Группа лиц по предварительному сговору — «военные действия»
Ракеты КНДР успели стать любимым медийным пугалом остального мира. Около данной темы накручена масса мифов, натяжек, пропаганды, а время от времени и откровенной лжи. Каковы настоящие удачи северян в ракетостроении, как они были достигнуты и кто помогал им в освоении столь сложных разработок?
Северокорейская программа по разработке ракет завлекает сейчас большое внимание. Один из самых обсуждаемых вопросов — развитие текущих возможностей. Общепринятый взор на уровень развития КНДР не очень сильно вяжется с новостями о новых ракетных удачах Пхеньяна.
Это несоответствие довольно часто разъясняется тем, что в действительности северяне — чьи-то «клиенты» и без внешней поддержки они и шагу сделать не могут. В действительности все куда сложнее, но прежде направляться отметить кое-какие нюансы.
Во-первых, КНДР остается одной из самых закрытых государств и самой закрытой ракетно-ядерной державой, исходя из этого точной информации мало.
Во-вторых, КНДР окружена ореолом как враждебной пропаганды, так и просто надуманной сенсационности. Во многом повторяется обстановка с публикациями СМИ о якобы новых армейских проектах Саддама в 1990-х. прямая и Домыслы дезинформация еще более затуманивают картину.
В-третьих, степень зависимости северян от внешней поддержки очень сильно изменялась как от проекта к проекту, так и в целом с годами, как изменялся и перечень главных партнеров по «ракетному кружку».
В-четвертых, отсутствует единая совокупность классификации северокорейских баллистических ракет (БР). Различные источники применяют собственные индексы, а потому какое-нибудь SCUD D может обозначать совсем различные ракеты в арсеналах Корейской народной армии (КНА).
Первый преподаватель
Не смотря на бытующую точку зрения, это был не СССР. В Кремле уже с конца 1950-х относились к Пхеньяну настороженно и исходя из этого, не смотря на то, что и поддерживали в рамках блоковой логики, не через чур баловали поставками оружий. Особенно это выделялось на фоне военной помощи СССР арабским государствам.
Сирия и Египет в огромных количествах и в широчайшем ассортименте приобретали то, о чем Пхеньян не имел возможности и грезить.
Иначе, никто КНДР бросать не планировал, и в периоды потепления взаимоотношений Альянс поставлял бронетехнику в больших количествах. Однако о содействии в военной ракетной программе не могло быть и речи.
В 1965-1968 годах были маленькие поставки комплексов 2К6 «Луна» (9 пусковых установок, пара десятков ракет и смежные автомобили комплекса). Но эта совокупность с ракетами диаметром 415 миллиметров и дальностью не более 45 километров бледно смотрелась на фоне тех арсеналов, каковые развернули в те годы США на юге полуострова. СССР в большинстве случаев ссылался на обязательство обезопасисть КНДР при нападения, подразумевая, что «самим вам запасы наступательного оружия ни к чему».
Но Пхеньян не планировал во всем надеяться на отношения с одним союзником и самостоятельно вел сбор информации о БР. Где-то с середины 1960-х в разных военных вузах и НИИ (тогда еще лишь показавшихся, потому, что страна чуть завершила первую фазу индустриализации и в целом была отсталой) занялись БР на жидком горючем.
Испытательный ракетный запуск «Нодон», июль 2016 года. Испытывается версия с цилиндроконической головной частью с конической «юбкой».
Шепетильно изучалась германская «Фау-2». Еще одним «учебным примером» послужила ракета от советского зенитного комплекса СА-75. Интересовал прежде всего жидкостный реактивный двигатель.
Кстати, он сам по себе был столь успешным, что в некоторых государствах употреблялся для БР: обращение об индийской «Притви» и иракской «Аль-Самуд-2».
В середине 1970-х обстановка изменилась: на помощь пришел Китай. В те годы КНР стремилась расширить собственный влияние на КНДР, а Пхеньян желал максимально использовать советско-китайскую борьбу. Северокорейским экспертам в 1975 году удалось стать участниками китайского проекта по разработке новой БР DF-61.
Правильная хронология участия КНДР в проекте малоизвестна: источники очень сильно расходятся. Работы начались между 1975-м и 1977-м, а свернуты были между 1977-м и 1980-м.
В случае если обобщить то, что содержится в открытых источниках, получается приблизительно следующее. Это жидкостная БР, проектировавшаяся в двух вариантах. Для КНР — с дальностью 1000 километров и нужной нагрузкой в виде ядерной боеголовки весом 500 килограммов.
Для КНДР — с дальностью 600 километров и простой боеголовкой весом 1000 килограммов. Протяженность ракеты — 9 метров, диаметр — метр.
Политические перемены в Китае привели вначале к замораживанию проекта, а позже и к полной отмене (к 1980 году). Китайцы с того времени сосредоточились в этом классе на твердотопливных ракетах. Однако для северян это была хорошая школа: они взяли практический опыт совместной работы с квалифицированным экспертами, и смогли ознакомиться с ракетными разработками КНР.
Это им понадобилось в другом проекте.
«Эльбрус» из страны пирамид
Еще в 1960-х Пхеньян в роли «брата по национально-освободительной борьбе с силами империализма» деятельно вмешивался в конфликты в Африке и Азии. Северяне принимали участие не только во вьетнамской, но и в арабо-израильских войнах. Так, на протяжении войны 1967 года в Сирии пребывали 25 пилотов из КНДР, а 30 военных летчиков были в Египте и Сирии на протяжении войны 1973 года.
Причем в Египте северокорейские пилоты на МиГ-21 кроме того вступали в битвы с ВВС Израиля. Эта помощь скоро всецело окупилась.
Как уже указывалось, Египет имел возможность приобретать из СССР то, о чем в Северную Корею не могли и грезить, среди них и советские ракетные комплексы с тактическими и оперативно-тактическими БР. Вот ими-то Каир и рассчитывался с Пхеньяном.
В 1975-1976 годах из Египта поступили пара советских ракетных комплексов «Луна-М». На эйфориях было решено начать «обратный инжиниринг» в интересах развития собственного ракетного производства. Но скоро программу отменили: все ресурсы кинули на более занимательную задачу.
В 1979-1980 годах из Египта доставили два либо три ракетных комплекса 9К72 «Эльбрус» с ракетами Р-17, в западных совокупностях классификации обозначаемых как SCUD B. Это уже была в полной мере важная вещь, и копирование данной совокупности стало первым успехом КНДР. Тем более что у северян имелся опыт По другому проекту с одноступенчатой жидкостной БР малой дальности — DF-61.
В начале 1980-х северокорейская программа БР переходит в практическую плоскость. Была создана соответствующая коммисия, а позже и организационные структуры в отраслевых оборонных ведомствах. Приступили к постройке инфраструктуры, а также испытательной.
Для первых пусков выбрали мыс Мусу на берегу Японского моря. Это будущий Восточноморский космодром, именно там позже испытывались многие боевые и космические ракеты КНДР.
В первой половине 80-ых годов XX века удалось более-менее разобраться с советской ракетой и к 1984-му завершилось создание собственных прототипов. Причем образцы нельзя назвать в полном смысле слова продукцией обратного воспроизводства. Всецело «собственными» были лишь корпуса, баки и кое-какие второстепенные подробности.
Двигатели, гироскопы и т.д. поступали от вторых обладателей уникальных советских ракет. Имеется информация об применении гироскопов западного производства, взятых кроме этого через третьи руки. В апреле-сентябре 1984 года совершили серию опробований, три пуска увенчались успехом.
Одновременно с этим в составе КНА организовали первые части, занятые отработкой и испытаниями регламентов эксплуатации нового оружия.
Ракетный комплекс 9К72 «Эльбрус»
Созданная ракета «Хвасон-5» отличалась от советского оригинала по большей части увеличенной дальностью. В случае если дальность оригинала не превышала 300 километров (в зависимости от направления и модификации полета относительно вращения Почвы), то северокорейская адаптация преодолевала 340 километров. В 1985-86 годах запустили серийное производство — сейчас промышленность КНДР уже освоила выпуск главных компонентов ракет.
Помогло да и то, что на ракеты сходу нашелся клиент. Сейчас Иран, большой оружейный клиент, вел кровопролитную войну с Ираком, располагавшим советскими Р-17. Иран же пребывал в изоляции и испытывал острую потребность в технике и вооружении.
Потому Иран и КНДР скоро договорились: Тегеран приобретал минометы, РСЗО, танки, а Пхеньян — нефть и валюту. Сейчас для Ирана подоспели и БР.
В июне 1987 года было подписано соглашение о поставках Ирану ракет «Хвасон-5», первые отгрузки состоялись уже в июле. На протяжении «войны городов» 1988 года, в то время, когда Иран и Ирак обширно использовали БР против городов соперника, «Хвасон-5» сыграл громадную роль и прошел полномасштабные опробования в боевых условиях. Иранцы запустили по городам неприятеля 77 ракет. И не смотря на то, что как мы знаем, что попыток было куда больше, а также происходили ЧП со взрывом ракет на старте, «Хвасон-5» продемонстрировал себя полноценной боевой БР.
Тем более что в ходе боевого применения эксперты обнаружили недочеты в конструкции и совершенствовали ракету.
Но у Ирака показалось новое оружие — ракета «Аль-Хусейн». По сути, это удлиненная (практически на 1,5 метра) переделка уникальной советской ракеты с громадным запасом горючего и сниженной нужной нагрузкой. Причем делали ее из разобранных советских ракет.
Сначала на сборку одного «Аль-Хусейна» уходило три советских Р-17, потом эффективность работ выросла, и на сборку двух «Аль-Хусейнов» тратили три Р-17. Иракцы кроме этого применяли в ракете западные компоненты — к примеру, турбонасосы из ФРГ. В итоге удалось создать ракету с дальностью 600-650 километров, не смотря на то, что и с очень низкой точностью.
Исходя из этого иранцы заказали в Северную Корею новую БР с увеличенной дальностью. Самим северянам также была нужна ракета, талантливая перекрыть всю территорию Республики Корея, «Хвасон-5» этого не имел возможности. Выбрали консервативный путь постепенных частичных улучшений ветхой ракеты: более легкие конструкционные материалы, понижение веса головной части, испытания с уменьшением толщины стенок баков.
Без всяких революций была создана «Хвасон-6», в западных источниках в большинстве случаев именуемая SCUD C, с дальностью около 500 километров.
Опробования шли в 1990-1993 годах, частично на территориях Сирии-партнеров — и стран Ирана. В Иране «Хвасон-5» и «Хвасон-6» были поставлены на вооружение под индексами «Шехаб-1» и «Шехаб-2», их производство неспешно локализовали в 1990-х при содействии КНДР.
В общем, ничего феноменального: забрана не самая сложная совокупность и неспешно скопирована, а позже методом внесения трансформаций на ее базе создали целое семейство новых изделий. Процесс шел и в 2000-х, но рассказ об этих ракетах требует отдельной статьи.
Самобытное творчество
Не обращая внимания на удачи с тюнингом ветхих советских конструкций, предел возможностей был очевиден. Военная география региона потребовала совокупностей доставки достаточно тяжелых (1000-1500 килограммов) боеголовок с дальностью 1000 километров и более — до баз соперника в Японии.
В конце 1980-х начались работы над всецело независимой конструкцией, не смотря на то, что и на базе разработок «Хвасонов» в части конструкционных материалов, систем и топлива управления. Результатом стала ракета, взявшая за пределами страны наименование «Нодон». Иран частично финансировал проект, и искал для КНДР материалы на мировых рынках.
Иранская ракета «Шехаб-3» на параде в Тегеране, сентябрь 2010 года.
Практически была создана пропорционально (в полтора раза) увеличенная модель «Хвасон-6» с двигательной установкой, очень сильно переделанной на базе «конструктора» из двигателей ракет Р-17. Опробования состоялись в 1993 году, и эта ракета поступила в 1990-е на вооружение не только в Северную Корею, вместе с тем в Иране («Шехаб-3») и в Пакистане («Гхаури-1»).
Ничего сверхъестественного: экстенсивное наращивание возможностей на базе прекрасно освоенной технологии. Наряду с этим КНДР в этом случае выступала не импортером разработки, а экспортером.
Дамаск поставил «Точку»
В свое время Пхеньян и Дамаск наладили весьма хорошие отношения. Северяне отправляли пилотов в Сирию в 1973-1975 годах, а в последующие десятилетия поставляли много бронетехники, помогая и с модернизацией (не кроме и БР). Но и Асаду было что предложить Ким Чен Иру.
В первой половине 80-ых годов XX века Сирия взяла первые советские ракетные комплексы 9К79 «Точка» с твердотопливными ракетами 9М79, имевшими дальность до 70 километров и достаточно высокую точность. В середине 1990-х в Сирии с этими ракетами смогли ознакомиться эксперты КНДР, а во второй половине 90-ых годов XX века Пхеньян взял пара ракет для изучения.
Уже в 2005 году произошло первое успешное опробование местного варианта — твердотопливной БР KN-02. Как раз варианта, а не чистой копии. Дело в том, что для северокорейской версии характерна увеличенная дальность: на первых же опробованиях она составила 100-120 километров, а в ходе модернизации (по оценкам зарубежных разведок) KN-02 сумела достигнуть дальности более чем 200 километров.
Бывшие ученики
Вначале Иран был чистым импортером ракетной техники и разработок из КНДР. До 2000-х как раз корейская сторона «тянула» в этом дуэте. Но по мере неспециализированного экономического и технологического роста Иран запустил множество ракетных программ.
Из-за огромной отличия в дешёвых ресурсах иранцы добились последовательности удач раньше бывших преподавателей. Так, Иран вывел собственный спутник на собственной ракете-носителе в 2009 году, тогда как КНДР это удалось лишь в 2012-м. Однако Иран в течении второй половины 2000-х был основной испытательной площадкой дуэта.
Многое из того, что иранцы показывали в 2000-х, северяне демонстрировали позже в 2010-х. Разумеется, что иранцы из учеников превратились как минимум в равных партнеров.
С 2000-х ракетчики двух государств занимались воссозданием и изучением последовательности советских разработок, доступ к каким был закрыт до момента распада СССР. В 1990-х годах быстро и неуправляемо стали дешёвы многие образцы советской техники, техдокументация, и эксперты оборонки, влачившие нищенское существование и готовые трудиться за копейки. По бывшему СССР тогда колесили разведчики не только из КНДР, но и из Республики Корея, других стран и Китая.
В 2000-х порядок был наведен, но утечь успело очень многое. В те же годы в Соединенных Штатах рассекречивали (как «историческую») данные о военных и космических ракетных программах 1950-1970-х. Эти сведения кроме этого шепетильно собирали и изучали.
Беседы о поставках снятых с оружия советских БР в Северную Корею — явная дезинформация, достигнутый северянами уровень этого не потребовал. Они имели возможность частично заимствовать чужие ответа и заниматься не тупым копированием, а независимым «творчеством по мотивам». Для заимствования на просторах развалившейся советской империи большое количество чем возможно было поживиться — пускай в виде фрагментов огромного паззла, но так как и далеко не весь комплект требовался, очень многое возможно было додумать самим.
Испытательный ракетный запуск «Хвасон-10», июнь 2016 года.
"Наверное," источником воодушевления вправду послужила советская морская БР Р-27. Последовательность ответов во второй ступени удачно запущенного иранского космического носителя «Сафир» (2009 год), а также в испытанной в 2016-м северокорейской ракете «Хвасон-10» очевидно на это показывают. Обращение не только о компоновочных ответах двигательной установки, но и о выборе пары «горючее — окиcлитель». Последние опробования говорят о том, что достигнут технологический уровень, сопоставимый с советской Р-27.
Но наряду с этим «Хвасон-10» клонами Р-27 не являются.
Еще увлекательнее то, что у испытываемой сейчас твердотопливной БР для подводных лодок по большому счету не просматривается прямого зарубежного прототипа.
И что все это значит?
Только то, что джинн уже выпущен из бутылки: КНДР стала полноценной ракетной державой, причем куда более независимой, чем принято думать.
Они прошли путь от изучения ракет Второй мировой войны по книжкам к копированию взятой «в железе» советской ракеты. Освоив серийное производство компонентов этих ракет и сборку, приступили к созданию более идеальных предположений. Параллельно разрабатывали всецело новые ракеты на базе подобных разработок.
И занялись в полной мере успешным проектированием новых ракет на базе вторых, куда более новейших технологий.
Наряду с этим неспешно отпала необходимость приобретать технику в готовом виде. Сейчас все в руках местных технарей. Современные плоды трудов северокорейских инженеров будут рассмотрены в отдельной статье.