Поход парусного рейдера «зееадлер», или как граф стал корсаром — «военные действия»
весельчак и Балагур, капитан норвежского парусника «Геро» располагал к себе. Жевал табак, травил пустяковые байки, смешно портя британские слова и в необходимые моменты ввинчивая в беседу соленые ругательства. Офицер досмотровой партии английского запасного крейсера «Авенджер», сам призванный из резерва, с пониманием кивал, слушая сотрудника.
В недавнем шторме «Геро» прочно досталось – вода попала в капитанскую каюту, подмочив документы и бортжурнал. Об этом свидетельствовал и некий хаос, царящий на паруснике. Безрадостные бородачи, иногда переругивающиеся между собой на этом режущем слух скандинавском языке, неторопливо копались на палубе.
Капитан-норвежец был столь любезен, что угостил собственного британского гостя рюмкой хорошего рома, запахом которого, но, прочно пахло и от него самого. Британец был не меньше любезен и предотвратил капитана «Геро» о вероятном появлении германских запасных крейсеров в Атлантике. Захотев друг другу удачного плавания и счастливого Рождества, офицер «Авенджера» и его матросы отвалили от борта «Геро».
В то время, когда шлюпка отошла на достаточное расстояние, капитан прочно выругался. По-германски. Им повезло – двери в Атлантический Океан были открыты. Заканчивался 1916 год.
Декабрь, Рождество.
Новое – прекрасно забытое старое
Первые походы германских запасных крейсеров, в особенности успешный рейд «Меве», продемонстрировали эффективность и, основное, экономичность судов, переоборудованных из коммерческих судов. Действительно, ахиллесовой пятой любого рейдера являлось его снабжение горючим: какими бы объемными ни были угольные бункеры, они имели свойство истощаться. Оставалось сохранять надежду на богатые горючим трофеи, но и это было еще не все.
Уголь не имел возможности перелетать по воздуху, для его перегрузки нужен был ряд требований: укромное место, спокойное море. И основное – время. Высокоавтономные вспомогательные крейсеры, само собой разумеется, были хороши, но нужно было кардинальное ответ: с одной стороны, еще больше расширить дальность плавания рейдеров, с другой – снизить до минимума их зависимость от запасов горючего.
Само собой разумеется, взор экспертов прежде всего падал на сравнительно не так давно изобретенный (1897 год) двигатель Рудольфа Дизеля, именуемый еще «нефтяным мотором». Но достаточно замечательного судового дизеля, талантливого передвигать большое океанское судно, в наличии не было – кроме того создавая судовую энергетическую установку для «карманных линейных кораблей» типа «Дойчланд», немцы столкнулись с рядом технических трудностей.
Угольные рейдеры были через чур зависимы от качества и количества угля, дизельных еще не было – вот тогда и появилась идея тряхнуть стариной и послать в поход не который нуждается в горючем парусный корабль. Главным локомотивом данной концепции был отставной лейтенант флота Альфред Клинг. Будучи известным путешественником, исследователем Арктики, он шепетильно и последовательно отстаивал идею применять в качестве рейдера парусник.
Сначала эта выдумка приводила к определённому скепсису: в век пара, стали, электричества парусные суда смотрелись пускай прекрасным, романтическим, но анахронизмом. Но количество все новых и новых хороших моментов неспешно начало перевешивать наставительный глас скептиков. Парусник не нуждался в горючем, следовательно, имел дальность плавания, ограниченную лишь запасами провизии. Таковой корабль легче замаскировать.
Для передвижения в штиль хватило бы и довольно маленького запасного дизеля, к примеру, предназначенного для подлодки. Само собой разумеется, возможность возвращения в Германию смотрелась очень вызывающей большие сомнения, но попытаться стоило – по окончании Ютландского сражения количество инструментов для действенной войны на море у немцев сузилось до подводных лодок и нечастых набеговых операций.
Неприятность, само собой разумеется, заключалась в том, что в германском флоте было довольно немного людей, имеющих обширный опыт ходить под парусами, и нужен был человек – опытный, умелый, отважный и наглый. Талантливый возглавить подобное весьма рискованное предприятие. И таковой человек нашелся – его кликали граф Феликс фон Люкнер, корветтен-капитан флота Его Императорского Величества.
Граф-сорвиголова
Феликс фон Люкнер был личностью такой колоритной, что заслуживает отдельного опуса. Выходец из древнего дворянского рода, правнук маршала Франции немца Николя Люкнера. В 13 лет Феликс удрал из отчего дома. Потому, что в те времена мальчики не сидели «Вконтакте» и грезили о чем-то более увлекательном и страшном, нежели кресло менеджера по продажам, беглый граф под чужим именем завербовался за койку и еду юнгой на русский парусник «Ниобе», идущий в Австралию.
По прибытии сбежал с корабля и отправился путешествовать. Реализовывал книги Армии спасения, трудился в цирке, профессионально боксировал. Еще Люкнеру довелось трудиться смотрителем маяка, являться солдатом в мексиканской армии президента Диаса, побывать рыбаком и трактирщиком.
В двадцать лет он поступил в германскую навигационную школу, сдал экзамен и в 1908 году взял место и диплом штурмана на пароходе компании «Гамбург – Южная Америка». По окончании девяти месяцев работы в компании он завербовался на год в Императорский флот, для получения офицерского звания. Спустя год он возвращается в ту же компанию, но наверху сделали вывод, что такие полезные кадры должны быть в строю, и в 1912 году Люкнер попадает на канонерскую лодку «Пантера», где и встречает войну.
Фон Люкнер участвует в нескольких морских сражениях – Гельголандская бухта, набеги на британское побережье. В Ютландском бою граф руководит башней главного калибра на линейном корабле «Кронпринц». В офицерской среде его вычисляют выскочкой и грубым мужланом. биографией и Своим происхождением Люкнер обеспечил себе знакомство с самим кайзером Вильгельмом.
Бывал он и на императорской яхте. В то время, когда Адмиралштаб решился на снаряжение парусника в качестве запасного рейдера, лучшей кандидатуры, чем Люкнер, отыскать было тяжело. Коллеги по работе ворчали, что какому-то корветтен-капитану доверяют целый корабль, но мыть кости графу-сорвиголове в комфортной и громадной кают-компании какого-нибудь дредноута – одно, а брать рифы в океане – второе.
Орлан готовится к полету
Начальник был отыскан, дело осталось за малым – подыскать подходящий корабль. И не какую-нибудь прибрежную посудину для ловли макрели. Нужен был довольно большой, океанский парусник. В поле зрения организаторов похода попал трехмачтовый парусный корабль «Пакс оф Балмаха», выстроенный в Англии во второй половине 80-ых годов девятнадцатого века и реализованный в Соединенных Штатах. В июне 1915 года он был захвачен германской подлодкой U-36 и в качестве трофея приведен в Куксхафен призовой партией в составе одного(!) фенриха, другими словами курсанта.
Сперва «Пакс оф Балмаха», переименованный в «Вальтер», пристроили в качестве учебного корабля. 16 июля 1916 года было решено переоборудовать его в рейдер.
Корабль подвергся громадной переделке – на нем установили два 105-мм орудия, запрятанные в планшире у среза полубака. Оборудованы погреба боезапаса. Будущий рейдер взял замечательную рацию, в его трюме были устроены помещения для содержания приблизительно 400 человек из состава экипажей захваченных судов. Очень экзотическим дополнением, сделанным по требованию Люкнера, был гидравлический лифт в кормовом салоне.
По нажатию особой кнопки пол салона опускался на одну палубу вниз. Согласно точки зрения бывалого графа, это имело возможность при форс-мажорных событий задержать непрошеных визитеров. В качестве запасного движителя на парусник был установлен винт и дизельный двигатель.
Согласно расчетам, он имел возможность обеспечить движение до девяти узлов. Были предусмотрены помещения для дополнительных запасного рангоута и запасов провизии. Корабль стал называться «Зееадлер» (Орлан).
Не считая материально-технической подготовки к походу уделялось большое количество времени маскировке рейдера, чему придавалось громадное значение. Британская морская блокада все более усиливалась, и проскользнуть кроме того паруснику через вражеские дозоры хватало сложно. Фактически нереально. Исходя из этого «Зееадлер» должен был надеть маску.
Сначала рассматривался похожий на него норвежец «Малета», с которого на протяжении стояния в Копенгагене удалось выкрасть бортжурнал. Рейдер не только перекрасили – маскировке подверглись его внутренние помещения. В каютах моряков были развешены фотографии, сделанные в норвежских фотоателье, набор навигационных устройств, пластинки и книги в кают-компании и каютах офицеров, часть провизии кроме этого была норвежского производства.
Из экипажа были отобраны человек двадцать, обладавших языком, каковые должны были изображать палубную команду.
В то время, когда все изготовление были окончены, Люкнер получил приказ дождаться возвращения совершающей коммерческий рейс германской подлодки «Дойчланд» из америки. Англичане удвоили патрули, стремясь перехватить транспортную субмарину. Возможность угодить в сети соперника возрастала. Было нужно ожидать двадцать дней, но за это время настоящая «Малета» вышла из Копенгагена в море.
Вся легенда рассыпалась, как карточный домик. Паузу целый справочник Ллойда, Люкнер нашёл еще одно судно, похожее на «Зееадлер», – парусник «Кармоэ». До тех пор пока вносили соответствующие трансформации в легенду и камуфляж, стало известно, что настоящий «Кармоэ» досмотрен британцами. Все упало во второй раз.
Плюнув на неудачу, отчаянный граф переименовывает собственный корабль в вымышленный «Геро», сохраняя надежду, что британцы не столь тщательны в изучении справочников Ллойда. Грамотно подмоченный похищенный бортжурнал «Малеты» и такие же подпорченные водой судовые документы были вычислены на то, дабы досмотровая партия прочла все, что необходимо, но и не очень сильно придиралась. Во многом это была чистой воды авантюра, но Люкнеру рисковать было не впервой.
21 декабря 1916 года, приняв все запасы, «Зееадлер» покинул устье реки Везер. На борту 4500-тонного парусника пребывало семь офицеров и 57 матросов.
«В флибустьерском дальнем светло синий море» новый рейдер поднимает паруса
Люкнер собирался идти на протяжении норвежских берегов, потом обогнуть с севера Шотландию и выйти в Атлантический Океан простым судовым маршрутом. 23 декабря «Зееадлер» попал в ожесточённый шторм, что его начальник отметил как хороший символ. Сейчас не требуется было придумывать обстоятельство для британцев, из-за чего журнал и судовые документы подмочены.
В Рождество в 180 милях от Исландии рейдер был остановлен британским запасным крейсером «Авенджер», вооруженным восемью 152-мм орудиями. С таковой батареей пускай и не новых орудий британец имел возможность за 60 секунд настругать из германского парусника щепки. Исходя из этого целый расчет был на шепетильно подготовленное и отрепетированное театральное представление.
На палубе громоздился бутафорский груз леса, что якобы перевозил псевдонорвежец. Британцы не были лопухами и досматривали «Зееадлер» достаточно шепетильно. Но немцы прекрасно играли свои роли: Люкнер подвыпившего норвежского шкипера, а один из его офицеров, лейтенант Лейдерман (помогавший, кстати, до войны у известного обладателя винджаммеров «Летающие П» Фердинанда Лаеша), – гостеприимного старпома.
Осмотрев «норвежца», британцы захотели радостного плавания и предотвратили о вероятной угрозе со стороны германских подводных вспомогательных крейсеров и лодок. Последнее было выслушано с выделенным вниманием. «Авенджер» продолжил собственную сторожевую работу, а «Зееадлер» начал собственный океанский полет.
Углубившись в океан, маскировку скинули – за борт полетел декоративный груз леса, а с орудий были сняты парусиновые накидки. На марсы были посланы наблюдатели с замечательными биноклями. 9 января 1917 года в 120 милях южнее Азорских островов с рейдера увидели однотрубный пароход, шедший без флага.
С «Зееадлера» знаком запросили показания хронометра – простая процедура для парусников того времени, долгое время не видевших берега. Пароход снизил скорость, и сейчас на безобидном «норвежском» барке встал германский армейский флаг, опустился фальшборт и прогремел выстрел. Пароход не только не остановился, но и постарался идти зигзагом, но следующий боеприпас разорвался у него перед форштевнем, третий пролетел над палубой.
Судно застопорило автомобили и подняло флаг британского торгового флота. Капитан «Глэдис Ройл», идущей из Буэнос-Айреса с грузом угля, прибыв на «Зееадлер», с большим удивлением сказал, что увидел германский флаг, лишь в то время, когда раздался третий выстрел. До этого британцы пологали, что «норвежца» атакует подлодка, а также начали делать противолодочный зигзаг.
Втайне обрадованный таким подтверждением тщательности маскировки Люкнер послал абордажную партию, которая установила подрывные заряды, и «Глэдис Ройл» отправилась на дно. Счет был открыт.
На следующий сутки, 19 января, наблюдатели нашли еще один пароход. На все сигналы какого-либо парусника судно надменно не отвечало, и тогда Люкнер приказал резать курс незнакомца, сохраняя надежду, что в соответствии с правилами тот уступит дорогу парусному судну и снизит скорость. Но пароход пер вперед, кроме того и не думая останавливаться.
Разъяренный таким откровенным хамством, Люкнер приказал поднять германский флаг и открыть огонь. «Ланди Айленд» (так именовался наглый торговец) постарался удрать, но немцы открыли беглый пламя – по окончании четырех попаданий тот остановился и начал спускать шлюпки. Люкнер "настойчиво попросил" от капитана прибыть на борт с бумагами, но и это не было выполнено. Немцам было нужно спускать собственную шлюпку. В то время, когда капитана судна силком доставили на «Зееадлер», выяснилось следующее.
Пароход шел с грузом сахара с Мадагаскара, и его хозяин желал хорошо на этом получить. В то время, когда боеприпасы начали попадать в судно, экипаж из туземцев, кинув все, ринулся к шлюпкам. И тогда капитан Джордж Баннистер сам поднялся у руля. Но одно из попаданий перебило штуртрос, корабль лишился управления – матросы сбежали, кинув собственного капитана.
Определив подробности и оценив храбрость британца, Люкнер успокоился, а «Ланди Айленд» был добит орудиями.
«Зееадлер» двигался на юг. 21 января он захватил и потопил французский барк «Шарль Гуно», а 24 января – маленькую британскую шхуну «Персей». 3 февраля в неспокойную погоду с рейдера был увиден большой четырехмачтовый барк «Антонин».
Для спортивного интереса немцы решили устроить маленькую регату – в экипаже было большое количество сорвиголов, помогавших до войны на винджаммерах и знавших толк в аналогичных потехах. Ветер крепчал, француз начал убирать паруса, опасаясь за их целостность. Люкнер не убрал ни лоскутка – «Зееадлер» подошел к борту французского барка, с которого с большим удивлением рассматривали «чокнутого норвежца».
Неожиданно был поднят германский флаг, и пулеметная очередь перевоплотила в лохмотья столь оберегаемые капитаном «Антонина» паруса. По окончании досмотра проигравший гонку барк был послан на дно. 9 февраля рейдер захватил и потопил итальянский парусник «Буэнос-Айрес» с грузом селитры.
Команда «Зееадлера» с четвероногим пленником
Утром 19 февраля на горизонте показался красивый громадный четырехмачтовый барк. «Зееадлер» погнался за ним, незнакомец принял вызов, прибавив парусов. Ходок он был хороший – рейдер начал отставать. Тогда немцы запустили в помощь вспомогательный дизель, и расстояние начало сокращаться. Каково же было удивление самого Люкнера, в то время, когда в незнакомце он опознал корабль собственной молодости – английский барк «Пинмор», на котором ему довелось обогнуть мыс Горн.
Война бессердечна к эмоциям людей и, разумеется, решила зло пошутить с начальником «Зееадлера». Как бы не легко ни было, но старый знакомый был послан на дно – рейдеру он был бы лишь обузой. Утром 26 февраля в когти «Орлана» угодил барк «Бритиш Йомен», чье наименование не позвало сомнений в его национальной принадлежности. «Йомен» перевозил поросят и: разнообразную живность цыплят.
Исходя из этого не считая экипажа немцы забрали в плен достаточно большое количество кудахчущих и хрюкающих пленных, по окончании чего потопили собственный приз. Вечером того же дня французский грузовой барк «Ларошфуко» пополнил коллекцию трофеев германского рейдера. 27 февраля названный в честь философа-моралиста корабль без лишнего философствования дерзко потопили.
В следующий раз «Зееадлеру» повезло вечером 5 марта. В красивую погоду на фоне луны сигнальщики заметили силуэт четырехмачтового парусника. Подойдя на маленькое расстояние, немцы просигналили: «Остановиться. Германский крейсер».
Скоро на борт поднялся в очень недобром настроении капитан французского барка «Дюпле» Шарнье. Он был легко уверен, что стал жертвой чьей-то глупой шутки либо неуклюжего розыгрыша. Все шутки кончились, в то время, когда в каюте Люкнера француз заметил на стене портрет императора Вильгельма II.
Шарнье был весьма расстроен – по побережью Южной Америки уже полз слух, что в море что-то не так, в гаванях начали скапливаться торговые суда. Но он не дождался руководств судовладельцев, а решил рискнуть и покинул надёжный Вальпараисо. Граф показал сочувствие и налил неприятелю-сотруднике хорошего трофейного коньяку из Франции. «Дюпле» повезло меньше – его подорвали.
11 марта на глаза «Зееадлеру» по окончании череды парусников наконец попался громадной пароход. Как и в самую первую собственную охоту, немцы подняли сигнал прося указать время по хронометру. Пароход не отреагировал. Тогда охочий на импровизации и всевозможные выдумки граф приказал запустить приготовленный заранее дымогенератор, изображая пожар. В один момент были запущены сигнальные ракеты.
Британцы прониклись столь драматической картиной и пошли на помощь. В то время, когда пароход «Хорнгарт» подошел поближе, немцы увидели на его корме внушительного размера орудие, которое имело возможность принести древесному рейдеру большие проблемы. Нужно было функционировать решительно, а основное, скоро. Расстояние между судами уменьшалось, «пожар» был неожиданно забран под контроль. На палубе показался намерено наряженный дамой матрос, приветливо махавший приближавшемуся пароходу.
До тех пор пока британцы рукоплескали глазами, фальшборт опустился, и на пароход нацелилось жерло 105-мм орудия, в один момент был поднят германский флаг. Капитан «Хорнгарта» также был не из робкого десятка и отказался сдаться – прислуга побежала к орудию. Но Люкнеру и его плавучей театральной труппе противостоять пришлось тяжело.
На палубу «Зееадлера» выскочила абордажная команда с винтовками и тесаками. Для солидности тут же сноровисто установили пулемет. До тех пор пока с борта «Хорнгарта» наблюдали, как на мрачном паруснике нервничают какие-то недоброго вида бородачи, подозрительно похожие на Билли капитана и подельников Флинта Бонса, с рейдера выстрелила особая шумовая пушка, изготовленная из трубы и набитая порохом.
Раздался страшный грохот, в один момент немцы выстрели и из настоящего орудия – боеприпас снес антенну радиостанции. Кульминационным моментом спектакля стал одновременный гул трех человек в мегафоны: «Приготовить торпеды!» Такому напору, таковой экспрессии было нереально противостоять – суматоха на пароходе улеглась, и британцы замахали белыми тряпками. Забрав со строптивого парохода пара музыкальных инструментов, а также пианино для кают-компании, немцы послали его в рейс к Нептуну.
21 марта, захватив французский барк «Камбронн», «Зееадлер» пополнил с него запасы провизии. Пользуясь тем, что на французе ее было в избытке, Люкнер решил избавиться, наконец, от громадного количества военнопленных, которых к этому времени уже насчитывалось более трехсот человек. Содержание таковой толпы становилось накладным – корабельные запасы уничтожались с громадной скоростью. Да и защищать заключенных было хлопотно.
Послать «Камбронн» с призовой партией не представлялось вероятным – экипаж рейдера и без того был мал. Легко дать парусник в руки пленников немцы также не могли – он скоро достигнет побережья и предотвратит соперника. Поступили хитро.
На «Камбронне» стеньги, стёрли с лица земли запасной рангоут и выкинули за борт паруса. Сейчас барк имел возможность достигнуть ближайшего порта Рио-де-Жанейро не ранее чем через десять дней. Восточнее острова Тринидад француз был отпущен с пожеланиями радостного плавания.
Схема похода «Зееадлера»
Натворив дел в Атлантике, Люкнер решил поменять регион деятельности. «Зееадлер» двигался на юг и 18 апреля обогнул мыс Горн. Рейдер так углубился в эти негостеприимные широты, что кроме того встретил пара айсбергов.
С опаской продвигаясь на протяжении побережья Чили, немцам удалось благополучно разминуться со запасным крейсером «Отранто», известным тем, что ему удалось сохраниться в очень неудачном для британцев бое у мыса Коронель, в котором Максимилиан фон Шпее победил британской эскадре адмирала Крэдока. Дабы усыпить бдительность соперника, Люкнер прибегнул к очередной импровизации. За борт были выкинуты шлюпки и спасательные жилеты, заблаговременно снятые с потопленных судов.
На них были сделаны надписи «Зееадлер». В один момент радио рейдера передало пара маленьких, обрывающихся на полуслове сообщений с знаком SOS. Посчитав западное побережье Южной Америки достаточно страшным местом, Люкнер решил идти в более спокойные, свободные от вражеских патрулей воды. В первых числах Июня рейдер находился недалеко от острова Рождества в Тихом океане, где его экипаж определил о вступлении США в войну на стороне Антанты.
Ассортимент вероятной добычи увеличился. Уже 14 июня была захвачена и сожжена – экономили боеприпасы – четырехмачтовая американская шхуна «А.Б. Джонсон».
После этого в руки Люкнера попались еще два американских парусника.
В последних числах Июля начальник рейдера решил дать собственной команде отдых, а заодно совершить некий ремонт самого «Зееадлера». На борту начал ощущаться недочёт питьевой воды и свежей провизии, что угрожало цингой. Он кинул якорь у острова Мопелиа из архипелага Французской Полинезии.
Тут хватало пустынно, возможно было не только перебрать корабельный дизель, но и почистить днище корабля – за продолжительное плавание «Зееадлер» основательно оброс, что сказывалось на его скоростных чертях.
Приключения новых робинзонов
Остов «Зееадлера» на рифах
2 августа 1917 года неожиданное событие поставило точку на военной карьере запасного крейсера. Сам фон Люкнер обрисовывает это в собственных красивых мемуарах как неожиданное цунами. Он утвержает, что утром 2 августа нежданно налетевшая огромная волна неожиданно выкинула «Зееадлер» на рифы. Все случилось так скоро, что немцы кроме того не смогли запустить собственный дизель, дабы вывести корабль из бухты.
Военнопленные американцы позднее ядовито говорили иную историю, словно бы утро 2 августа для его команды и графа было вправду нелегким по обстоятельству ожесточенного боестолкновения с зеленым змием, в котором тот одержал убедительную победу. Якоря покинутого без присмотра «Зееадлера» поползли, и рейдер вынесло на рифы кормой вперед. Никаких данных, подтверждающих цунами в этом районе, не сохранилось.
Результат был невесел – Люкнер и его люди неожиданно превратились в островных сидельцев. Но деятельной натуре бывалого графа претила маячившая перед ним и командой карьера Робинзона Крузо, не смотря на то, что на Мопелиа была вода и большое количество растительности, и снаряжения и большую часть провизии немцам удалось спасти. Казалось, сиди себе на бережку и ожидай, пока подберут, – ан нет.
23 августа Люкнер и пять человек матросов вышли в море на спасательной шлюпке, носящей гордое наименование «Кронпринцесса Сесилия» – так именовался один из германских лайнеров-трансатлантиков. Целью плаванья были острова Кука, а вдруг разрешат события, то и Фиджи. Граф собирался захватить какой-нибудь парусник, возвратиться за собственными людьми и продолжить крейсерство.
26 августа шлюпка достигла одного из островов Кука. Немцы выдавали себя за путешествующих голландцев. Но, передвигаясь от острова к острову, Люкнеру не удалось отыскать ни одного какое количество-нибудь приемлемого плавсредства. Новозеландская администрация начала что-то подозревать по поводу странных голландцев, исходя из этого «путешественники» сочли за благо отправиться потом.
Переход к Фиджи был тяжёлым – утлую скорлупку шлюпки мотало в тропических штормах, ее экипаж испепелял зной экваториального солнца, воды и недостаток провизии стал причиной цинге. Наконец очень истрепанная «Кронпринцесса Сесилия» прибыла к острову Вакая, расположенному около одного из самые крупных островов архипелага Вити-Леву. Чуть придя в себя по окончании страшнейшего и полного невзгод похода, немцы решили захватить маленькую шхуну с грузом провизии и одежды.
Изготовление к штурму были в самом разгаре, в то время, когда на остров прибыл пароход с группой вооруженных милицейских. Администрации стало известно о прибытии оборванных личностей с недобрым огоньком в глазах, и она сказала куда направляться. Люкнер запретил своим людям оказывать сопротивление. На немцах не было военной формы, и, по законам армейского времени, их имели возможность на ближайших пальмах как простых преступников.
21 сентября начальник «Зееадлера» совместно со собственными с людьми попал в плен.
В судьбе их товарищей, робинзонствующих на Мопелиа, тем временем случился неожиданный поворот. 5 сентября к острову подошла французская шхуна «Лютеция». Покинутый за старшего офицер Клинг начал подавать сигналы бедствия, его люди разобрали оружие. Жадный француз заметил обломки «Зееадлера» и дал согласие оказать помощь за треть страховой суммы. Немцы с удовольствием дали согласие, «Лютеция» кинула якорь, и к ней подошла шлюпка с вооруженными матросами… Французов попросили очистить корабль.
Покинув на острове военнопленных американцев с захваченных еще «Зееадлером» шхун вместе с французами и их чрезмерно сребролюбивым капитаном, Клинг повел собственный трофей на восток. Через три дня к атоллу подошел японский броненосный крейсер «Идзумо», привлеченный к поискам германского рейдера, что и снял пленников с берега. Стало известно, что «Лютеция» ранее принадлежала немцам и именовалась «Фортуной» – кораблю было возвращено его прошлое имя.
Клинг собирался зайти на остров Пасхи и подготовить корабль к переходу около мыса Горн – он все еще сохранял надежду возвратиться на родину. Но 4 октября 1917 года «Фортуна» налетела на необозначенный на карте риф и потерпела крушение. Экипаж смог добраться до острова Пасхи, где и был интернирован чилийскими властями до конца войны.
Возвращение блудного графа
Неутомимый граф и в плену был лишен спокойствия, чем доставил много хлопот. 13 декабря 1917 года он совместно со собственными людьми бежал из Новой Зеландии на катере, принадлежавшем начальнику тюремного лагеря. Катер был вооружен умело сделанным макетом пулемета.
Люкнер в очередной раз отправился на риск, обманывая и отчаянно блефуя. Немцам удалось захватить маленькую шхуну «Моа». Неукротимые корсары уже подготавливались продолжить собственный поход, в то время, когда к борту «Моа» подошел патрульный корабль. Его начальник дал находчивости немцев и должное смелости, но весьма без шуток внес предложение прекратить шалить. Люкнер набрался воздуха и дал согласие. Он снова попал в плен. До конца войны он пробыл в Новой Зеландии.
Граф Феликс фон Люкнер возвратился в поверженную Версальским мирным контрактом Германию в 1919 году. К 1920 году целый экипаж «Зееадлера» уже был на родине.
За 244 дня похода последний германский вспомогательный крейсер стёр с лица земли три парохода и одиннадцать парусников неспециализированным тоннажем более 30 тыс. тысячь киллограм. Мысль о замаскированном под безобидный парусник рейдере всецело оправдалась. Остов «Зееадлера» по окончании войны был осмотрен бывшими судовладельцами, и его состояние было признано негодным для предстоящего восстановления.
Феликс фон Люкнер прожил продолжительную и насыщенную судьбу. Погиб в городе Мальмё в Швеции 13 апреля 1966 года в возрасте 84 лет. Рейд парусного запасного крейсера в разгар эры железа и пара был неповторимым опытом, так и оставшимся единственным.
Как словно бы герои и времена Стивенсона и Сабатини на мгновение возвратились из прошлого, мелькнули неясными силуэтами и растаяли в океанской дымке, как эра Радостного Роджера, джентльменов и пиастров успеха.