«Образцовые» крейсера
«Смутным временем» были 80-е годы XIX века для русского флота в целом, а для крейсерского—в особенности. Кроме легких паруснопаровых клиперов (являвшихся уже, по сути собственной, в основном учебными судами), подлинно отечественной разработкой оставались броненосные фрегаты типа «Дмитрий Донской» и «Владимир Мономах».
Но весьма успешные для времени закладки, они со своим батарейным расположением и парусным рангоутом артиллерии были пара в стороне от мировых тенденций крейсеров и неспешно устаревали. Главные морские державы друг за другом склонялись к постройке бронепалубных единиц. Отдельные новые броненосные крейсера неспешно лишались огромных «парусных» мачт с паутиной вантов и тросов, получая вместо современные энергетические и орудийные установки.
В таковой обстановке управление русского флота предпочло применять уже имеющийся зарубежный опыт в данной области. Но появились затруднения: мешали напряженные отношения с Англией, а Соединенные Германия и Штаты до тех пор пока еще не собрали должного авторитета.
Но постоянно оставался классический союзник—Франция, кроме этого усиленно обновлявшая собственный флот и являвшаяся «генератором идей» не в меньшей степени, чем «владычица морей», притом очень заинтересованная в зарубежных заказах, разрешавших отрабатывать собственные проекты за чужие деньги.
Мы уже говорили о том, сколь заметное чувство в военно-морских кругах произвел первый бронепалубный крейсер Э.Бертэна, «Сфакс», и еще более грозные «Сесиль» и «Таж». «Сфакс» именно еще лишь вошел в строй, в то время, когда правительство России взяло заманчивое предложение выстроить «крейсер особенного нового типа, имеющий большую дальность и высокую скорость плавания» с броневой палубой.
По сути, предложенный проект воображал собой пара поменянный крейсер «Сесиль». Российские «верхи» весьма желали заполучить перспективный, на их взор, корабль. И компания «Ла Луар» была так не сомневается в том, что заказ уже у нее в кармане, что начала работы еще до подписания официального договора. •
Но отечественные эксперты оценили возможности будущего «француза» очень робко.
Так, С.О.Макаров подчернул, что проект вместо конкретных решений и технических средств содержит лишь идеи и общие фразы. Особенно тревожило весьма не сильный обеспечение непотопляемости. Вправду, сама по себе плоская броневая палуба безскосов, расположенная под ватерлинией, избавляла автомобили и котлы от прямого попадания, но никак не мешала поступлению воды вовнутрь корпуса через пробоины.
Более того, при сохранении водонепроницаемости броневой палубы вода скапливалась бы над ней, создавая страшную обстановку с позиций сохранения остойчивости. Исходя из этого «блюститель корабельной нравственности»—Морской технический комитет (МТК)—настоял на устройстве тройного борта и двойного дна.
От себя французы внесли предложение устроить на протяжении борта любимый коффердам, заполненный волокном кокосовых орехов (считалось, что при пробоине у ватерлинии разбухшая масса закроет ее и не позволит проникнуть вовнутрь громадным весам воды).
В это же время меры, без сомнений хорошие с позиций защиты, стали причиной большой перегрузке, почему корабль пара недобрал собственных проектных 18 узлов.
К тому же 4-летний срок постройки фактически обесценил российские усовершенствования и французские достижения. Не смотря на то, что прекрасно вооруженный «Адмирал Корнилов» был в итоге хорошим приобретением. В 1905 году его кроме того предполагали включить в состав 3-й Тихоокеанской эскадры адмирала Н.И.Небогатова. Но крейсер, ставший к тому времени учебным, опоздали перевооружить и подготовить к дальнему плаванию.
Пара разочарованные в преимуществах бронепалубного варианта, российские морские «властители дум» обратились к более важному кораблю с броневым поясом. Фактически, Российская Федерация до этого не без успеха строила броненосные фрегаты собственных проектов. Но крейсера с бортовой батареей за границей уже неспешно выходили из моды.
Исходя из этого МТК захотел приобщиться к мировому опыту и создать проект «крейсера-броненосца», довольно маленького, но талантливого не только функционировать в одиночку на коммуникациях соперника, но и при необходимости подняться в боевую линию.
В качестве прототипа адмиралы выбрали английский «Империес», произведший хорошее чувство такими качествами, как большая живучесть и высокая скорость артиллерии, расположенной в отдельных башнях—редкое ответ для крейсеров до появления на сцене французского «Дюпюи де его» потомков и Лома.
Начальный проект будущего «Адмирала Нахимова» по большому счету сильнонапоминал «британца» со собственными четырьмя открытыми барбетными установками, расположенными в виде ромба: по одной в корме и носу, а в середине корпуса—по обоим бортам. Выбор главного калибра был совсем несложным делом. Первоначально предполагалось затмить гордых англичан, установив 280-мм артиллерию. Но орудия примера 1877 года к тому времени уже устарели, а ничего нового не ожидалось.
Тогда МТК дал согласие на 229-мм пушки. Но и с ними встретили большие осложнения. Конструкторы пара раз поменяли размер и форму барбетов, потому, что никак не получалось создать новый станок с маленьким откатом, что имел возможность бы в таковой установке разместиться.
В итоге последовало весьма успешное ответ: одиночные девятидюймовки заменили спаренными восьмидюймовками. Наряду с этим практически в полтора раза вырос вес залпа. Но корабль совсем прекратил быть «настоящим броненосцем».
64. Броненосный крейсер «Адмирал Нахимов», Российская Федерация, 1888 г.
Строился на Балтийском заводе в Петербурге. Водоизмещение 8520 т, протяженность по ватерлинии 101,5м, ширина 18,59 м, осадка 8,38 м. Мощность двухвальной паросиловой машинной установки «компаунд» 9000 л.с., скорость 17 уз. Бронирование (броня «компаунд»): пояс по ватерлинии 254— 152 мм, барбеты 203 —178 мм, подачи 76 мм, палуба 51 —76 мм, рубка 152 мм.
Оружие: восемь 203-мм и десять 152-мм (у всех 18 протяженность ствола 35 калибров) и четыре 87-мм орудия (протяженность ствола 24 калибра), шесть 47-мм и четыре 37-мм малокалиберные револьверные пушки, три 380-мм торпедных аппарата. Во второй половине 90-ых годов девятнадцатого века установлены новые котлы и сняты 47-мм и 37-мм орудия. Затоплен командой на протяжении Цусимского сражения 15 мая 1905 г.
Бронепалубный крейсер «Адмирал Корнилов», Российская Федерация, 1888 г.
Строился на верфи «Ла Сен» в Сен-Назере (Франция). Водоизмещение 5860 т, протяженность большая 112,16м, ширина 14,83 м, осадка 7,76 м. Мощность двухвальной паросиловой машинной установки тройного расширения 6000 л.с., скорость 17,6 уз. Бронирование: палуба 25 — 60 мм, рубка 75 мм. Оружие: шестнадцать 152-мм орудий (протяженность ствола 35 калибров), шесть 47-мм и десять 37-мм малокалиберных скорострельных пушек, шесть 380-мм торпедных аппаратов.
В 1904—1905 годах артиллерия заменена на десять 152-мм скорострельных орудий Канэ (протяженность ствола 45 калибров). Исключен из перечней в 1911 году.
Бронепалубный крейсер «Светлана», Российская Федерация, 1897 г.
Строился на верфи «Форж э Шантье» в Гавре (Франция).
Водоизмещение 3865 т, протяженность по ватерлинии 101,0 м, ширина 13,0 м, осадка 5,7 м. Мощность двухвальной паросиловой машинной установки тройного расширения 8500 л.с., скорость без форсировки 20 уз., с форсировкой 21,5 уз. Бронирование: палуба
25 мм (на скосах 50 мм), защита цилиндров автомобилей 120 мм, щиты орудий 25 мм, рубка 100 мм.
Оружие: шесть 152-мм скорострельных орудий Канэ и десять 47-мм малокалиберных, четыре 380-мм торпедных аппарата. В 1899 г. совершил плавание в арктических водах (Баренцево море). Затоплен командой по окончании боя 15 мая 1905 г.
В целом русский вариант «Империеса» никак не уступал собственному прототипу, а по многим параметрам и превосходил его. Так, на нем в первый раз в Российской Федерации применили электрическое противоторпедные сети и освещение помещений.
Действительно, при постройке не удалось избежать основной беды подавляющего большинства кораблей ВМФ того времени—большой перегрузки, составившей практически 500 т. Справедливости для необходимо подчеркнуть, что строители «англичанина» отличились еще больше, превысив проектное водоизмещение на 900 тысячь киллограм.
Защита «Нахимова» создавала весьма внушительное чувство.
Броневой пояс длиной 45 м из стале-металлической брони «компаунд» закрывал самые важные помещения в средней части корпуса—погреба и механическую установку, к тому же имел солидную толщину, в полной мере приличествующую броненосцу. Сверху его закрывала плоская броневая палуба толщиной 51 мм. Но, оконечности также не были забыты: их защищала броневая палуба со скосами толщиной 76 мм, что соответствовало обычному бронепалубному крейсеру.
Фактически незащищенными оставались лишь шестидюймовки, прикрытые лишь двойной обшивкой борта (37 мм).
Адмиралы-«марсофлоты» все же настояли на сохранении у в полной мере современного корабля парусного оружия. Действительно, кормовой барбеты и носовой помешали сохранить классическую трехмачтовую «фрегатскую» оснастку—третья мачта просто не умещалась. Исходя из этого решили, как и на прототипе, поставить оснастку брига (но, равняется ненужную).
Как и сам «Империес», «Нахимов» чуть ползал под парусами кроме того при приличном ветре, а совместно с машиной побеждал не более узла скорости.
Процесс спасения от «парусины» был долгим и сложным. Начало ему положило столкновение с другим псевдопарусником, «Памятью Азова» (о нем мы еще поведаем ниже) в первой половине 90-ых годов девятнадцатого века, в то время, когда корабль лишился собственного долгого бушприта.
По окончании перехода на Дальний Восток с «Нахимова» убрали фактически все стеньги, а совсем он лишился парусного рангоута на протяжении модернизации 1898—1899 годов. С легкими сигнальными мачтами со одним реем и стеньгами крейсер купил законченный красивый вид.
Сильный и уникальный боевой корабль был востребованным с первых же дней работы.
Еще кроме того не в полной мере готовым «Нахимов» успел поучаствовать в серьёзной национальной акции. Летом 1887 года он стал почетным эскортом для царской яхты, совершив вместе с ней поход в Копенгаген. На переходе Балтикой выяснился значительный недочёт крейсера: при сильном беспокойстве его гладкопалубный корпус обильно принимал воду носом.
Скорость временами приходилось уменьшать до 3—4 узлов—минимальный движение, при котором корабль еще слушался руля. По окончании похода Морское министерство кроме того предложило приостановить постройку, снять временно носовую орудийную установку и организовать в передней части полубак. Но задержка с вступлением в строй полезной боевой единицы казалась менее предпочтительной, тем более, что, согласно расчетам, переделка позвала бы ухудшение защиты артиллерии.
В итоге «Нахимов» поступил на работу с минимальными трансформациями если сравнивать с окончательным проектом.
В конце 1888 года его отправили в точку, ставшую воистину «горячей» для русского флота в течение последующих 20 лет—на Дальний Восток. Всю собственную долгую судьбу за маленькими исключениями «Нахимов» совершил или в том месте, или на модернизациях и ремонте в Кронштадте.
Завершил же собственную продолжительную карьеру крейсер в составе 2-й Тихоокеанской эскадры. Ввиду недочёта броненосцев З.П.Рожественский поставил и его в боевую линию. Замыкавший 2-й броненосный отряд «Адмирал Нахимов» шел восьмым в долгой кильватерной колонне основных сил. Но из-за постоянного выхода из строя головных судов он время от времени появился кроме того четвертым в русской колонне, и на его долю было нужно практически 30 попаданий снарядов калибром от 76 до 305 мм.
На крейсере были уничтожены надстройки, выбыли из строя пара орудий, а экипаж утратил 76 человек ранеными и убитыми. Но ветхий корабль все еще оставался боеспособным и дожил до спасительной темноты.
Совсем погубил корабль его личный свет. Замыкавший колонну остатков русской эскадры, вовсю светящий прожекторами крейсер сходу привлек к себе внимание японских миноносцев и около 10 часов вечера взял торпедное попадание в носовую часть правого борта.
Вода скоро заполнила помещения динамо-машин и начала распространяться по кораблю. Ей не могли помешать всецело закрытые по боевой тревоге двери в переборках—древние резиновые прокладки были никуда не годными. Но «Нахимов» боролся за собственную жизнь. Дабы ослабить давление на проржавевшую за 17 лет работы «влагонепроницаемую» переборку, корабль мужественно отправился кормой вперед.
Недолго. Шнобель так погрузился в воду, что стало очевидным: ветерану отпущены уже кроме того не часы, а 60 секунд. Начальник крейсера успел подойти к злосчастному острову Цусима, и подоспевшим утром японцам оставалось выручать отечественных моряков из воды.
Не обращая внимания на без сомнений перспективность Адмирала и выдающиеся «качества Нахимова», он, как и бронепалубный «француз» «Корнилов», остался в виде единичного примера.
А МТК продолжил дорогостоящие опыты. Сейчас их лейтмотивом стало желание развивать «русский тип» броненосного крейсера. Потому, что последними его представителями являлись «Владимир Мономах» и «Дмитрий Донской», как раз их и избрали в качестве прототипа для нового корабля, взявшего наименование «Память Азова».
вооружение и Артиллерия первоначально всецело повторяли таковые у «Донского», но на протяжении проектирования и постройки последовали бессчётные трансформации, как небольшие, так и значительные. Орудия взяли броневые щиты, усилилась защита палуб, а броневой пояс посредством инженеров проделал чисто факирские упражнения: сначала сократился с полного до 55 м, а позже возвратился в прошлое состояние—от форштевня до ахтерштевня.
В попытке хоть как-то удержать в рамках перегрузку конструкторы уменьшили ширину пояса корабля до 1,7—1,8 м, перевоплотив в узенькую «набедренную повязку». В итоге оказался необычный крейсер, по толщине плит уступающий «Нахимову» и имевший меньшую площадь защиты, чем «Мономах». А все попытки обуздать перегрузку окончились неудачей; она достигла 800 т—так большое количество, что перед переходом на Дальний Восток с крейсера сняли целый запас мин, множество 6-и пару дюймовок небольшого оборудования.
Но кроме того в таком состоянии на опробованиях удалось развить лишь 16,8 узла вместо проектных 18.
«Памяти Азова» повезло: его миновали позор и трагедия Порт-Артура и Цусимы.
У кого имеется продолжение, просьба написать в комментариях.