Отравленное перо. сойдет и так» или откуда все начиналось… (часть 1) — «военные действия»
«… и поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему и кто может сразиться с ними? И даны ему были уста, говорящие гордо и богохульно… И дано ему было вести войну со святыми и победить их; и дана была ему власть над народом и всяким коленом, и языком, и племенем»
(Откровения Святого Иоанна Богослова 4:7)
Мы довольно часто спорим о роли и месте информации в истории отечественного общества. Но как спорим? «Вы фантазер! Этого просто не может быть!» — делается бездоказательное утверждение в ответ на тезис, подтвержденный (!) ссылкой на источник информации. Причем эти архива либо солидной монографии.
Очевидно, человек в праве на сомнение. Но противопоставить необходимо не утверждение, а как минимум что-то подобное. Но где контраргумент с такой же ссылкой на источник?
К сожалению, то, что перо – это такой же штык, и им как оружием необходимо мочь пользоваться и обучаться этому, до сих пор знают не все.
В это же время вышло так, что мне и моим сотрудникам пришлось на протяжении многих лет трудиться с советскими (и русскими, включая и дореволюционные) газетами, другими словами серьёзным источником информации о прошлом. К примеру, мне лично было нужно прочесть все местные газеты «Губернские ведомости» с 1861 по 1917 год, после этого мой аспирант изучил все местные газеты, включая «Епархиальные ведомости» с 1884 по 1917 год, а аспирантка С. Тимошина то же самое проделала с печатными изданиями Пензы и СССР с 1921 по 1953 год.
Газета «Правда» за годы ВОВ подверглась самому внимательному изучению, причем эта работа длится и по сей день, после этого были изучены все местные газеты эры перестройки и впредь до 2005 года. Все это разрешило накопить солидный количество информации, а основное, сделать увлекательные выводы и написать монографию «Отравленное перо либо журналисты России против России, журналисты СССР – против СССР». Но издание аналогичной монографии дело непростое и продолжительное, исходя из этого показалась мысль познакомить читателей TOPWAR с ней в виде отдельных статей, всецело, однако, передающих ее содержание.
В.О. Шпаковский
«Иркутские губернские вести» 1904 года (48-й год издания!) – на вид уже в полной мере современное издание. Объявление о театральных постановках на самом известный месте, поскольку телевизоров тогда еще не было, и люди систематично ходили в театр!
Вряд ли имеется суть убеждать кого-нибудь в том, что вся окружающая нас реальность, не смотря на то, что и существует, в неспециализированном-то, независимо от нас (по крайней мере, нам так это растолковывают ученые философы), реально имеется лишь то, что любой из нас видит и осознаёт. Другими словами любой человек имеется Вселенная и в то время, когда он умирает, то… с ним совместно погибает и она. При нас не было Ледового побоища, но кто-то о нем написал, поэтому-то мы о нем и знаем!
Мы кроме этого не были у подножия водопада Энджел Фоллс, но знаем о нем, во-первых, вследствие того что информация о нем имеется в разных изданиях, энциклопедиях и кроме этого в Википедии, а во-вторых – «его показывали по телевизору».
Ну, а в прошлом людям было приобретать данные куда сложнее. Её приносили с собой «калики перехожие», перевозили вестники и выкликали бирючи на площадях, а после этого пришло время первых журналов и печатных газет. Все в них опубликованное было до чрезвычайности субъективно, причем оно становилось еще более субъективным, в то время, когда отражалось в головах их читателей, не очень-то и грамотных к тому же.
Но силу печатного слова власти весьма скоро осознали, и поняли, что печатная форма распространения информации разрешает ей легко поменять картину мира по таким образом и собственному произволу поменять и публичное вывод, поскольку, не имея опоры на него, она сама и дня бы не продержалась. Так поступали власти как на Западе, так и на Востоке, и совершенно верно это же самое было у нас в Российской Федерации. Другими словами было понято, что сугубая тирания не всегда действенна.
Вот так и был сделан ход к управлению публичным мнением при помощи информации. Причем произошло это как раз тогда, в то время, когда в Российской Федерации показались массовые многотиражные газеты, не смотря на то, что применять её действенно тогдашняя русский власть совсем не умела.
Из-за чего мы обо всем этом пишем? Да от того, что ничего вот так легко и на безлюдном месте не появляется. И журналисты, каковые собственными статьями кроме этого приложили руку к развалу СССР, также завелись у нас совсем «не от сырости», а были воспитаны в семьях, приобретали определенное образование, просматривали книги, одним словом, впитывали в себя менталитет того народа, к которому они же и принадлежат.
Современными социологами было доказано, что чтобы кардинальным образом поменять взоры большой группы лиц, нужна жизнь, как минимум, трех поколений, а жизнь трех поколений образовывает век. Другими словами, какие-то события, имевшие место, ну, к примеру, в 1917, корнями собственными уходят в 1817-ый, а вдруг во второй половине 30-ых годов XX века, то тогда их нужно затевать искать в 1837-ом.
И, кстати, это именно был год, в то время, когда власть в Российской Федерации наконец-то поняла значение печатного слова, создав «Высочайшим Повелением» от 3 июня газету «Губернские ведомости». Уже в январе 1838 года «Ведомости» выходили в 42 губерниях России, т.е. территория покрытия этим изданием территории страны была высокой. Так, это произошло отнюдь не по инициативе отдельных частных лиц и не по заинтересованности местных читателей, а по воле правительства.
Но, как и все, что в Российской Федерации выходило (и выходит!) из рук правительства, и эта «печать» оказалась в итоге какой-то очевидно «недоведенной до ума».
То же издание, но в Тамбове, 1847 год. Скучно, не правда ли?
Вот что писал редактор неофициальной части «Нижегородских губернских ведомостей» и наряду с этим еще и государственный служащий для особенных поручений при губернаторе А.А. Одинцове А.С. Гациский: «Начавши просматривать губернские ведомости, видишь бедность и бедность содержания.
Не считая лишенных полного интереса местных статистических данных, не считая сведений о ходе дела по введению в губернии уставных грамот, некоторых распоряжений губернского по крестьянским делам распоряжений и присутствия правительства по крестьянскому вопросу, практически так как ничего и нет. Губернские ведомости тем и отличаются от всех существующих в мире ведомостей, что никем самостоятельно и по собственной воле не читаются…»И такие газеты издавались в России фактически везде!
В Пензенской губернии «Пензенские губернские вести» своры издаваться во второй половине 30-ых годов девятнадцатого века с 7 января, и состояли, как и везде, из двух частей: официальной – в ней печатали распоряжения центральных и властей, и неофициальной, в которой давались по большей части объявления, другими словами реклама. И… это все! Никакой журналистики в ней не было! Размер страницы малоформатной, шрифт «слепой» небольшой, так что это была кроме того не столько газета, сколько… информационный листок, пользы от которого был самый минимум.
В 1845 году показалась еще и общероссийская часть, однообразная для всех губернских газет, и вдобавок цензурные «белые пятна». С 1 января 1866 года в губернии стали выходить «Пензенские епархиальные ведомости». «Пензенские губернские ведомости» сперва выходили лишь только один раз в неделю, в первой половине 70-ых годов девятнадцатого века уже два раза, и только лишь с 1878-ого – каждый день.Но это мы через чур уж забежали вперед.
А до тех пор пока необходимо поведать, что представляла собой Российская Федерация того времени, дабы легче представить, кто в те годы являлся потребителем информации отечественных газет.
Какая убогая жизнь, не так ли? Но… кому-то это убожество нравилось. «Тем и сильна была Российская Федерация, что, прикрыв срам лица брадою, аки голубь в святом неведении возносила молитвы!» Кто это сообщил?
И сделать это оптимальнее на основании мнения «человека со стороны», к примеру, – французского посланника барона Проспера де Баранта. Он был в Российской Федерации именно с 1835 по 1841 год, другими словами в то время, когда у нас вводилась эта самая «губернская печать», и покинул по окончании себя увлекательные записки, каковые назывались «Заметки о России», и каковые его зять опубликовал после этого в 1875 году.
Весьма интересно – и это крайне важно, что барон де Барант совсем не идеализировал Россию, но сумел заметить в ней основное: согласно его точке зрения, Российская Федерация сейчас уже вступила на путь модернизации и медлительно (не смотря на то, что и неуклонно!) двигалась в одном направлении с Европой. Потом он писал, что Российская Федерация 1801 года (Российская Федерация Павла I) и Российская Федерация 1837 года (Российская Федерация императора Николая) – это, по сути, две различные государства, не смотря на то, что форма правления одна.
Барон заметил отличие в упрочнении силы публичного мнения, которое было разбужено знакомством с Европой на протяжении походов русской армии на Запад на протяжении Наполеоновских войн. Наряду с этим Российская Федерация Николая I французскому дипломату отнюдь не представлялась тем милицейским страной, каким ее видел тот же Герцен, и где свободное слово тут же пресекали на корню.
«Тульские губернские ведомости» 1914 года.
Барант писал, что в Российской Федерации безотносительная власть больше не опиралась на «персональные фантазии» собственного сюзерена и не являлась зримым олицетворением «деспотизма и восточного варварства». Монархия еще была безотносительной, но уже «чувствующей собственный долг по отношению к стране».
Но изменилась не только власть, изменились и сами люди. Монарх был должен учитывать фактор публичного мнения; публичное вывод уже показалось, не смотря на то, что не имело «трибун и газет»; трудовое население, да, еще далекое от публичной судьбы, но имеющее для этого все потенциальные возможности – вот таковой Баранту, политику самого либерального толка, увиделась тогдашняя Российская Федерация. Что до необходимости отмены крепостного права, то, согласно его точке зрения, только безумец имел возможность потребовать в этом направлении неожиданной реформы, которая стала бы для страны настоящим бедствием… – вычислял дипломат.
А вот это «особое издание по заинтересованностям». Смотрите, как прихотливо и старательно оно оформлено. Ну, да так как и год уже 1888!
Главным недочётом русском совокупности образования, согласно точки зрения де Баранта, была созданная Петром I узкопрофильная совокупность подготовки экспертов. Но Николай I также являлся приверженцем таковой совокупности. «Нужно, – сказал он послу, – каждого обучать тому, что он обязан мочь делать в соответствии с местом, уготованным ему Всевышним», что очень очень сильно печалило Баранта.
Согласно его точке зрения, в том месте, где не было публичного просвещения, не может быть и общественности; нет публичного мнения, не развеиваются науки и литература, нет той культурной воздуха, которая так нужна кабинетному ученому, и эрудиту, всецело загружённому в собственные научные книги. Большая часть старается изучить собственный ремесло, вот и все.
Но наряду с этим его поразило, что многие представители низших слоев общества в Санкт Петербурге и-Москве умели просматривать, причем это были кучера… фиакров либо кроме того мужики, одетые в лохмотья, но с книгой в руках. Книгоиздательское же дело в Российской Федерации он относил к числу самых хороших показателей. И в случае если тридцать лет тому назад в Петербурге и Москве книжных магазинов было один-два и все, то «сейчас это стало громадным бизнесом».
Потом он увидел, что в духовности и развитии культуры в стране имеется два направления: просвещение со стороны правительства в том виде, как оно это осознавало. И в один момент собственный собственное публичное перемещение, выражающееся в жажде развивать собственный разум и обретать новые знания. Но оба этих перемещения затрудняет русский темперамент, которому свойственна безразличие и не добывает духа состязательности.
Другими словами русский человек осознаёт, что своим трудом он может улучшить собственный положение, но частенько ему легко… лень!
Обстоятельство, этого, согласно его точке зрения, заключалась в том событии, что Россией был выбран восточный, другими словами византийский тип христианства, в которой мысль прогресса изначально отсутствует. Исходя из этого то, что в Европе именуется свободными либо либеральными профессиями, ни при каких обстоятельствах не имело места в Российской Федерации. Так как Петр I, как на это уже обращалось внимание, ограничился лишь тем образованием, которое разрешало приобретать стране лишь узких экспертов, и не более того.
В Германии интерес к русскому губернской дореволюционной печати так высок, что в том месте публикуют вот такие монографии…
Барант сожалел, что российское купечество, как самый деятельный слой русского населения, не владеет в Российской Федерации социальными правами и теми преимуществами, что и дворянство, и подмечал, что неприятность, которую пробует дать добро русский император, пребывает в том, что он желает, дабы в Российской Федерации и торговля с индустрией развивались, и бюджет рос, и дабы Российская Федерация была равной Европе, но наряду с этим, дабы торговцы оставались покорными и управляемыми – прямо-таки современная обстановка в Российской Федерации, не так ли?! Другими словами русскому императору мечталось о «реформах без реформ», а следование европейским модам, и уж тем более образу судьбы, им считалось чуть ли не самой основной обстоятельством всех бед и несчастий в Российской Федерации.
Продолжение направляться…