Подземелья холодной войны: подземная база подводных лодок
- Балаклава: гавань от всевышнего Круговой панорамный снимок открывает вид на Балаклавскую бухту — величайший презент природы мореплавателям. «Гавань красивую», в которой не бывало «волн ни высоких, ни малых», обрисовывал еще Гомер в Одиссее. В древние времена Балаклаву в качестве совершенной гавани применяли тавры, римляне, в Cредние века — генуэзцы, османы, запорожские казаки. В наши дни в яхт-клубах бухты довольно часто гостят Украины президентов и яхты России
- Схема подземного комплекса Входы в канал объекта 825 ГТС не просматривались не только из открытого моря, но и с воздуха. Северный и Южный батопорты прикрывала маскировочная сеть, совершенно верно подобранная под цвет скал. Кроме того люди, каждое утро приходившие к понтонному мосту на работу, еле могли разглядеть вход с другого берега бухты
Очень небольшой класс Последняя подлодка покинула объект 825 ГТС в первой половине 90-ых годов двадцатого века. на данный момент на протяжении водного канала курсирует тихоходный экскурсионный катер.
- Водная экскурсия по подземному комплексу разрешает посмотреть на гидротехническое сооружение в особенном, реалистичном ракурсе, дополняя пеший осмотр тайного объекта
Транспортный коридор «Арсенала»
Паттерна минно-торпедной части
- Поворотный круг
Противоударные ворота
Запасный выход Данный узкий проход упирается в глухую стенке. Но в случае если разобрать кирпичную кладку, по коридору возможно выйти на поверхность.
- Резервный выход был сделан на случай, в случае если главные ворота объекта 820 «Арсенал» будут перекрыты завалами
Один из самых известных документов холодной войны, взявших широкую огласку, — замысел операции «Дроп-шот», созданный минобороны США в 1950-х годах, — предусматривал массированную ядерную атаку с последующей оккупацией территории СССР. В течение месяца, начиная с 1 января 1957 года, предполагалось скинуть 300 пятидесятикилотонных ядерных бомб и 29 000 т простых бомб на более чем сотню городов СССР, перевоплотив одну шестую часть суши в огромную пылающую Хиросиму.
Человечностью тут и не пахнет. В центре ядерного взрыва строения, скалы, камни, почва испаряются, исчезают с лица почвы либо плавятся и текут, как масло на раскаленной сковородке.
К счастью, холодной войне так и не суждено было перерасти в Третью мировую. И все же сейчас, поеживаясь от холода и с уважительным беспокойством всматриваясь в полумрак 300-метрового подземного транспортного тоннеля, я с наслаждением смакую идея: тут и по сей день я имел возможность бы встретить прямой ядерный удар мощностью в сотню килотонн (как пять Хиросим) и остаться невредимым.
У меня над головой больше 100 м скальной породы, а за поворотами коридоров прячутся защитные ворота, любая створка которых весит 10 т. И вдобавок под рукой топливное хранилище, арсенал с ядерными боевыми зарядами, судоремонтный завод и семь — девять подводных лодок, кроме этого надежно защищенных от поражающих факторов ядерного взрыва. Все это — тайный подземный комплекс Черноморского флота, благодаря которому красивый крымский город Балаклава на полвека провалился сквозь землю с географических карт страны.
Зов природы
Балаклава была выбрана для постройки подземного комплекса не просто так. Сама природа сделала городскую бухту совершенным укрытием для армейского флота. Узкий извилистый пролив шириной всего 200−400 м укрывает гавань не только от штормов, но и от посторонних глаз — со стороны открытого моря она не просматривается ни под каким углом.
Громадная глубина (до 17 м) разрешает подводным лодкам входить в бухту в подводном положении впредь до самого укрытия. Гора Таврос, в недрах которой расположился тайный объект, состоит из особо прочного мраморовидного известняка, наряду с этим толщина породы над подземными помещениями достигает 126 м, благодаря чему сооружению присвоена первая категория противоатомной устойчивости (защита от прямого попадания ядерной бомбы мощностью 100 Кт).
Подземный комплекс неспециализированной площадью около 15 000 м? был спроектирован ленинградским проектным университетом «Гранит». Во второй половине 40-ых годов двадцатого века проект визировал Сталин. В 1953-м началось строительство главной части комплекса — объекта 825 ГТС «Гидротехническое сооружение».
С целью проведения работ был организован особый горно-строительный отряд Черноморского флота. С февраля 1956 года по личному распоряжению Хрущева к нему присоединились строители метро из Москвы, Абакана и Харькова, имеющие опыт горно-проходческих работ на Кавказе.
Строительство велось круглосуточно, пятью забоями, буровзрывным способом. С земной поверхности бурились шурфы — узкие технические выработки. В них закладывался взрывчатый заряд, разрушающий породу на нужной глубине. Грунт вывозили, и в появившейся штольни строили цементную опалубку.
Значительный недочёт буровзрывного способа содержится в слабо предсказуемой форме штольни и, как следствие, необходимости возводить опалубку переменной толщины. Толщина обделки стен и сводов сооружения в среднем образовывает 1,5 м, а на отдельных участках достигает 3 м. По окончании вывоза грунта рабочие строили железный каркас. После этого его дополняли древесными элементами и, наконец, забивали бетоном марки «М 400». Впредь до 1956 года бетон подавался вручную, лопатами.
После этого его стали закачивать в форму сжатым воздухом.
Строительство объекта 825 ГТС (он же спеццех судоремонтного завода с сухим доком) было завершено в первой половине 60-ых годов XX века. В нем имели возможность укрыться от ядерной атаки девять подводных лодок малого класса либо семь среднего класса, и население и личный состав Балаклавы. Годом позднее в эксплуатацию была передана минно-торпедная часть, еще год спустя — объект 820 «Арсенал» — подземная ремонтно-техническая база для хранения, установки и сборки на подводные лодки снарядов с ядерными боевыми зарядами.
Цементный занавес
В случае если сейчас вы решите прогуляться по западному берегу Балаклавской бухты, вам нужно будет пройти по понтонному мосту. Данный мост полвека преграждал вход в водный канал — святая святых объекта 825 ГТС. При необходимости понтоны осушали, мост приподнимали на полметра и отводили в сторону, по окончании чего подводный корабль имел возможность войти в канал в надводном положении на малом ходу.
В целях маскировки суда входили в комплекс лишь в сумерки либо ночью.
Сходу за мостом возможно заметить Южный батопорт — громадной морской затвор, защищающий канал от поражающих факторов ядерного взрыва. Он представляет собой многосекционную железную конструкцию, полую внутри, шириной 18, толщиной 14 и высотой 11 м на протяжении канала. На данный момент 150-тонный батопорт будет в открытом состоянии, другими словами полностью задвинут в особую нишу в стенке.
Раньше вход в канал прикрывала маскировочная сеть, совершенно верно подобранная под цвет скал. При необходимости ее поднимали посредством лебедки, открывая путь подводной лодке. «Сеть так прекрасно скрывала объект, что, проработав на заводе 16 лет, я так же, как и прежде не имела возможности разглядеть с восточного берега бухты, куда же как раз я хожу на работу», — говорит отечественный экскурсовод Татьяна Борзых. Татьяна Серафимовна проработала на складе объекта 825 ГТС с 1984 года и до распада СССР.
Только в 2003 году, возвратившись в бывшее укрытие уже в качестве работника музейного комплекса «Балаклава», она определила о существовании объекта 820 «Арсенал». На предприятии действовал режим строжайшей секретности. Любой сотрудник давал подписку о неразглашении военной тайны и в течение пяти лет по окончании увольнения не имел права выезжать за границу кроме того в социалистические государства.
Вход в объект охранялся тремя постами военизированной охраны (ВОХР): на площадке у входа в комплекс (около Южного батопорта), на преддоковой площадке и на выходе из канала в сторону открытого моря (у Северного батопорта). Любой работник имел собственный уровень доступа и мог перемещаться лишь строго на собственный рабочее место. Полы зон доступа и отдельных помещений были окрашены в различные цвета: преддоковая площадка — в шаровый (серый) цвет, транспортный коридор ГТС — в темно-красный, столовая — в желтый.
Дабы попасть в ремонтную территорию, нам предстоит пройти по 296-метровому транспортному коридору (он же — паттерна). Мы идем на протяжении правой стенки, приятель за втором, «в затылок». Узкие пешеходные дорожки очерчены белыми линиями, между которыми по центру коридора передвигались электрокары.
Транспортные коридоры во всем сооружении имеют пологий изгиб. Его кривизна вычислена так, дабы гасить ударную волну ядерного взрыва. Вход в паттерну преграждают двустворчатые противоударные ворота. Любая створка ворот, полукруглая в плане, имеет массу 10 т, две из которых приходятся на полую железную форму и восемь — на залитый в нее бетон.
Любая створка была навешена на громадные петли, отцентрована и только после этого заполнена бетоном. Алюминиевые накладки на торцах створок снабжают их плотное смыкание: в закрытом состоянии зазор не превышает 2 мм. Двери способны выдержать давление в 60 атм и приводятся в воздействие электроприводом.
В аварийной ситуации ворота возможно было открыть ручным механизмом за 120 секунд.
Рыбный цех
608-метровый водный канал объекта 825 ГТС в самой просторной части (от Южного батопорта до сухого дока) имеет ширину до 24 м. В данной части подлодка имела возможность маневрировать самостоятельно на малом ходу. Глубина канала образовывает 8 м. К Северному батопорту, выходящему в открытое море, канал сужается до десяти метров, но глубина моря в 32 м за морским затвором разрешает лодке покидать базу в подводном положении. В узкой части лодку проводили посредством кранов.
Транспортный коридор выводит нас на преддоковую площадку, с которой через отдельный контрольный пункт вооруженной охраны возможно было спуститься в сухой док. Сухой док представляет собой бетонный бассейн длиной 102 м и шириной 10 м, оснащенный собственным малым батопортом. Для постановки корабля на ремонт док заполнялся водой, батопорт раскрывался, лодка заводилась вовнутрь и центровалась. Герметичный батопорт закрывался, и замечательные насосы в течение 3−4 часов откачивали воду из дока.
Лодка опускалась на кильблоки, в течение дня обшивалась древесными лесами, по окончании чего эксперты имели возможность приступать к ремонту. В работах принимал участие и экипаж корабля — морякам доверялась работа, требующая мельчайшей квалификации: покраска и очистка корпуса, водяных и топливных цистерн.
«По окончании откачки воды рабочим приходилось вычищать со дна оставшуюся в доке рыбу, — говорит Татьяна Серафимовна, — недаром Балаклава в переводе с тюркского языка свидетельствует ‘рыбье гнездо’. Рыба доставалась рабочим, а время от времени кроме того попадала на камбуз». За годы работы на предприятии отечественному экскурсоводу только единожды, по знакомству, удалось побывать в сухом доке — не было соответствующего допуска. Наиболее сильное впечатление на нее произвел броский свет прожекторов, было светло, как днем.
Нетрудно себе представить, что в доке было не через чур просторно: 6,4-метровая лодка в 10-метровом помещении оставляла рабочим меньше двух метров пространства с каждой стороны. В то время, когда велись сварочные работы либо днище лодки чистили шлифовальными машинками, замечательные совокупности вентиляции еле справлялись с поставленной задачей. В доке было душно и пыльно, и работа ремонтника считалась одной из самых тяжелых на заводе.
В это же время доковый ремонт лодки, в большинстве случаев, продолжался 3−4 семь дней.
По большому счету отсутствие солнечного света, неестественная вентиляция, своеобразный температурный режим не могли не сказываться на самочувствии работников комплекса. Для них был установлен особенный режим: 6-часовой рабочий сутки с громадным перерывом на обед и 5-минутными перерывами в конце каждого часа. «Как ни необычно, под почвой время течет скоро, — говорит Татьяна Серафимовна, — первые четыре часа работы в большинстве случаев пролетали незаметно, а вот последние два обычно давались с большим трудом».
Преддоковая площадка — это что-то наподобие главной площади комплекса. На нее подвозились запчасти и материалы для ремонта лодок, с нее возможно было попасть в производственные цеха, склады, пункты зарядки аккумуляторная батарей, компрессорную станцию и холодильную установку, столовую, медпункт. Прямо на площадке на данный момент возможно заметить фундамент расточного станка.
В ширину он такой же компактный, как токарный, а вот в длину достигает 15 м. С его помощью ремонтировались сальники гребных валов подводных лодок. На износившуюся часть сальника наплавляли металл, по окончании чего растачивали отверстие до нужного диаметра. Самого станка на фундаменте нет, как нет их и в бывших производственных цехах. Отражается период по окончании 1995 года, в то время, когда из подземного комплекса убрали всю охрану.
На лом пошли кроме того канализационные люки.
Ядерная дисциплина
По пути к сухому доку мы покинули по правую руку минно-торпедную часть. «Не обращая внимания на наименование помещения, никаких мин в нем ни при каких обстоятельствах не было, — комментирует схему на входе Татьяна Серафимовна. — На участке устанавливались электрические компоненты торпед, тестировались совокупности самонаведения, проверялась герметичность». В минно-торпедной части был установлен бассейн-кессон с подсвеченным дном.
В нем, как говорили эксперты, «купали» торпеду, дабы по пузырькам воздуха найти разгерметизацию. По маленькой паттерне собранные и проверенные торпеды вывозились на погрузочную площадку, наоборот которой иначе канала размешалась площадка «Арсенала». Обе площадки соединялись кран-балкой.
Тут происходила стыковка торпед с простыми либо ядерными боеголовками и установка их на подлодку.
Войдя в паттерну объекта 820, мы миновали не только противоударные ворота, такие же как в минно-торпедной части, но и герметичную дверь шлюзовой камеры. При нанесения ядерного удара «Арсенал» мог работать как совместно с гидротехническим сооружением, так и раздельно от него (при затопления) с автономностью до 30 дней. Проходя на протяжении транспортного коридора, мы встретили узкое глухое ответвление.
Это запасный движение, предусмотренный на случай завала главных выходов: выбив кирпичную кладку в тупике, возможно выбраться на поверхность.
В транспортных коридорах минно-торпедной части яркое впечатление оставляет громкое эхо, многократно усиливающее каждое слово и каждый шаг. Войдя в паттерну «Арсенала», мы сразу же увидели, что эхо провалилось сквозь землю. Стенки коридора обшиты шифером, поглощающим звук.
Это сделано намерено, дабы эхо не заглушало команды. Строжайшая дисциплина — фундаментальный принцип работы в «Арсенале». В хранилище ядерных изделий и зале регламентных работ все операции по обслуживанию и сборке боеголовок производились способом тройного контроля. Каждое воздействие делали три человека. Первый давал команду, к примеру «Разомкнуть соединение». Второй выполнял ее, в один момент проговаривая: «Размыкаю соединение». Третий записывал операцию в издание.
По окончании работ все трое ставили в издании собственные подписи.
В замкнутом пространстве хранилища и зала регламентных работ существовала опасность происхождения статического электричества. Расчет трудился в специальной обуви и хлопчатобумажной спецодежде, подошву которой пронизывали бронзовые нити. В помещении поддерживалась строго определенная температура от 12 до 14 градусов и постоянная влажность 40−50%.
Влажность контролировалась гигрометром, чувствительным элементом которого служил пучок прямых высушенных и только рыжих женских волос.
К хранилищу, складу, залу регламентных работ и погрузочной площадке совершены рельсовые дороги. Все они выходят на поворотный круг в центре технической площадки объекта 820. Боеголовки перемещались на особой тележке.
При массе около тонны ее может легко толкать вручную кроме того один человек. Колеса тележки обшиты бронзой, а грузовая площадка — алюминием, чтобы не было образования искр.
Совсем секретно
Мы покидаем «Арсенал», переступив линии с красноречивой надписью «Граница поста». Перед тем как выйти на набережную к яхт-клубам, нам предстоит пройти еще один набор из герметичных и противоударных ворот. За спиной на стене технической площадки остается многозначительное напоминание: «Не все скажи, что знаешь, но постоянно знай, что говоришь».
Многие обитатели Балаклавы, проработавшие на тайном объекте десятки лет под подпиской о неразглашении, до сих пор не смогут привыкнуть к тому, что сейчас сказать о подземном комплексе возможно все. На сегодня подводные силы Черноморского флота ВМФ Украины представлены единственной субмариной проекта 641 «Запорожье», на данный момент находящейся на ремонте. А подземный объект получил статус филиала Центрального музея армии Украины и с 1 июня 2003 года открыт для визита.
Видео к статье: ссылка
Подводный флот Балаклавы
- Проект А615
Проект 613
Проект 633
Проект 633РВ
Проект 644
Подводные лодки среднего и малого классов имеют разнообразное боевое использование. Все характеристики лодок приведены для подводного положения.
Проект А615
Протяженность: 56,8 м Экипаж: 33 чел. Автономность: 10 дней Водоизмещение: 504 т Макс. скорость: 15 уз. Предельная глубина погружения (ПГП): 120 м
Универсальный дизель. Подлодка малого класса применяла единый дизельный двигатель для надводного и подводного хода. Для работы ДВС в подводном положении на лодке имелись запасы химического поглотителя и кислорода известнякового типа массой 8,5 и 14,9 т соответственно
Проект 613
Протяженность: 76 м Экипаж: 52 чел. Автономность: 30 дней Водоизмещение: 1350 т Макс.скорость хода: 13,1 узла ПГП: 200 м
Германские корни. В базе самой массовой подлодки в СССР и первой послевоенной дизель-электрической модели лежит проект 608, которому не суждено было воплотиться в металле: он подвергся значительным трансформациям по окончании изучения германской лодки U-250, поднятой со дна Финского залива
Проект 633
Протяженность: 76,68 м Экипаж: 52 чел. Автономность: 60 дней Водоизмещение: 1712 т Макс.скорость хода: 13,18 узла ПГП: 300 м
Как рыба в воде. Эта лодка размером близка к проекту 613, но ее обводы в основном подчинены маневренности в подводном положении за счет некоего ухудшения черт надводного хода. Это относится и маленькой обтекаемой рубки, и близкой к окружности формы миделевого сечения
Проект 633РВ
Протяженность: 78,3 м Экипаж: 58 чел. Автономность: 3 дней Водоизмещение: 1810 т Макс. скорость хода: 12 узлов ПГП: 300 м
Шнобель по ветру. В металле были воплощены лишь две подводные лодки проекта 633РВ. Лодка оснащалась 650-миллиметровым торпедным аппаратом для противолодочного комплекса «Ветер». Твердотопливная ракета комплекса имела возможность нести ядерную боевую часть либо электрическую торпеду УМГТ-1
Проект 644
Протяженность: 76 м Экипаж: 55 чел. Автономность: 35 дней Водоизмещение: 1430 т Макс. скорость хода: 9,5 узлов ПГП: 200 м
Крылатая смерть. Лодка является проектом 613, подвергшийся большой модернизации с целью несения первой советской стратегической крылатой ракеты П-5. Ракетный запуск с турбореактивным двигателем производился из надводного положения, дальность стрельбы достигала 300 км
Статья размещена в издании «Популярная механика» (№81, июль 2009).
<
h4>