Крестовый поход или джихад?
Первая мировая была еще и войной противоречий. Война, война весов, которую начали монархи ветхой Европы, была изобретением Французской революции, которая покончила с монархией. На смену монархическим совершенствам пришли новые идеи – национализма, подчас в самых крайних формах, нацизма, коммунизма и социализма.
Само собой разумеется, все эти идеи не появились на протяжении войны, но Великая война разрешила этим идеям распространиться и захватить умы миллионов людей. Однако, не утратило актуальности и религиозное осмысление конфликта, ставшее значимым подспорьем для национальной автомобили пропаганды.
Медиевализм и идеи Крестового похода
Первая мировая не имела возможности не отразиться на религиозных верах всех тех, кто принял в ней участие. Немыслимые утраты, ужасные раны, применение невиданных прежде видов оружия, кроме того сам ландшафт театра войны с последовательностями нескончаемых окопов произвели на воинов по обе линии фронта неизгладимое чувство.
Американская пропаганда эксплуатировала тему крестовых походов чуть ли не больше европейцев. Слева американский плакат, воображающий армию Першинга в качестве крестоносцев, справа плакат американской католической организации «Рыцари Колумба», которая в собственной пропаганде постоянно обращалась к теме божественного благословения и религии борьбы против неприятелей.
В течение столетий перед Первой мировой войной случилось очень широкое распространение идей секуляризма, в некоторых странах в XVIII-XIX вв. борьба церкви и государства приняла очень острые формы. Так, начальники Франции в эру Третьей республики развернули настоящее наступление на католицизм, а в Германии Бисмарк проводил политику «Kulturkampf» приблизительно с теми же целями.
Но в годы войны правительства многих государств попытались применять религию для скорой мобилизации весов. Помимо этого, оказалось, что религия может прекрасно растолковать сам суть войны. Так, по словам историка Патрика Хулихэна, «образы Христа, святых и креста употреблялись на плакатах для призыва, дабы вовлечь солдат в крестовый поход за спасение цивилизации, а равняется поощрять гражданских брать облигации армейских займов либо призывать дам становиться медсестрами.
Пропагандисты из держав Антанты опирались на изображения уничтоженных церквей и культурных объектов в северной Бельгии и Франции (к примеру, в библиотеке в Лувене), усиливая представление о том, что неприятели были варварами, склонными к уничтожению самой цивилизации. Фронтовые предания, такие как предполагаемое распятие канадского сержанта германскими армиями, помогли обратить бешенство на неприятеля, убедить солдат в том, что они были вовлечены в честную войну, страдая на ней в подражание Христу».
Тема крестового похода («крестовый поход милосердия», «крестовый поход за здоровье общества») активно применялась Американским Красным Крестом.
Крестовый поход имел возможность осмысляться не только как борьба с неприятелем, но как борьба со всеми безнравственными привычками, каковые характерны человеку. Пьянство, курение, хаотичные половые связи – всё это непременно осуждалось. Крестовый поход мог быть не только выполнен практически (воины генерала Алленби чувствовали себя крестоносцами, войдя в Иерусалим), но и эмоционально, посредством победы над привычками, каковые оттягивают победу над неприятелем.
Подобная трактовка по большому счету была весьма популярна, потому, что вести крестовый поход против христиан (многие русские воины, к примеру, весьма удивлялись, определив о том, что немцы равно как и они сами, празднуют Рождество и Пасху) было немыслимо.
Во многих случаях в западноевропейской пропаганде тематика крестового похода переплеталась с темой Средних столетий по большому счету. Известия о помощи ангелов-лучников в битве у Монса либо видения Девы Марии, различных святых и Христа воскресили у большинства солдат прекрасно забытые народные религиозные предания либо наложились на популярные в те годы эзотерические и мистические учения наподобие спиритизма.
Немцы также были не чужды средневековой романтике. Готический шрифт, фигуры с клинками — все это было привычно для Германии. Но тут вспоминали скорее о страже на Рейне и борьбе против неприятелей с востока, нежели о крестовом походе.
Помимо этого, историк Филип Дженкинс выделяет, что риторика крестовых походов и по большому счету обращение к теме религии сыграли огромную роль в судьбе диалогов евреев и христиан, мусульман и христиан. Перемещения огромного количества беженцев в Европе и на Ближнем Востоке, с одной стороны, стерли различия между представителями различных религий, перемешав их, с другой, содействовали обострению антисемитизма. В Африке участие новообращённых и распространение христианства африканцев в Великой войне стали обстоятельством зарождения новых национальных антиколониальных перемещений.
пробуждение и Джихад мусульманского мира
Одной из основных государств-участниц Первой Мировой была Турция, глава которой – султан – был ещё и халифом, духовным вождём всей мусульманской уммы (общины) на планете, не смотря на то, что данный его титул и не признавался всеми без исключения мусульманами. В случае если в государствах Антанты, Германии и Австро-Венгерской империи религиозная пропаганда была эпизодической, то в Турции, подавляющую часть населения которой составляли мусульмане, война сначала приняла темперамент священной.
Религиозная тема утешения (Христос у могилы воина) не была чужда и немцам.
11 ноября 1914 года в Стамбуле в узком кругу, а после этого 14 ноября при огромном стечении публики была зачитана фетва, особая прокламация, в которой в пяти пунктах было изложено вывод известный богословов, подтвержденное султаном, по поводу того, как обязана реагировать умма на начавшийся конфликт.
В частности, в последнем пункте фетвы подчеркивалось, что «мусульмане, живущие под суверенитетом Англии, Франции, России, Сербии, их сторонников и Черногории, заслуживают великого страдания, если они будут бороться против Австрии и Германии, каковые оказывают помощь османскому правительству, потому, что это будет вредно для халифата». Фетва в принципе провозглашала нужной и священной борьбу против любого страны, которое посягнет на трон халифа и постарается потушить «чудотворный свет ислама». Изюминкой был как раз пятый последний пункт, что приравнивал к греху борьбу против союзников Турции, пускай кроме того они и были странами, во главе которых находились монархи-христиане.
С темы крестовых походов пропагандисты переключились и на другие средневековые религиозные фигуры. К примеру, призыв к дамам шел посредством применения образа Жанны Д’Арк, которая именно по окончании Первой Мировой была канонизирована католической церковью (слева). Английские живописцы отыскали в памяти о классическом покровителе Англии — Святои Георгии, побивающем змия (справа).
Русский историк И.А. Гилязов пишет, что «практически сразу после вступления Турции в войну, к концу октября 1914 года, т.е. еще до объявления султаном «священной войны», религиозный деятель из ближайшего окружения Энвера-паши шейх Салих Шериф ат-Туниси написал меморандум Haqiqat Al-Dschihad («Правда о джихаде») в качестве обоснования грядущего объявления «джихада».
Германское общество исламоведения опубликовало данный меморандум в феврале 1915 года в виде брошюры в переводе на немецкий язык с предисловием Мартина Хартманна. Ат-Туниси трактовал учение о «джихаде» как антиколониальное. Неприятелями ислама являются не все немусульмане, разъяснял он, а лишь те, «кто борется против» ислама».
Подобные плотные контакты между немецкими востоковедами и турецкими богословами позволили многим наблюдателям ещё в 1914–1915 гг. сказать о германской помощи а также прямом влиянии Германии на принятие аналогичной фетвы. Выражение «джихад, сделанный в Германии» употребил в собственной статье нидерландский востоковед Кристиан Снук-Хургронье, на что последовала резкая отповедь германских исламоведов. Но нельзя отрицать того, что в лагерях для пленных в Германии и Австро-Венгерской империи вправду шла интенсивная агитационная работа среди пленных мусульман из колоний и России Англии и Франции с целью организовать из них особые воинские подразделения для турецкой армии либо же переброски их через фронт для агитации собственных соотечественников – собратьев по вере против Антанты.
Шотландский комитет по сбору армейского займа взывал к соотечественникам посредством плаката с рыцарем, чей девиз «Отечественное дело — честное» (слева). Афиша фильма о взятии Иеруслима кинокомпании «Патэ» похожа на настоящий плакат для крестоносцев. «По окончании более чем восьми столетий новые крестоносцы, каковые борются за право и свободу мира, которому угрожает германская тирания, входят в Иерусалим и с уважением опускают собственные победные знамёна перед Гробом Господним» (справа).
Историк Мустафа Аксакал подмечает, что с 1768 по 1922 гг. официальное объявление о джихаде провозглашалось как минимум шесть раз. В первой половине 70-ых годов восемнадцатого века это произошло на протяжении войны с Россией, позже в 1809 году на протяжении действий против восставших сербских территорий, во второй половине 20-ых годов XIX века снова джихад был заявлен против России в связи с помощью ею греческих повстанцев, во второй половине 90-ых годов XIX века на протяжении греко-турецкой войны, в 1914 году, и, наконец, в 1919 году идеей джихада воспользовался Мустафа Кемаль-паша, обратившей его против греков и, неожиданно, против султанского правительства в Стамбуле, потому, что оно подчинялось англичанам.
Аксакал пишет, что османская правящая элита разглядывала джихад не столько в религиозном нюансе, сколько как проверенное средство увеличения патриотизма и общественного энтузиазма. Перемещение младотурок и их партия «прогресс и Единение» думали применять исламские и националистические идеи в комплексе. Джихад, духовный либо армейский, в этом случае был легко привычным термином для обозначения консолидации упрочнений всех османов. На партийном собрании в 1916 году говорилось:
«Те из нас, кто в возрасте от 20 до 45 лет, обязаны проходить службу в отечественных вооруженных силах, в то время, когда мы призваны защищать нашу любимую святую и нашу родину религию. Ответить на данный призыв и срочно поспешить на призывной пункт – отечественная святая обязанность и честь. Призыв к армейским – одна из Божьих заповедей.
В случае если это нужно [для защиты] страны в военное время, то мужчины в возрасте старше 45 лет кроме этого будут призываться [для военной службы]. Все пригодные мусульмане обязаны в силу собственной религии принимать участие в джихаде. На поле битвы мы должны не забывать, как его товарищи и Пророк вели войну за собственную веру и честь».
Зачитывания об объявлении войны и фетвы в Стамбуле в ноябре 1914 года.
Но в государстве и османской армии было кроме этого бессчётное христианское и иудейское население. Идеи джихада были мало применимы для них, а последовательность народов (греки, армяне, айсоры) прямо подверглись уничтожению и преследованию. В этом случае идея о борьбе против неверных должна была трансформироваться в идею защиты собственного дома и привычного уклада судьбы:
«Отечественные христианские и иудейские приятели кроме этого являются детьми Отчизны. Вместе с нами они также обязаны сражаться против неприятеля за защиту нашей страны, другими словами за собственную мать, и проливать кровь, убивать и быть убитыми на этом пути. И без того, как мусульмане, христиане и иудеи трудятся на полях совместно и получают на судьбу, в военное время они должны стрелять из винтовок и пушек, бросать бомбы и разить клинком».
Но в этом случае кроме того обращение к базам религии не помогло Турции. И мусульмане-арабы, и христианские народы отшатнулись от Блистательной Порты, разрешив парадоксальным образом максимально усилиться турецкому национализму, приведшему к войне за независимость против разделения Малой Азии между великими державами и реформам Ататюрка, упразднившим власть султана и сделавшим провозглашение джихада неосуществимым.
Литература:
- Аязович Г.И. «Священная война – джихад» как инструмент военно-политической стратегии Германии в годы Первой Мировой // Сборник статей участников Интернациональной конференции «Тюрко-мусульманский мир: идентичность, перспективы и наследие изучения» – Казань, 2015, с.310–321
- Aksakal M. «Holy War Made in Germany?» Ottoman Origins of the 1914 Jihad // War in History. 2011. Vol.18, №2. p.184–199
- Claxton H.E. The Knights of the Front: Medieval History’s Influence on Great War Propaganda // Crossing Borders: An Interdisciplinary Journal of Undergraduate Scholarship. 2015. Vol.1, №1. (http://newprairiepress.org)
- Houlihan P.J. Religious Mobilization and Popular Belief // International Encyclopedia of the First World War (https://encyclopedia.1914–1918-online.net)
- Houlihan P.J. The Churches // International Encyclopedia of the First World War (https://encyclopedia.1914–1918-online.net)
- Jenkins P. The Great and Holy War: How World War I Became a Religious Crusade – Harper Collins, 2014