Nein, русь! не может идти, пусть ползёт — «военные действия»
В январе 2016 года исполнилось 40 лет с момента принятия ответа о переносе останков пленных, захороненных на территории бывшего ростовского ракетного училища (РАУ). Но до сих пор около этого места разворачиваются самые настоящие схватки на различных уровнях властных и публичных организациях. Часто проходят митинги активистов около ворот бывшего училища.
Лагерь смерти — так прозвали это ужасное место те, за которыми захлопывались ворота застенка. Тысячи измождённых, обессиленных неимоверными страданиями и голодом людей были заточены в нечистые казармы, обнесённые двумя последовательностями колючей проволоки и высокой кирпичной стеной.
Усиленные отряды особых частей штурмовиков, конные патрули гитлеровцев, своры намерено выдрессированных сторожевых овчарок весь день бдительно защищали лазарет. По тем, кто осмеливался подойти на расстояние ближе 150 метров, часовые срочно открывали пламя из автоматов.
Наступало утро, и в лазарет прибывала очередная партия заболевших советских пленных. В любую погоду, в ливень либо снег, их выстраивали во дворе. Так проходил час, второй, третий. Наконец, в дверях германской комендатуры показывался офицер.
Начинался унизительный осмотр. В случае если среди прибывших заболевших военнопленных попадались иудеи, их срочно ломали в этот самый момент же, в стороне, расстреливали. Те военнопленные, с которыми до прибытия в лазарет гитлеровцы опоздали содрать обмундирование, тут подвергались полному ограблению. Германские воины отбирали всю понравившуюся им обувь и верхнюю одежду.
Несчастным оставлялось лишь нижнее бельё, да да и то не всецело. После этого полуголых, босых людей ударами резиновых дубинок гнали к баракам, расположенным в различных финишах двора. В маленькое помещение, в большинстве случаев вмещающее 15-20 человек, немцы, в большинстве случаев, загоняли 100-150 человек.
В то время, когда пленный доктор Самошня попросил разрешения у начальника осмотреть одного не легко больного красноармейца, он на данный момент же до утраты сознания был избит охранниками. Такая же участь постигла и военнопленного доктора Воронова.
При лазарете существовала аптека, но никаких лекарств для советских пленных оттуда не отпускалось. Много больных людей нуждались в немедленной хирургической помощи. Пострадавшие умирали в ужасных мучениях. Трупы не выносились из помещений по 7-10 дней. Тела погибших оставались среди живых, каковые, ослабев от голода, побоев и холода, гибли десятками.
Лишь за одни сутки, 23 декабря, в лазарете погибло от болезней и голода 37 человек.
Не обращая внимания на то, что лагерь официально именовался лазаретом, его режим ничем не отличался от рядового германского концентрационного лагеря. Больные военнопленные, каковые ещё в состоянии были передвигаться, поднимались на ноги в четыре часа утра и угонялись за пять-семь километров на рытьё блиндажей и окопов. Возвращались военнопленные уже в темноте. Того, кто от слабости не имел возможности идти, охранники по пути закалывали штыками.
в один раз несколько пленных, не выдержав издевательств, заступилась за молодого бойца Никифорова, что упал по дороге и его начал избивать немцы. Красноармейцы попросили начальника караула дать им донести собственного товарища. Немец отрицательно взмахнул автоматом и сообщил:
— Nein (нет), русь! Не имеет возможности идти, пускай ползёт.
В то время, когда военнопленные возвратились в лазарет, все те, кто вступился за Никифорова, были позваны в германскую комендатуру и взяли по 25 плетей. Так немцы поступали с каждым, кто жаловался на нехорошее обращение либо пробовал заступиться за друзей.
На стенах бараков, на сараях и заборах были расклеены правила внутреннего распорядка. По этим правилам выходить из бараков запрещалось под страхом смерти. Вечером 17 января вышедший из барака военнопленный красноармеец Федюнин был убит на месте без всякого предупреждения.
В ноябре 1942 года в лазарет привезли многочисленную партию сломанного сыра и раздали его больным. На следующий сутки вспыхнула эпидемия дизентерии. Практически каждый день от дизентерии умирало 30-50 человек. Заболевших оставляли без всякой медицинской помощи.
Врачебный персонал из военнопленных, осмелившийся обратить внимание главы лазарета на растущую смертность, был предупреждён, что при повторении для того чтобы рода заявлений с ними будут поступать как с заговорщиками.
В январе 1943 года в лазарете вспыхнула эпидемия сыпного тифа. Заразная заболевание испугала немцев. Для сыпнотифозных был выделен отдельный барак, что гитлеровцы старались обходить. В маленьком, холодном помещении лежало 750 заболевших. Смертность в лазарете возросла до 100 человек в сутки.
Погибших на носилках сами же военнопленные относили в мертвецкую и складывали ярусами. Вся территория около лазарета была изрыта ямами, куда сваливались десятки трупов. Очевидцы говорят, что были случаи, в то время, когда вместе с мёртвыми хоронили живых не легко больных, утративших от большой температуры сознание. Ямы чуть-чуть присыпались почвой, и почва эта шевелилась.
Из ям доносились глухие стоны.
Обитатели северной окраины Ростова, где был расположен лазарет, сами недоедали, но пробовали хотя бы последним куском хлеба поделиться с людьми, пребывавшими за колючей проволокой. Не обращая внимания на то, что передача хлеба пленным каралась гитлеровцами немедленным расстрелом, ребёнок подползала к стенке лазарета и перебрасывала через неё сухари. 29 января германские охранники не легко ранили девятилетнего Васю Лукашёва, застигнув его с хлебом у стенки.
Выбирая редкие 60 секунд, в то время, когда возможно будет незаметно перекинуть больным воинам, парни планировали неподалеку от лазарета. Германские часовые делали вид, что целятся в пробегавших мимо псов, а сами производили автоматные очереди по ребёнку.
в один раз в лазарет на подводе привезли пара не легко раненных красноармейцев. У ворот их встретила несколько дам, каковые в надежде пробовали отыскать собственных родных и незаметно передать раненым пара сухарей. Охранникам что-то не пришлось по нраву и они отрыли пламя, и, в то время, когда дамы разбежались, на земле осталось лежать трое убитых.
Пара днями позднее проходившая мимо лазарета малоизвестная дама опознала среди снова прибывших больных пленных собственного сына. Она ринулась к часовым, умоляя их пропустить её к сыну, дать его. Охранники схватили даму и, затащив в караульное помещение, стали её избивать.
После этого зверски изувеченную и утратившую сознание мать вынесли за ворота и кинули на землю умирать.
Не меры и нет края ужасным правонарушениям гитлеровцев, совершённым ими на территории Ростовского артиллерийского училища. Многочисленные казни людей поражают собственной жестокостью и планомерностью. В то время, когда войска СССР начали друг за другом освобождать посёлки и донские города, охранники лагеря начали поголовное истребление всех больных.
Сперва была прекращена выдача пищи, после этого десятки человек стали каждый день вызываться в германскую комендатуру и больше уже не возвращались обратно.
В феврале начались массовые расстрелы в связи с тем, что немцы якобы раскрыли в лазарете большой заговор. С этого дня всех «заподозренных» в попытке к бегству ночью выводили во двор и расстреливали у кирпичной стенки. Продолжительное время эта стенки оставалась не тронутой и люди имели возможность видеть бессчётные следы автоматных винтовочных пуль и очередей. К сожалению, до наших дней эта стенки в собственном начальном виде не сохранилась.
А ведь это очень принципиально важно видеть собственными глазами память и отзвуки о прошедших годах войны, дабы ценить существующий мир. Кстати, в Ростове не сохранилось ни одного строения со следами войны.
Тех пленных, кто ещё в состоянии был ходить, скоро кроме этого позвали в комендатуру. В том месте им вручили лопаты и погнали в угол двора рыть противотанковый ров. В то время, когда военнопленные завершили работы, всех их выстроили на краю рва и расстреляли.
Первые 60 трупов расстрелянных людей упали на дно рва, что скоро стал огромной могилой. С данной 60 секунд расстрелы велись непрерывно. Из палаты в палату ходили охранники и вносили в собственные перечни фамилии тех жертв, каковые намечались ими к расстрелу. Составлялись перечни так: у не легко больного выясняли, кто из его земляков находится в лазарете, позже целой группой их допрашивали и расстреливали. В том же феврале в лазарет были привезены 25 раненых красноармейцев.
Их кроме того не положили в палаты, а сразу же подвезли ко рву и, расстреляв, легко засыпали сверху снегом. Через пара дней ров был доверху заполнен трупами. По показаниям очевидцев событий, число убитых, сваленных в данный ров, превышает 3500 человек.
10 февраля, за четыре дня от отступления немцев из Ростова, в лазарет приехали агенты полевого гестапо. Они приехали ко мне на десяти легковых автомашинах и группами направились в палаты, где начали разделываться с беспомощными больными. Особенно свирепствовали гестаповцы в центральном, так именуемом сером, корпусе. Вот что поведал лейтенант Ревуцкий, бывший узник германского лазарета, которому удалось пережить все кошмары:
«Я пребывал в бараке №3, где совместно со мной лежало более 300 человек. В то время, когда нам сказали, что в лазарет приехали агенты полевого гестапо, мы прекрасно осознали, что это означало. Нам предстояли новые допросы, истязания и пытки. И мы не совершили ошибку. Скоро из вторых бараков до нас стали доноситься раздирающие душу стоны и крики.
30 отечественных товарищей, зная, что такую же участь предстоит поделить и им, воспользовавшись случайным отсутствием часового, предпочли перебраться в сыпнотифозный барак и лечь среди заболевших сыпным тифом. Ко мне гестаповцы, как мы и рассчитывали, зайти побоялись.
Я не знаю, что происходило в центральном корпусе, но в то время, когда по окончании вступления Красной Армии нам было нужно пройти через данный корпус, то отечественным глазам представилась ужасная картина невиданного в истории войн, ужасного истребления не легко больных пленных. Все 20 палат корпуса были залиты кровью. Многие трупы были изувечены до неузнаваемости.
Тела замученных были покрыты колотыми ранами, животы вспороты, головы обожжены. Черепа носили следы тяжёлых ударов, глаза были выколоты, уши отрезаны, на полу валялись отсечённые ноги и руки.
Нереально отписать муки подвергшихся пыткам людей. Если бы мы не пережили всё это сами, если бы мы не видели эти кошмары собственными глазами, то ни при каких обстоятельствах не поверили бы, что так возможно варварски уничтожать беспомощных больных военнопленных, подвергать их ужасным мукам холода и голода, пыткам и зверским истязаниям».
Как пример приведу ещё одно свидетельское показание помощника главы исполнительного комитета Ростовского горсовета парламентариев трудящихся Бурменского, что заметил лазарет в первые дни вступления войск СССР в Ростов:
«История ни при каких обстоятельствах не знала для того чтобы дикого, кровавого разгула. Все мы были глубоко потрясены замеченным. Перед нами под снегом лежали десятки трупов. Во рву, длиною около 200 метров, были наспех зарыты много несчастных жертв.
Помимо этого, рядом от рва, прямо на земле, валялись ещё 380 замученных и расстрелянных советских граждан. Трупами были наполнены и все щели-бомбоубежища. Тела были обезображены ужасными пытками, раздеты донага. Видно, что люди были истощены до последней степени. Оставшиеся в живых были так не сильный, что не могли выползти нам навстречу из бараков, кроме того на четвереньках.
В то время, когда мы посетили одну из палат так именуемого хирургического корпуса, в том месте лежало около 20-25 неубранных трупов, а в «перевязочной» на столе мы заметили уже успевший разложиться труп малоизвестного красноармейца. К моменту прихода Красной Армии в Ростов в лагере осталось в живых всего лишь пара сотен людей. Остальные погибли.
Многие из сохранившихся сошли с ума, юные смотрелись глубокими стариками. Кровь стыла у нас в жилах при виде всего кошмара, что творили тут немцы. Особая рабочая группа зафиксировала неслыханные злодеяния германских нацистов над советскими пленными, и виновники этих зверств понесут заслуженную кару».
К концу января, в то время, когда установились сильные морозы, смертность в лазарете достигла немыслимой цифры — 150 человек в сутки. Это означало, что за один месяц целый состав военнопленных, пребывавших в германском лазарете, всецело вымирал и на место погибших, замученных и расстрелянных нацисты пригоняли новую партию военнопленных.
13 февраля, в то время, когда на подступах к городу уже шли битвы, руководство лазарета по приказу приступило к эвакуации в тыл всех больных, талантливых находиться на ногах. Их собрали во дворе, а после этого погнали на близлежащую ЖД станцию для погрузки в вагоны. В маленький эшелон затолкали более 2000 человек. Охрана била военнопленных плетьми и резиновыми дубинками. В пути много людей погибли от ран, холода и голода.
Германские воины выбрасывали погибших из вагонов на ходу поезда. Целый путь от Ростова до Днепропетровска был усеян трупами многих сотен погибших людей.
По окончании освобождения Ростова особая рабочая группа отобразила все зверства фашистских палачей в особых документах. Но необходимо было безотлагательно выручать оставшихся в живых людей. Была образована целая группа врачей из сотрудников Ростовского медицинского университет, каковые без промедлений приступили к работе.
Русские доктора были шокированы теми условиями и состоянием больных, в которых они пребывали в годы оккупации. В то время, когда они прибыли на место спасения оставшихся в живых людей, то заметили, как на дне глубокого рва ещё шевелятся еле живые, чудесным образом сохранившиеся в ужасной мясорубке, искалеченные военнопленные. Все ринулись на помощь.
Один из них — Георгий Григорьевич Жамгоце. Он появился 2 января 919 года в Ростове в семье доктора. По окончании окончания школы он поступил на лечебно-профилактический факультет Ростовского национального медина, что окончил в октябре 1941 года. Был два раза ранен при бомбардировке Ростова вражеской авиацией. Трудился ординатором эвакогоспиталя №5143 (Самбекское направление). Принимал участие в ликвидации медицинских последствий злодеяний германских медиков в лазарете смерти.
В том месте заразился и перенёс серьёзную форму сыпного тифа. Был эвакуирован в город Ордзоникидзе. По выздоровлении трудился доктором-токсикологом на заводе «Электроцинк» и на кафедре фармакологии Северо-Осетинского национального медина.
Георгий Григорьевич вспоминает: «Строения училища были использованы под «палаты». Они были без света и окон, не трудилась водопровод и канализация. В палатах на трехъярусных древесных нарах лежали пострадавшие, кое-какие за отсутствием места лежали на голом полу. В помещениях стоял громадный котел-параша, около которого валялись трупы.
Погибших не выносили по 7-10 дней. На нарах лежали по два пострадавших — пострадавшие, инфекционные больные, истощенные, обезвоженные люди в полубессознательном состоянии. Больные и пострадавшие не получали пищи и воды по большое количество дней. Могущие двигаться выползали на улицу, собирали снег. По рассказам очевидцев, воду привозили на подводе с 40-ведерными бочками. В подводу запрягали самих военнопленных по 12-20 человек.
Тащить приходилось 1,5-2 км. Медпомощь не появилась. Перевязки создавали доктора из пленных.
Из лекарств выдавался лишь марганец».
В первой половине 50-ых годов XX века на территории бывшего лазарета смерти было создано Ростовское Высшее военное командное училище ракетных армий. На братской могиле пленных был установлен монумент.
А на месте бывшего германского лагеря смерти был создан целый мемориальный комплекс, олицетворяющий собой великую память советского народа. Ко мне приходили бессчётные школьные и правительственные делегации, возлагались венки и раздавались салюты и многочисленные речи в честь погибших. торжества и Такие салюты длились до января 1976 года. Как раз тогда была собрана ещё одна особая рабочая группа, которая решила о переносе останков погибших в второе место.
Существовала ещё одна, не меньше серьёзная неприятность. Училище имело статус тайного учебного заведения, исходя из этого появлялись сложности, в то время, когда люди со стороны желали побывать на могиле. Тем более, что по соседству с монументом был парк бронетехники.
Среди старожилов училища существовала кроме того легенда о том, что на территорию ракетного училища под предлогом возложения цветов проникали зарубежные шпионы. Исходя из этого было решено закрыть территорию училища от посторонних глаз и перенести на новое место братскую могилу.
Итак, читаем ответ Ростовского горсовета парламентариев трудящихся №21 от 7 января 1976 года (текст публикуется всецело в первый раз): «О перезахоронении останков праха из братской могилы, пребывающей на территории Высшего военного командного училища имени Неделина, на городское мемориальное кладбище.
В связи с грядущими строительными работами на территории Высшего военного командного училища братская могила, находящаяся на данной территории, окажется в самом центре режимных объектов».
Во второй половине 70-ых годов двадцатого века исполнительный комитет горсовета решает:
1. Принять предложение Высшего военного командного училища имени Неделина о перезахоронении останков праха из братской могилы, находящейся на территории училища, на городское мемориальное кладбище.
2. Утвердить рабочую группу по осуществлению перезахоронения останков погибших солдат.
3. Комиссии выяснить сроки, план и место траурного ритуала по захоронению.
4. Контроль за исполнением настоящего ответа возложить на городское управление культуры (товарищ Маркин О. Я.) и городское управление коммунального хозяйства (товарищ Мылтыхян С.А.).
Глава исполнительного комитета (подпись) В.А. Щербаков.
За секретаря — член исполнительного комитета (подпись) В.В. Штольнин».
Привожу текст этого решения всецело вследствие того что много лет не получалось определить имена государственныхы служащих принявших и утвердивших соответствующее ответ, которое в начале 90-х годов стали деятельно оспаривать. Данный спор продолжается до сих пор вследствие того что многие активисты вычисляют перенос не состоявшимся: сейчас на территории бывшего РАУ лежат останки воинов, памяти о которых сейчас, по сути дела нет.
Кроме этого был утверждён состав рабочей группы по перезахоронению останков погибших солдат. Это — глава рабочей группы Прошунина Галина Прохоровна (помощник главы городского исполнительного комитета); помощник главы рабочей группы Мылтыхян Сурен Артёмович (глава муниципального отдела коммунального хозяйства).
Кроме этого в материалах дела содержится список участников рабочей группы: глава муниципального управления культуры Маркин Олег Яковлевич, инженер-куратор управления коммунального хозяйства Кукота Дмитрий Пантелеевич; полковник, помощник главы Высшего военного командного училища им. М. Неделина Гуров Иван Иванович; помощник главы училища по тылу, полковник Куликов Александр Михайлович; помощник политотдела училища, половник Литвиненко Андрей Павлович; старший инспектор управления культуры Клицкая Любовь Алексеевна.
Затем решения городского исполнительного комитета якобы все останки были перезахоронены в праздничной обстановке на новом месте. Слово «якобы» додаю вследствие того что через многие годы, а правильнее в 90-х годах на волне последовательности демократических преобразований стало вероятно опубликовать многие засекреченные факты и получить доступ на территорию РАУ. В ряде СМИ показались фотографии останков, каковые появляются при раскопках.
Но эти останки надёжно укрыты простыми плитами, по которым ходят люди. Многих ветеранов, досконально знавших историю РАУ — молодое поколение об этом кроме того не догадывается — факт не захороненных погибших военнопленных раздражает до глубины души и они борются за подлинное, хорошее отношение к погибшим солдатам.
Читаем ещё одно ответ.
Это протокол совместного совещания Совета ветеранов Ростовского военного университета ракетных армий (РВИРВ) и Совета ростовского регионального отделения Общероссийского общества культуры памятников и охраны истории (ВООПИиК) от 16 октября 2013 года. На протяжении этого совещания выступили: глава Совета ветеранов РВИРВ, полковник в отставке В.В. Гербач, глава совета РРО ВОО «ВООПИиК» А.О. Кожин, секретарь Совета ветеранов РВИРВ, полковник в отставке Е.В.
Зорин; доктор наук Столичного национального технического университета гражданской авиации, полковник в отставке Н.Я. Половинчук, начальник Ростовского областного клуба «Память-Поиск» В.К. Щербанов, помощник главы Ростовского клуба «Патриот» А.П.
Стасюк.
На протяжении дискуссии разглядели и обсудили ответ на письмо главы Управления культуры города Ростова-на-Дону Л.П. Лисициной, подписанный главой группы ликвидационной команды Ростовского филиала ВА РВСН имени Петра Великого полковником О.О. Савина.
Утверждение О.О. Савина: «что на территории Ростовского военного университета ракетных армий никаких захоронений времён ВОВ нет», — не соответствует действительности. Фактами подтверждается лишь праздничное перезахоронение части останков в шести вертикальных урнах, перенесённых и захороненных на Братском кладбище.
Информация о 10 самосвалах с останками, перевезённых на территорию СИЗО №5, подтверждений не имеет.
На основании изложенного решили:
1. Вернуть на территории РАУ памятный символ и установить его на прошлом месте нахождения большей части останков.
2. В возможности создать на территории РАУ военно-мемориальный комплекс».
постановлений и Таких решений за последние годы было множество. Приводить их все не имеет смысла вследствие того что в их основе лежит одна единственная просьба — сохранение памяти погибших да хорошем уровне. Самые различные инициативные группы обращаются к главе горадминистрации города, Президенту и губернатору.
Письма возвращаются обратно и опять их запускают по кругу. В этом, 2016 году исполняется 40 лет с момента принятия ответа о перезахоронении останков. Об этом факте многие забыли, но и многие не забывать.
Их память не даёт им права останавливаться в собственных отыскивании справедливости.
…Стоит писать о войне либо пора о ней забыть? Все мои сомнения развеяли события последнего года на Украине и откровения «свободолюбивого и просвещённого Запада». Процитирую «середняка» по агрессивности — французов.
Вот о чём они сожалеют и на что настраивают всё западное сообщество: «Пришло время завершить работу, которую начал в девятнадцатом веке французский император Наполеон и продолжил в 20-м веке германский канцлер Гитлер: завоевание России». Поражения от России растолковывают «морозами» и тем, что США в девятнадцатом веке были ещё второстепенной страной, а при с Гитлером — штаты были союзниками России.
Сейчас иное дело: климат потеплел и Америка — сильнейшая страна мира во всех отношениях, и она не союзница России, а её неприятель! И делают вывод: «Так не будем же повторять неточность, которая стала роковой для Гитлера и — блестящих предшественников Наполеона! Нам нужно функционировать прямо на данный момент».
Нам, гражданам России, в ответ Западу, также нужно функционировать прямо на данный момент. И, первым делом, отыскать в памяти собственную историю, её славные и неприятные страницы, в особенности Отечественной войны 1941-1945 годов.
В Ростовской области имеется ещё один малоизученный концентрационный лагерь, размешавшийся в городе Белая Калитва, куда тысячами сгоняли беженцев и военнопленных и заживо сжигали их в том месте в бараках германские изверги. Но об этом факте слышно мало: больше пишут о геноциде иудейского населения, ставя во главу угла память, в первую очередь, о них.
Несложный пример: в то время, когда на территории Змеёвской балки — в годы войны тут массово расстреливали иудейское население — был поменян текст памятной надписи на мемориале, в региональной прессе сразу же встала невидимая шумиха, основной мотив которой сводился к тому, что нельзя трогать святые места и запрещено ничего изменять в том месте. И, вправду, благодаря таковой позиции прессы, скоро провалившуюся сквозь землю, было, надпись, опять вернули. Ничего не имею против данной акции.
Но какое внимание уделяется таким малым трансформациям, в то время, когда практически рядом, в историческом центре города находится ничем не отмеченная братская могила, где покоятся тысячи людей. Ветераны ракетного училища кроме того совершили маленькие раскопки, и нашли фактически на поверхности человеческие останки — это были мелкие кости, возможно, это была рука. Данный факт страшен до глубины души, до дрожи.
В то время, когда училище по приказу бывшего военного министра Сердюкова было закрыто, то активисты опять забили тревогу всеми методами: так как тут планировалось выстроить один из очередных некрасивых торговых комплексов. Опять в различные инстанции пошли письма с предложением по воссозданию мемориального комплекса. Кроме этого предлагалось создать армейский музей на территории училища. Выясняется, в Ростове до сих пор нет ни одного военного музея, и данный факт также не оставляет равнодушным.
Страно, поскольку город признан городом воинской славы. Действительно, при новом мэре ветеранам передали прекрасное строение на одной из главных улиц, но и в том месте армейскому музею места пока не нашлось. А нужно бы данный музей создать в далеком прошлом, причём он должен быть не частным, а национальным. Вследствие того что на защиту страны поднимались в строй прадеды и наши деды, братья и сёстры.
И, думаю, в этом музее должна быть в обязательном порядке галерея, посвященная узникам лагерей. Но всё это — мысли вслух. Такие дела скоро не делаются. Необходимы опять резолюции и многочисленные согласования соответствующих ведомств, которым со своей стороны также необходимо согласовать собственные действия с вышестоящим управлением.
И вся эта круговерть может длиться годами. Время от времени, как в нашем случае, десятилетиями.
За всё это время у противоборствующих сторон скопилось много претензий. Причём как с одной стороны, так и с другой. Управление бывшего ракетного училища на каком-то этапе возможно было осознать: тайный объект, он и имеется тайный объект со всеми вытекающими последствиями. Но так как останки нужно похоронить, а не заковывать их под бетонными плитами.
А иначе много публичных организаций, а также ветеранских, имеют смутное представление о сложной процедуре согласования, нужной для прохода на территорию училища. Свидетелем одного из таких случаев мне было нужно стать лично. Совместно со школьниками ростовской школы №25 и представителями ростовского клуба «Патриот» мы отправились возложить цветы на символическую могилу убитых пленных.
Символическая эта могила вследствие того что ничего не напоминает о том, что тут погребены люди: простая ровная площадка с соответствующими плакатами военной тематики, которая находится фактически рядом с той самой каменной стеной, около которой проходили расстрелы. Но ничего об этом сейчас не напоминает.
В то время, когда мы подошли на КПП, то стало известно, что соответствующие документы прошли согласование лишь на уровне управления образования города, а управлению воинской части не поступили. Начальникам также со своей стороны данный вопрос необходимо было согласовать данный вопрос с Москвой. А мы находились и ожидали, пока все военные — и чиновники, и гражданские — смогут уладить данный вопрос.
Начались претензии: из-за чего организаторы процессии заблаговременно не согласовали до конца вопрос прохождения на территорию тайного объекта?
И таких столкновений было множество. По большей части они появляются из-за непонимания гражданскими особенной специфики жизнедеятельности воинской части и тех определённых условий, ко