Мирные и военные будни школы №4 — «военные действия»
В марте 1931 года в Липецке начали строить металлургический завод. Из различных городов ехали в Липецк лесорубы, рабочие, инженеры, строители. Они приезжали с семьями, привозили с собой детей. Селились в узких долгих бараках, выстроенных рядом от будущего завода, и в землянках, вырытых наспех.
Не легко жили, холодно, тесно. Но кроме того это было не основной житейской проблемой, с которой столкнулись новые липчане. Их детям необходимо было обучаться, а школы пребывали на втором — правом — берегу реки Воронеж, да и те были переполнены.
И тогда заводчане решили дать под школу один собственный барак.
Смастерили скамьи и столы, поставили самодельные печи, в некоторых «классах» кроме того укрепили доски. И первого сентября 1931 года дети рабочих будущего завода сели за парты. Так открылась школа №4, в которой тогда было сто пятьдесят девчонок и мальчишек.
Завод рос, в Липецк всё прибывали люди, в школу чуть не каждый день приходили новые ученики. Сейчас они занимались уже в двух бараках, но классов всё равняется не хватало. Форточек на окнах не было, выйти на переменах в коридор подышать свежим воздухом парни не могли – все они не поместились бы в узком коридорчике.
Барак вычислен от силы на сто пятьдесят человек, а в доме знаний уже обучались свыше тысячи детей. И тогда директор Иван Иванович Кучин пришёл на собрание работников завода и сообщил:
– Сделайте ребятам презент – выстройте школу! Нам не достаточно места, занимаемся в пара смен, допоздна. Учителя ежедневно провожают ребят к себе, дабы они не заблудились в лесу (в те годы лес стеной окружал завод, Новолипецкий район не был застроен зданиями, как на данный момент). Мальчишки колют дрова для печей, но в бараках всё равняется холодно.
Занимаемся в телогрейках, шапках. Подарите детям громадной дом знаний!
Ответ приняли единогласно, выделили строителей. Многие мамы и папы по окончании работы на заводе шли помогать им, поскольку каждому хотелось поскорее подарить детям новую школу. И летом 1936 года на улице Парковой вырос дом знаний – просторный, эргономичный, яркий.
Так у школы №4 началась новая судьба.
Выпускники
С первых лет судьбе школы как-то само собой определилось, что учителя и ребята особенно полюбили математику. В будущем, уже по окончании войны, школа вправду стала первой в Липецке, открывшей профильные математические классы. А до тех пор пока парни легко, «безпрофильно», но с огромным наслаждением решали примеры, строили графики, обнаружили корни уравнений…
Первыми выпускниками (школа тогда была семилетней) стали пятнадцать человек (речь заходит ещё о тридцатых годах). Одиннадцать из них решили быть преподавателями. Остальные выбрали другие профессии: Нина Фёдорова грезила стать доктором, Саша Панов – лётчиком, Коля Абашин – строителем, Катя Ветхих – капитаном дальнего плавания.
Грезы сбылись у всех, не считая Кати. По причине того, что четырнадцать ребят сохранились на Великой Отечественной войне, а Катя погибла…
Война унесла судьбе многих воспитанников школы. Об этом поведаю чуть позднее, а до тех пор пока – вот о чём.
В годы войны школа постоянно работала ни на один сутки, не обращая внимания на то, что мужчины ушли на учителей и фронт осталось мало. Занимались до ночи, писали, на чём будет необходимо. И ожидали писем.
Страно, но выпускники писали с фронта не только родителям, но и преподавателям. Преподаватели берегли эти письма и обязательно отвечали. По всей видимости, и те, и другие черпали друг в друге силы, дабы жить и бороться с нацистами. А боролись они отчаянно…
…Лидия Смык окончила школу в конце тридцатых годов и начала учиться на доктора. Началась война, и девушку из университета направили в распоряжение Украинского штаба фронта. Тут формировалась десантная бригада для работы в Чехословакии, другими словами во вражеском тылу.
Лида попала в бригаду имени Яна Гуса. Эта бригада должна была разведать всё, что возможно, о нацистах и оказать помощь чехам бороться с ними…
Лида редко имела возможность писать к себе, а в школу и вовсе не имела возможности. В собственных весточках она не растолковывала маме настоящих обстоятельств для того чтобы молчания. Напротив, успокаивала: «Не злись на меня, сейчас буду чаще писать.
Целую прочно. Приобрела себе шерстяную кофточку».
Шерстяную кофточку… В то время, когда же она имела возможность её приобрести? При заброске в Чехословакию у Лиды что-то произошло с парашютом, она отбилась от своих. Три осенних ночи провела в стогу, поскольку повредила ногу и не имела возможности ходить.
На четвёртый сутки Лиду нашли чешские партизаны, помогли возвратиться в собственную группу.
За шесть месяцев «гусевцы» создали в Чехословакии громадную партизанскую бригаду, совместно стёрли с лица земли практически восемьсот нацистов, разрешили войти под откос пятнадцать эшелонов, подбили четыре танка и десять БТР, взорвали склад снарядов. В то время, когда же Лида имела возможность приобрести эту шерстяную кофточку?..
Нацисты напали на след штаба, загнали в лес, окружили. Семеро «гусевцев» девять часов бились с отрядом в триста человек. Расстреляли всё, до предпоследнего патрона в каждом оружии.
Последний патрон любой покинул для себя. Оттого-то и доложил руководству с таковой досадой главарь пражского гестапо: «Захватить живыми не удалось, подошли только к мёртвым»…
Более сорока лет Лидия Смык считалась без вести пропавшей, подвиг её не был отмечен никакой призом. Но в конце восьмидесятых годов школьный клуб «Поиск», которым командует преподаватель ОБЖ и физкультуры Юрий Николаевич Панов, отыскал родных Лидии Александровны. Парни написали в канцелярию президента Чехословакии и так определили о её судьбе.
Собранные документы они послали в Советское правительство и написали ходатайство о награждении собственной выпускницы орденом Отечественной войны 1 степени. А позже обратились к главе Липецка прося дать назвать школу в честь Лидии Александровны Смык. Так у дома знаний показалось новое имя.
Из-за нескольких уроков
Медлительно, не легко оживала по окончании войны наша страна. Необходимо было заново отстроить города, фабрики, фабрики, строения. А ведь за этими заботами не было возможности забыть о том, что нужно учить детей.
Тут – маленькое педагогическое отступление.
Прежде любой урок строился так: опрос домашнего задания, а позже – объяснение преподавателя. Оказалось, что большая часть ребят в самом уроке фактически не принимали участие, а были легко зрителями. Само собой разумеется, учителя не могли не подметить того, что уроки выстроены неправильно.
И в середине пятидесятых годов в Липецке показались педагоги-новаторы, каковые стали учить детей по-второму. Они строили занятия так, что получались уроки-беседы, а принимали участие в них практически все парни класса. Тогда-то и появился термин, что сейчас знает любой школьник: «оценка за работу на уроке».
Так как на уроке вправду нужно трудиться, а не только находиться.
Так вот, среди педагогов-новаторов были многие учителя 4-й школы. Мария Дмитриевна Качерина и Александра Гавриловна Безрукавникова воспитывали в ребятах любовь к русскому литературе и языку. Александр Иванович Елена и Бойков Сергеевна Тихомирова учили математике.
А возглавил группу новаторов учёный-педагог, Константин Александрович Москаленко, именем которого сейчас названа в Липецке педагогическая премия за солидный вклад в профессию.
Как раз в 4-ю школу приезжали «за липецким опытом» преподавателя из различных городов России, Узбекистана, Казахстана, Германии, Болгарии. В школьном музее сохраняются записи-отзывы об этих мастер-классах. Вот один из них: «Из-за нескольких уроков возможно было приезжать из далёкого Кавказа.
Учителя школы №24 Северной Осетии, 16 ноября 1962 года».
Музей
А сейчас возвратимся к клубу «Поиск», о котором уже начали рассказ. Силами как раз этого клуба в школе был создан музей, в котором сейчас хранится вся школьная летопись: документы, вещи, громадный фотоальбом. Прежде целый архив хранился в одном из кабинетов.
Но в середине восьмидесятых произошла авария, школу затопило, практически все документы пропали. И тогда директор школы, Светлана Петровна Плакса, и Юрий Николаевич решили вернуть архив. Позвали на помощь ребят, каковые и стали первыми воспитанниками клуба.
Совместно разыскали многих выпускников, преподавателей, ушедших на пенсию. «Всем миром» за пара лет воссоздали и приумножили архив. И стало очевидным: не просто «склад бумаг», а настоящий музей истории школы. Так он и появился.
Сейчас тут пара экспозиций: о войне, преподавателях, выпускниках. Любая сделана с любовью. Портрет Лидии Смык Юрий Николаевич сам перерисовал на громадный лист бумаги.
Он же отретушировал практически все ветхие фотографии. Над стендом, посвящённом выпускнику школы, Храбрецу СССР, лётчику Вячеславу Витальевичу Маркину, висит древесная модель «Ил-2», её смастерили парни. Пропеллер у мелкого самолёта особенный – он включается и крутится, как у настоящего…
Имеется стенды весьма грустные. Они посвящены выпускникам, погибшим в тёплых точках.
Не забывайте, я упомянула о том, что в годы войны бывшие ученики писали в школу? Эта необычная сообщение сохранилась и поныне.
Андрей Синячкин окончил школу в 2006 году. По окончании первого курса университета ушёл в армию, попал во Владикавказ. Летом 2008 года он на протяжении отпуска пришёл в школу – повидаться с преподавателями. Разыскал Юрия Николаевича. Поведал о том, как сложилась его будущее и о грядущей поездке в Осетию. Андрей как будто бы бы ощущал, что видится со собственными наставниками в последний раз. 10-го августа он погиб в Цхинвале.
Андрей был наводчиком мотострелкового отделения, вёл пламя по грузинским захватчикам. Его машину подбили, Андрей имел возможность бы скрыться. Но он вёл пламя до прямого попадания из вражеского танка… Андрей посмертно награждён Орденом Мужества.
…Сейчас, в то время, когда говоришь с людьми и упоминаешь 4-ю школу, многие говорят: «Это та, которая фашистским крестом выстроена?» И потом рождаются всякие сплетни, каковые и пересказывать-то стыдно. Но никаких «крыльев», как у свастики, у строения школы нет. А тем, кто эти сплетни выдаёт за правду, весьма рекомендую сходить в школьный музей.