Что просил эрдоган у путина и что он получит — «новости дня»
День назад на встречу с Владимиром Путиным в очередной раз прилетал турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган. Прибыл он договариваться по всему комплексу вопросов — начиная с сельхозпродукции и заканчивая безопасностью. «Это уже не первый визит в последнии месяцы, что, разумеется, говорит о сложном и напряженном характере дискуссии. И Эрдогану принципиально важно эту дискуссию довести до конца, потому, что на фоне осложнившейся консолидации и внутриполитической ситуации его соперников ему необходимы победы.
История со сбитым русским самолетом в 2015 году не забыта, но убрана с повестки дня. Эрдоган извинился, Кремль снял санкции. И сейчас «отечественные отношения можно считать восстановленными фактически полностью. В случае если за прошедший год у нас были утраты в товарообороте на 34 процента, то в текущем году рост уже на 38 процентов.
Это за первые восемь-девять месяцев», — отметил русский президент. «За первые девять месяцев Турцию посетили более четырех миллионов русских туристов», — вторит ему Эрдоган.
Но товарооборот и туризм — это только часть вопросов, каковые Турции и России предстоит разглядеть.
Энергетический интерес
Число совместных Турции и проектов России, напомним, впечатляет. Это, к примеру, строительство АЭС Аккую (на церемонию залива бетона в фундамент которой Эрдоган пригласил Путина) либо же создание «Турецкого потока».
Пару дней назад поступила информация, что «Газпром» завершил строительство морского участка в русском акватории и приступил к возведению первой нитки в экономической территории Турции, по которой турки будут получать около 15 миллиардов кубов газа. Вторая нитка с такой же пропускной свойством, но уже для Европы, пока находится в стадии согласования.
В случае если проект завершится успехом, то Анкара возьмёт прямые поставки газа ГазПрома (того, что на данный момент идет в Турцию транзитом через Украину и другие европейские государства), и доходы за транзит газа в Европу. Москва же сможет без шуток снизить затраты.
«Да, российские затраты на проект составят шесть миллиардов американских долларов, однако они окупятся за пять-семь лет. Дело в том, что неспециализированные ежегодные затраты на транспортировку 31,5 миллиарда кубов газа по южному направлению с применением «Турецкого потока» составят около 338 миллионов долларов. Затраты по украинскому маршруту при тех же конечных получателях и объёмах — 1,2 миллиарда долларов с учетом контрактных тарифов и 1,5 миллиарда при новых ставках украинского транзита», — говорит РИА Новости сопредседатель украинского Фонда энергетических стратегий Дмитрий Марунич.
Ряд других вопросов находится в стадии ответа. К примеру, безвизовый режим для турецких граждан либо снятие оставшихся ограничений на поставки турецкой сельхозпродукции.
Курдский вопрос
Но основной вопрос, что Эрдоган приехал решать, — это Сирия, а правильнее, комплекс сирийских неприятностей. Не просто так перед встречей с Путиным он совершил незапланированные переговоры с начальником генерального штаба генералом Хулуси Акаром, премьером Бинали Йылдырымом и министром зарубежных дел Мевлютом Чавушоглу.
Одной из главных тем была вероятная турецкая операция в Африне — курдском кантоне, расположенном на северо-западе страны и отрезанном от другой контролируемой курдами территории. По словам Эрдогана, власти Турции не смогут «проигнорировать угрозу, исходящую из Африна» и настроены «функционировать решительно». Под «проблемой» он тут имеет в виду де-факто самоуправляющихся курдов, которых турки вычисляют возмутителями самообладания среди турецких соплеменников.
Согласно точки зрения Анкары, курды Африна должны быть или рассеяны, или снова подчинены Дамаску. «Для Турции полностью неприемлем любой вариант включения в политический диалог курдских групп. У Кремля же позиция другая — Москва ратует за включение любых групп, каковые не относятся к террористам в русском понимании этого слова», — поясняет Владимир Аватков.
Эрдоган же приехал чтобы попросить у Москвы санкции «функционировать решительно» — другими словами дать добро вопрос Африна через операцию. Для чего из Африна необходимо как минимум убрать русских солдат, каковые гарантируют безопасность кантона.
Итоги переговоров пока остаются под вопросом. По словам турецкого президента, «мы совершили переговоры с Россией по совместным действиям в том месте… их хороший взор на отечественные замыслы дает новые возможности». Но Кремль имел возможность дать согласие на такую формулировку только чтобы сделать курдов (не только афринских, но и тех, каковые действуют на Евфрате) более покладистыми и договороспособными.
В случае если, само собой разумеется, они не желают остаться с турками с глазу на глаз.
Меня забыли?
Но, основное для Турции все-таки не Африн как такой, а в целом сохранение турецкого влияния на сирийские дела. Как раз этим, например, разъясняется нелогичное, на первый взгляд, поведение Эрдогана незадолго до вылета в Сочи.
Отвечая на вопросы журналистов, турецкий президент нежданно обрушился с критикой на Россию и США, каковые во Вьетнаме подписали совместное заявление по Сирии, где указали необходимость политического урегулирования. «У меня появляются проблемы с пониманием этих заявлений. В случае если о вооруженном разрешении не имеет возможности идти и речи, тогда те, кто говорят это, должны вывести собственные войска», — говорит Эрдоган.
Обстоятельством этого заявления, нужно думать, было элементарное раздражение турецкого президента. И не столько тем, что российско-американское заявление было подписано без Эрдогана, сколько наличием в нем пункта о том, что сирийский политический процесс отправится в Женеве.
«Эрдоган действительно обеспокоен тем, что Женева заменит Астану. Турция исходит из того, что Сирия — это в первую очередь дело региональных держав. Турции, Ирана, Саудовской Аравии.
В этом замысле Астанинский формат Эрдогана устраивал. на данный момент же ему думается, что Турцию пробуют отодвинуть от последовательности процессов. Таковой вариант для Эрдогана и его команды неприемлем, и турецкое управление уже неоднократно демонстрировало неготовность мириться с тем, что Турции отводится роль средней либо малом региональной державы.
И любой раз эти недовольства происходили в виде эмоциональных всплесков», — говорит Владимир Аватков.
Не просто так по результатам переговоров с Путиным Эрдоган только вскользь коснулся программного, в неспециализированном-то, вьетнамского заявления — подчернул, что только «придает ему значение». Он желал получить от Москвы гарантии того, что Астана продолжится, — и, возможно, эти гарантии взял. В итоге, России также хочется сказать не со сборищем ни за что не отвечающих политэмигрантов в Швейцарии, а с представителями сирийских генералов в Астане.
По потребности
Но, эти всплески смогут выйти Эрдогану боком. Они еще раз напоминают Кремлю о том, что Турция через чур непредсказуема и импульсивна и есть попутчиком, но не союзником Москвы. Попутчиком, что сел в русского купе не вследствие того что желал, а вследствие того что у него не было выбора. «Турция владеет огромными амбициями, но для их реализации стране обычно не достаточно ресурсов.
Политических, экономических а также военных», — говорит Владимир Аватков.
Одним из главных столпов российско-турецких взаимоотношений есть конфликт между Эрдоганом и Западом. Конфликт важный, но, в неспециализированном-то, решаемый. Когда США откажутся от помощи сирийских курдов, начнут уважать турецкие интересы на Ближнем Востоке и прекратят лезть к Эрдогану с глупыми вопросами о правах человека, отношения между Вашингтоном и Анкарой быстро потеплеют.
Фактически, Анкара (не обращая внимания на все громкие заявления президента) оставляет для американцев дверь открытой и держит ее в таком положении премьер-министр Турции.
Так, по словам Бинали Йылдырыма, приобретение у России С-400 «не подрывает отечественные обязательства либо же значимость отечественного членства в Североатлантическом альянсе». «Напротив, она только усиливает их. Выходить из НАТО мы не планируем и собираются развивать это сотрудничество с Россией только чтобы совладать с появляющимися в кратковременной возможности угрозами», — поясняет глава правительства.
В долговременной же программе эрдогановская Турция представляет собой конкурентный России «региональный интеграционный проект». Исходя из этого наша страна пытается строить отношения с ней на более прочном фундаменте, чем эфемерные политические альянсы, — на взаимовыгодных экономических макропроектах.