Мировой порядок 4.0 в опасности — «новости дня»

Мировой порядок 4.0 в опасности - «новости дня»

Когда ни оценивают новый санкционный закон США. Как антироссийский, как протекционистский, как «газовый»… В частностях все правильно, но никто почему-то не говорит о политических последствиях. В это же время, единогласное одобрение Конгрессом мер против России, Ирана и КНДР в обход всех существующих норм и международных правил свидетельствует, что правил и норм больше не существует.

Само собой разумеется, санкции против России в обход Совбеза ООН были введены значительно раньше. Но они были привязаны конкретно к Украине и принимались на базе условного согласия в объединенного Запада, что создавало видимость соблюдения процедуры на базе абстрактной справедливости. В этом случае обращение не о конкретной стране и частном случае.

Новый закон США носит комплексный (принципиальный) темперамент. Вашингтон не просто кодифицировал существующие санкции, а обозначил собственные национальные интересы не смотря на союзников в полном соответствии с теорией «Америка превыше всего». Больной реакция Европы на закон в той части, где наносится удар по ее энергобезопасности, лишнее тому подтверждение.

Речь заходит о полноформатном разделе мира по аналогии с «металлическим занавесом» на две половины. На приоритетную территорию развития и депрессивную. На периферию и центр. Соответственно, и политика США делится на две составляющие: удушение и протекционизм. Иллюзия существования абстрактного (аполитичного) неспециализированного рынка развеялась как бриллиантовый дым в углах дворницкой.

Беседами о глобальных (общих) реформах сейчас пробуют прикрыть факт состоявшегося раскола.

Многие уверены в том, что несоответствия США, России и Китая носят экономический характер без идеологического подтекста. Это порождает еще одну иллюзию, иллюзию мирного их разрешения. Но в глубине этих противоречий лежит значительно более острый конфликт, чем в базе «холодной войны».

В случае если при заключении Бреттон-Вудских соглашений решался вопрос фиксации мирового лидерства США, то сейчас обращение — о выживании Америки.

Последние 50 лет часть 16 развитых государств (страны G-7, Австралия, Австрия, Бельгия, Дания, Нидерланды, Норвегия, Финляндия, Швейцария и Швеция) в мировом ВВП неуклонно понижалась. К 2000 году (за 30-летний период) она опустилась с 76 до 71%, а после этого практически упала до 53% за 10 с маленьким лет.

В первую очередь нулевых годов рост глобальной экономики начал определяться только динамикой развивающихся рынков. В 2014 году совокупный ВВП Китая, Бразилии, Индии, России, Мексики, Турции и Индонезии по паритету платежеспособности составил 37,8 трлн. $, а ВВП хорошей G7 – 34,5 триллионов. Количество золото-валючных резервов развивающихся государств достиг большого количества.

Лишь у Китая, превратившегося в наибольшего мирового инвестора, резервы составляли 3,7 трлн. $ против 120 миллиардов у США.

Перед Америкой поднялась задача: потерять статус оператора и экономическое лидерство всемирный торговли — либо нивелировать факторы роста развивающихся экономик, забрав их под контроль. Ответом стало количественное смягчение. США запустили печатный пресс и размыли валютные накопления развивающихся государств, превратившись в одночасье из мирового должника в мирового кредитора.

Эмиссия нарастила инвестиционную составляющую (доходы будущего) в стоимостях на корпоративные бумаги и сырьё, закинув фондовый рынок на большом растоянии вперед. С 2009 по 2014 год росли все цены, создавая чувство экономического подьема. Плечо денежного инжиниринга достигло немыслимого горизонта времени, дестабилизировав рынки.

Чем шире прогнозный горизонт, тем выше риски, тем посильнее запрос на внеэкономическое регулирование.

Денежный маневр США отсрочил, но не решил проблему глобального лидерства. Как отмечалось на одном из совещаний Базельского комитета («денежная G30»), количественное смягчение было всего лишь кредитом для кабинетов министров на приобретение дополнительного времени, а разрешение кризиса лежит в политической плоскости.

Время тает на глазах, а его цена растет. Кредитный рынок (финансирование настоящего за счет будущего) уже утратил сообщение с действительностью. Отрицательные ставки по депозитам и гособлигациям Центробанков свидетельствуют, что доходов будущего не достаточно на покрытие затрат настоящего.

Глобальная экономика генерирует убытки.

Сейчас возможно заявить, что экономический кризис 2008 года был не обстоятельством, а следствием структурных диспропорций глобальной экономики. Глобальный рынок понято разбалансировали и денационализировали мировые накопления (конфискация). Какой суть Китаю, России и Индии копить деньги, годами складывая цент к центу, в случае если ФРС США может напечатать их в любую секунду и в любом количестве.

Будущее монополизировали не в фигуральном, а в буквальном смысле этого слова (выкупили). Рост развивающихся государств удалось затормозить. Но сервисная экономика сама по себе накопления не формирует. Без индустрии деньги неспешно преобразовываются в труху.

США были перед новым выбором: вернуть «заблудших» в собственный денежное лоно или создать подконтрольную индустрию.

«Вернуть» не вышло, и тогда стартовали переговоры по Транстихоокеанскому торговому и Трансатлантическому торгово-инвестиционному партнерствам (ТТP/ТТIP). По словам участников Совета по интернациональным делам (конспирологи именуют эту публичную организацию США одним из элементов мирового правительства), целью двух этих мегасделок было создание интегрированного экономического пространства с едиными правилами для начала беспрецедентного роста глобальных инвестиций.

В случае если говорить прямо , то целью было возведение защищенной от вмешательства национальных кабинетов министров площадки (анти-ВТО). Ко мне должны были пойти конфискованные мировые накопления, тут должна была показаться новая «мировая фабрика», лишенная национальных и социальных ограничений. Площадка, подотчетная не странам, а инвесторам.

Базой данной «всемирный фабрики» должен был стать новый технологический уклад (Индустрия-4.0). Объявили цифровую экономику как сетевую индустрию, где конечный продукт создают распределенные безликие агенты, поддерживающие онлайн связь между собой, и с потребителями и поставщиками в общем информационном облаке на базе единой платформы (ИИ).

Кроме того в приблизительном описании видно, как правила Индустрии-4.0 совпадают с правилами денежной глобализации. То, что рекламировалось как новый уровень свободы (сеть), в действительности формирует дополнительную связность. В цифровом мире возможно будет реализовать лишь те совокупности, каковые коннектятся с другими участниками экономической цепочки, а кредит возможно будет взять лишь по окончании выгрузки всех коммерческих информации о собственном предприятии в неспециализированное облако.

«Цифра» вводит режим постоянной диагностики (тотальный контроль) как на производственном, так и на личностном уровне. Ни один социально значимый поступок/воздействие мимо провайдера не пройдет. Сетевая народовластие (горизонтальная интеграция), которой мечтает инновационная молодежь, есть методом организации текущей (подчиненной) деятельности как в муравейнике.

Долговременный проект неизменно вертикально-интегрирован, требует политической аппарата и воли принуждения.

Индустрия-4.0 — это не только неспециализированное информационное облако, неспециализированный протокол и неспециализированная цифровая платформа, это еще и неспециализированный системный администратор. Регулятор не может быть бессубъектным. Преимущества цифровизации очевидны, но в случае если новый уклад внедрять на заявленных правилах, то человек вместо побега из национального ада в корпоративный эдем свободы возьмёт всевластие «Громадного брата» (никакой конкуренции, никакой свободы выбора).

В 2014 году General Electric, AT&T, Cisco, IBM и Intel создали Консорциум промышленного интернета (Industrial Internet Consortium/IIC). Среди задач IIC значатся выработка единых информационных стандартов цифровой экономики, ее будущая система управления и финансовая архитектура активами. В Кремниевой равнине, по плану проектантов, обязан пребывать центр управления новой архитектурой мира.

Все нужные для Индустрии-4.0 эти сейчас концентрируются в том месте (В том же направлении выгружается информация с личных гаджетов).

Объединение информационной и денежной инфраструктуры в едином правовом и силовом контуре (TTIP/TTP/НАТО) дает системному администратору операционный контроль над всеми участниками процесса жизнедеятельности человека. Банить возможно будет не просто отдельных пользователей, а предприятия, страны и города полностью. Что вынудит сисадмина отыскать в памяти собственную политическую принадлежность, известно по истории с денежным администратором.

Ценностно-нейтральная (математическая) модель людской сотрудничества неосуществима по определению. В сетевые суды, сетевую армию и сетевую конституцию верить смогут или люди ангажированные, или умалишенные, или фанатики. Сущность Индустрии-4.0 не в цифровизации, а в денационализации информационных компетенций и их вынос за компетенциями денежными в недоступную интернациональному праву юрисдикцию.

Создание единого денежного центра, Индустрия-4.0, новый правовой режим (TTIP/TTP) и новый наступательный функционал НАТО — сущность составные части неспециализированного процесса. Его логика в десуверенизации и универсализации национальных программ роста. А его риск в том, что новые, технически грамотные, ответы внедряют без согласования с другими мировыми игроками.

Вывод системных компетенций из-под контроля стран формирует критические внутренние напряжения, ведет к общемировой дестабилизации и росту насилия. Правительства вынуждены были возвратиться к национальной повестке. Мировое политическое пространство практически лопнуло.

Обстоятельством кризиса глобальной экономики стал кризис субъектности (неприятность важного лидерства).

По окончании остановки TTP и TTIP стало ясно, что проект Индустрии-4.0 в глобальном формате не реализуем. В Соединенных Штатах победил Трамп, а «владычица морей» Британия отчалила от Европейского союза. Китай отказался приватизировать собственный Национальный банк. Российская Федерация впрямую столкнулась с США на Украине и в Сирии.

Коммунальная квартира разъезжается, совместно нажитое имущество в стадии раздела, места общего пользования не демаркированы, а авторитетов, несущих ответственность за рынок, для полноценных договоренностей не достаточно.

Необходимо понимать, что цифровая экономика (как и сервисная) сама по себе не формирует источники цены (капитальные активы). Индустрия-4.0 без промышленного содержания — игра с нулевой суммой. Блокчейн уменьшает транзакционные издержки, но накормить голодного и одеть раздетого он не имеет возможности.

В этом смысле сервисные экономики (ЕС и США) при распада и продолжения регионализации неспециализированного рынка находятся в более проигрышной позиции, чем экономики создающие и ресурсные.

Проект денежной глобализации, организовавший и продолжительное время удерживавший каркас современного Громадного Запада, рушится на глазах. Деньги, эмитированные под «проект грезы», угрожают порвать конструкцию изнутри. Цифровая экономика (виртуальное пространство) стала для раздутой ликвидности еще одной форточкой в будущее, породив рынок потенциалов (стартапы).

Новые знания оформляют как бизнес-активы с венчурной капитализацией, реализоваться которая может лишь в рамках существующего денежного режима.

Чтобы выяснить, о каком количестве ожиданий идет обращение, достаточно заявить, что три ведущих «цифровых» компании США Facebook, Amazon и Googl «стоят» 1 трлн. 225 млрд. $. Для сравнения: капитализация 100 самых дорогих компаний России составила в прошедшем сезоне 635 млрд. $, чуть дороже Гугл, но дешевле Facebook и Amazon совместно забранных. Самая дорогая компания России, «Роснефть», стоила всего 69,9 млрд. $.

Сейчас эту отличие применяют как подтверждение превосходства цифровой экономики над классической и бесперспективности последней. Интересный в этом смысле кульбит проделал Алексей Кудрин, перейдя от просьб снизить геополитическую напряженность в отношениях с Западом к разработке программы по цифровизации, благодаря которой Российская Федерация выйдет в фавориты глобальной экономики (догонит и перегонит).

Программа включает в себя масштабные реформы госуправления, Академии наук и всего университетского образования. На прорыв в яркое будущее Кудрин требует немного – 30% ВВП страны каждый год в течение 6 лет. В противном случае поезд уйдет, дверь захлопнется, все пропало, гипс снимают, клиент уезжает…

Какую из трех категорий цифровых адептов воображает Алексей Кудрин, неизвестно. Но между понижением геополитической напряженности методом сдачи суверенных позиций и цифровизацией в рамках долларовой совокупности отличие условная. Ее не существует.

Линейное восприятие экономики простительно инновационному поколению молодежи, но никак не бывшему главе МинФина.

Снижение цены энергетических и промышленных активов России на фоне цифровых нам воображают как объективные показатели. В действительности же мы сперва отказались от внутренней денежной инфраструктуры и отдали кредитно-финансовые услуги на аутсорсинг, оставив в стране расчетно-кассовые центры и валютные обменники. Сейчас нас лишают доступа и к этим услугам.

Капитализация русских активов сейчас втрое ниже среднемировой. В 2000 году оценка «Газпрома» мировым рынком не превышала 14 млрд. $, в 2008-м она составила 365 млрд. $, а в конце прошлого года – 60,3 миллиарда. Нарастить капитализацию за счет «чужой» институциональной среды нам больше не разрешат.

Логику технологического трансферта (сырье в обмен на технологии и финансы) нужно забыть, а экономические стратегии, выстроенные на данной логике, списать в утиль.

Главным вызовом для России есть не снятие санкций (вопрос закрыт и обжалованию не подлежит), а смена экономической модели развития. Поменять модель нужно не из расчета на временный сбой в отношениях с Западом, а на их полный пересмотр. Для развивающихся государств все легко: или они создадут собственную кредитно-финансовую совокупность, или в обмен на доступ к «чужой» нужно будет отдать на аутсорсинг собственный суверенитет, став частью политического проекта США.

На фоне стоящих перед Россией задач классические мантры про увеличение уровня открытости, инвестиционную привлекательность, понижение административной нагрузки и помощь малого бизнеса выглядят волшебными заклинаниями. Без новой приватизации и политической капитуляции, каковые приведут к росту фондовых операций (формат, понятный экономическому блоку правительства, выросшему на приватизации 90-х гг.) западные инвестиции в страну не придут. Придется выбирать: или – или.

Жить на два дома ни у страны, ни у бизнеса больше не окажется.

Перед США стоит противоположная задача – вывести промышленные и сырьевые активы развивающихся государств в экстерриториальное правовое пространство с неспециализированным информационным доступом (внешний контроль), открыв их тем самым для собственных инвестиций. Промышленный проект инновационного роста (Индустрия-4.0) без создания неспециализированного регуляторного, денежного и информационного пространства нереалистичен.

Возврат к национальным приоритетам ставит перед миром вопросы не меньше твёрдые, чем глобализация. Неприятность кроме того не в том, что денежный центр по итогу остался с большим количеством непогашенных обязательств на руках, а в том, что на руках у него замечательнейший армейский ресурс. Прошлая попытка мирного развода народов по окончании крушение Pax Britannica закончилась двумя ужасными войнами.

Новые санкционный закон США свидетельствует, что период относительно мирного освоения наследия СССР закончился. Мир вступил во время экономических и правовых (прекрасно, в случае если лишь так) войн. Ветхий формат уничтожен, новый еще не выработан.

Вопросы, ответы на каковые не смогли дать ответ ни вольный рынок, ни 3-й рейх, ни коммунистический проект и ни две Мировые войны, снова на повестке дня.

Пора прекратить принимать национализм, капитализм и социализм как аномалии и выверты истории. Любой из этих социальных опытов хорош научного подхода в контексте единой истории . Хорошим словом и револьвером, само собой разумеется, возможно добиться значительно больше, чем легко хорошим словом.

Но револьвер мы уже пробовали неоднократно, может, пора попытаться словом.

Заходить на очередной круг весьма не хочется.

РОТШИЛЬД? «Неуправляемая волна кризисов сметёт мировую экономику». Прогноз 2017

Статьи, которые будут Вам интересны: