Прыжок изстратосферы: побить рекорд
- Возможно ли упасть из космоса на землю и, оставшись в живых, поведать позже о собственных впечатлениях? Либо же человек обречен на пути к почва замерзнуть до смерти? Быть может, его поджарит раскаленный воздушное пространство, нагревшийся из-за обтекания на высоких скоростях?
Спуск
Гондола Совокупность видео- и фотосъемки.- На алюминиевых кронштейнах подвешены три герметичных контейнера с обычным атмосферным давлением. Контейнеры защищают три HD-камеры, три камеры очень высокого разрешения и два цифровых фотоаппарата. Еще четыре камеры ведут съемку снаружи и три в. Внешний корпус.
- Капсула собственными очертаниями напоминает ветхий корабль Gemini. Как говорит главный конструктор Билл Додсон, «это очень красивый метод организовать надежную изоляцию около всех совокупностей». Слой вспененного пластика, стеклопластиковая скорлупка плюс огнеупорная краска — все это разрешит выдержать такие температуры, как -70°С. Жидкий кислород.
- Избыточный запас емкостей с жидким кислородом обязан обеспечить 10 часов дыхания — вполне достаточно для трехчасового полета. Тот же кислород будет использован для поддува в гермокостюм. Азот, подающийся из емкости с жидким азотом, — гарантия того, что концентрация кислорода в гондоле не превысит 30%. Это значительно снизит возможность пожара. Герметическая сфера.
- Сфера из стекловолокна и эпоксидки положена в решетчатый каркас из хромомолибденовой стали, «как яичко в магазинную упаковку». В сферы будет поддерживаться давление 0,56 на данный момент, что соответствует обычному давлению в горах на высоте около пяти километров. В принципе, сфера может выдержать и давление в 3,5 атм
Скафандр Шлем у Баумгартнера приблизительно таковой, какой был у пилотов U-2. Их именуют «конформными», так как они способны поворачиваться вместе с головой обладателя.
- У космонавтов NASA шлемы имеют больший размер и не владеют конформностью. В этом скафандре имеется определенная свобода положения рук, так что парашютист может падать в одном из двух положений. При включении поддува скафандры NASA и ВВС принимают сидячее положение, а скафандр Баумгартнера в рабочем положении стоит прямо.
- На тыльной стороне перчаток имеются зеркала — они разрешат видеть, что происходит с парашютом. На груди у парашютиста закреплен бокс с телеметрической аппаратурой, которая записывает и передает информацию о высоте, вращении и координатах на землю. Питают данный блок литий-ионные батареи. Целый процесс спуска будут снимать две HD-камеры, закрепленные на бедрах
- Феликс баумгартнер, опытный скайдайвер и бейсджампер, к сорока годам успел установить множество мировых рекордов. Для нынешней попытки побить рекорд Джо Киттингера, поставленный полвека назад, ему будет нужен настоящий космический скафандр. В нем Баумгартнер желает совершить скоростной прыжок из верхних слоев воздуха и отыскать ответ на вопрос о пределах людских возможностей
- Американская несколько помощи, снабжающая прыжок Мишеля Фурнье, ворчит по поводу его замыслов повторить попытку . «Мне не хотелось бы отправлять этого парня на верную смерть», — говорит один из участников группы. Утром 16 мая 2010 года французский парашютист приготовился войти в собственную капсулу, сохраняя надежду совершить рекордный затяжной прыжок с высоты 40 км. Прошлые попытки Фурнье срывались из-за неприятностей с аэростатом.
- Увы, и эта попытка не удалась, но Мишель не теряет бодрости. Он вынашивает собственную мечту вот уже 22 года и в августе планирует в очередной раз попытать счастья. Его гондола, обмотанная серебристой теплоизоляцией, выглядит как реликвия, оставшаяся от в далеком прошлом забытых космических программ
Космический скафандр — это не для Феликса Баумгартнера. Он предпочитает свободные, ничем не скованные перемещения, в то время, когда раскинутые ноги и руки легко рассекают лётный костюм и воздух плещется на ветру Тайбея, Рио-де-Жанейро либо Варшавы. на данный момент он неуклюже ходит по маленькой комнатке, не сгибая ног, — как ребенок, на которого напялили через чур теплый зимний костюм.
Мигает светло синий фонарь, и звучит зуммер. В вертикальной аэродинамической трубе ветер мчится на Баумгартнера со скоростью около 200 км/ч, поднимая его тело над полом. И вот он уже висит горизонтально в гермокостюме, надутом, как воздушный шарик. Позже недолгая полоса колебаний, в то время, когда его тело как бы подпрыгивает на месте. «Думается, чуть задувает через грудную застежку», — констатирует Дэн Мюррэй, доктор Баумгартнера, замечающий за происходящим через плексигласовое окно.
Но вот обстановка стабилизируется. Баумгартнер парит, прогнувшись и опираясь грудью на воздушный столб. «Превосходно! У него оказалось!» — говорит Мюррэй.
В собственные сорок лет Баумгартнер, опытный скайдайвер и бейсджампер, успел установить множество мировых рекордов. Это прыжок со строения с самой громадной высоты, прыжок с самой малой высоты, он первым прыгнул во Франции с виадука Мийо (высота 340 м) и с самолета с высоты 11 км над британский город Дувр, рассчитывая в свободном падении преодолеть Ла-Манш посредством углепластикового крыла.
Космический скафандр очень нужен для будущего, очень наглого прыжка, что сможет дать ответ на вопрос о пределах людских возможностей, висевший в воздухе последние полвека (и обсуждавшийся а также на страницах «ПМ»). Это будет самый скоростной и самый продолжительный затяжной прыжок из верхних слоев стратосферы.
Действующий на сегодня рекорд (31 км) установил летчик-испытатель ВВС Соеденненых Штатов Джо Киттингер 50 лет назад. К концу нынешнего года Баумгартнер, при помощи компании Red Bull и пользуясь консультациями самого Киттингера, собирается превзойти данный показатель. Он встанет до сорока километров на высотном аэростате с герметической гондолой и, шагнув в пространство, устремится к почва на сверхзвуковой скорости, а в качестве летательного аппарата у него будет только скафандр.
До тех пор пока еще никто этого не делал. Вот из-за чего Баумгартнер тренируется столь настойчиво. Сегодняшние опробования должны продемонстрировать, возможно ли верно падать в скафандре, подкачанном до избыточного давления в 0,25 атм.
На калифорнийской базе в Перрисе около Баумгартнера собрались члены команды Red Bull Stratos, умелые эксперты в регионах космической техники, авиационной медицины, электроники и скайдайвинга.
Но побить рекорд Киттингера — дело непростое. «Оборудование и связи и системы жизнеобеспечения с того времени стали намного лучше, — говорит Киттингер, — но количество опасностей не уменьшилось».
За последние 50 лет многие пробовали побить рекорд Киттингера. Да и в этом году несколько Баумгартнер замахнулся на таковой прыжок. Собственные виды на стратосферу имеет Мишель Фурнье, отставной полковник и парашютист французской армии. Это будет его четвертая попытка подняться на воздушном шаре до высоты 40 км, и в случае если ему удастся благополучно с него спрыгнуть, исполнится мечта, которую он лелеял 22 года.
Покуда команда Red Bull Stratos методично отрабатывает собственную испытательную программу по всем правилам науки, Фурнье уже составил две команды — французскую и американскую, — каковые будут его поддерживать на стартовой площадке в Западной Канаде. Он полон решимости обойти Баумгартнера в небесах и в хрониках освоения стратосферы.
16 августа 1960 — Excelsior III, для Джо Киттингера это был всего лишь 33-й парашютный прыжок. На нем был гермокостюм, только частично компенсирующий перепад давления, — такие делали для пилотов, совершавших высотные полеты. Еще никто не слышал ни о проекте Mercury, ни по большому счету о полетах человека в космос. Он поднимался в открытой гондоле со скоростью 360 м/мин.
Окружающая температура упала до -70°С. Для компенсации понижающегося давления костюм начал поддуваться. Киттингер нашёл разгерметизацию правой перчатки, но не стал ничего информировать наземному центру управления.
И вот достигнута предельная высота. Киттингер еще 11 мин. дрейфует в сторону заблаговременно условленного квадрата. Он наблюдает вверх, наслаждаясь «неописуемо глубокой, чёрной синевой». Отекшая рука стала уже в два раза толще, перемещения стесняли 70 кг оборудования.
Киттингер методично отработал все 46 пунктов из перечня предстартовой проверки, надавил кнопку, запускающую кинокамеры, и шагнул через порог. «Перевернувшись спиной вниз, я видел, как моя гондола вместе с шаром рванули вверх с неистовой скоростью, — говорит он. — Позже я осознал, что шар стоит на месте, а я понесся вниз». Он скоро достиг скорости 980 км/ч, чуть-чуть не дотягивая до скорости звука.
Киттингер уже знал, какие конкретно опасности смогут его поджидать. На протяжении одного из предшествовавших прыжков (высота 23,3 ЖД) вытяжной парашют вылетел всего через 2,5 с по окончании того, как он покинул гондолу. За ним последовал вспомогательный тормозной парашют, но низкая плотность воздуха не дала ему по-настоящему расправиться и он захлестнулся у Киттингера около шеи. Его начало крутить в плоском штопоре, из-за центробежной силы кровь прилила к мозгу, и Киттингер утратил сознание.
На высоте 5400 м сработал барометрический датчик и машинально выпустил основной парашют, но потому, что парашютист кувыркался , основной парашют переплелся с тормозным. На высоте 3300 м был выпущен запасной парашют, и лишь в 2 км над почвой он совсем высвободился из скомканного главного и всецело развернулся.
К августу все механизмы были доработаны и действовали безупречно. В свободном падении Киттингер совершил 4 60 секунд 36 секунд, пристально отслеживая все перипетии полета. Тормозной парашют, которым Киттингер пользовался для стабилизации собственного падения, и автоматическое пусковое устройство для запасного парашюта сейчас стали стандартным снаряжением для высотных-парашютистов и пилотов высотников.
На базе его гермокостюма созданы скафандры для экипажей космических челноков.
История продемонстрировала, что на громадных высотах смерть может прийти в самых различных обличьях. Коммунистический парашютист Петр Долгов в первой половине 60-ых годов двадцатого века спрыгнул с аэростата «Волга» на высоте 28 700 м. В его гермошлеме треснуло стеклянное забрало, в гермокостюме упало давление, и он погиб от гипоксии. В мае 1966 года гондола с американским скайдайвером Ником Пиантанидой увеличилась до высоты 17,5 км, в этот самый момент он то ли случайно, то ли преднамеренно поднял забрало собственного шлема.
Помощники сумели вернуть стратостат на землю, но парашютист был в коме и погиб пара месяцев спустя.
В случае если Баумгартнера либо Фурнье посетит успех, их приёмы и снаряжение точно станут занимательны для NASA, для армейских программ суборбитальных космических полетов, а основное, для бурно развивающейся индустрии частных космических фирм. Пара компаний соревнуются между собой, разрабатывая новую технику, талантливую систематично доставлять праздную публику на низкие околоземные орбиты. «Но никто из них в собственных замыслах не выбирается за рамки ‘космического пикника’, в то время, когда клиента в простом полетном костюме сажают в космический аппарат и готовы тут же закинуть на орбиту, — говорит Арт Томпсон, технический директор команды Red Bull Stratos. — А вот мы примеряемся уже к следующему шагу. Что будет с этим клиентом, если он примет решение выйти наружу?»
Гондола 66-летнего Мишеля Фурнье выглядит как реликвия, оставшаяся от в далеком прошлом забытых космических программ. Снаружи она обмотана серебристой теплоизоляцией, по форме напоминает электрический водонагреватель, да и по размеру не очень сильно его превосходит. В чуть достаточно места для сиденья и контроля и приборов управления. Поверху наклеен лозунг на британском и французском языках: «Дерзай, и победишь!» Да и самого Фурнье возможно с полным правом назвать реликтом ушедшей эры.
Он принимал участие в серии затяжных прыжков, которую французское минобороны организовало для подготовки снаряжения к запуску первого европейского космического челнока. Прыжки прекратили в конце 1980-х, но Фурнье так и не забыл амбиций, находившихся за этим проектом.
Середина мая. Гондола стоит в мелком железном ангаре на маленьком аэропорте в Северном Баттлфорде (провинция Саскачеван). На долгих столах из страниц ДСП разложены электроинструменты, запчасти, ветхий шлем от космического скафандра, рядом стоит картонная коробка с бутылкой и закуской мерло.
Американская добрая половина группы помощи монтирует кран для закачки гелия на горловину тонкостенного пластикового аэростата.
Прошлые попытки Фурнье срывались из-за неприятностей с этим аэростатом. Первая прошла в 2002 году, и тогда помешала погода. Порывом ветра оторвало шланг, через что накачивали аэростат.
В следующем году порвался сам воздушный шар. В 2008-м баллон, скроенный из легкой ткани, взмыл наконец в небо, но гондола осталась на земле: преждевременно сработал механизм, отстегивающий ее от воздушного шара.
Крэйг Райан находился при первой попытке и констатирует — команда Фурнье не похожа на отлаженный механизм. «В таком деле одной безумным отвагой не обойтись», — говорит он. Подобное предприятие для успеха требует громадных денег, передовой техники и умелой команды.
Автопогрузчик вывозит на поле громадный фанерный ящик, в котором упакован стратостат под количество приблизительно в 216 000 м³. Поодаль в конусе света видна гондола Фурнье. В 5:30 несколько местных наблюдателей стягивается к цепному ограждению и рассматривает в бинокли стратостат, растянутый на 150 м на протяжении взлетной полосы.
Фурнье в ярко-желтом скафандре сидит в проеме люка собственной гондолы и вдыхает чистый кислород, заблаговременно обогащая им кровь.
Проходит еще два часа, но никто не приступает к накачке шара. Циркулирует слушок, что обстоятельством задержки была какая-то неполадка в скафандре. Наконец шар начинает неспешно раздуваться и всплывает над почвой. Но тут ритмичный стук компрессора стихает, а у агента по связям с общественностью звонит мобильник. «Линия побери!» — кричит она в трубку. Позже растолковывает, что на протяжении пробной опрессовки запасной парашют сработал прямо в гондоле.
Все. На данный сутки хватит!
Следующим утром Фурнье выходит из собственного номера в гостиничный холл, где опять собрались его земляки. Он держится бодро, словно бы все идет по замыслу. На вопрос, будет ли новая попытка, обширно радуется: «Само собой разумеется, лишь вот переждем пять дней нелетной погоды!» Через пара дней все его оборудование исчезает из ангара, но людей в Норт-Бэтлфорде он заверяет, что не так долго осталось ждать возвратится. «Придержите данный ангар на август».
Гондолу Феликса Баумгартнера строили в частных мастерских Sage Cheshire Aerospace в Ланкастере, Калифорния, и похожа она не столько на реликвию, сохранившуюся от эры первых космических программ, сколько на чистенькую масштабную модель, скопировавшую ту старую технику для стенда в каком-нибудь современном музее. Красивая серебристая скорлупка имеет колоколообразную форму — совершенно верно как у Gemini. Круглый акриловый люк диаметром 120 см и толщиной около 12 мм медлено скользит в сторону по внутренним направляющим.
В данной стеклопластиковой скорлупки все устроено как в настоящем космическом корабле. «В то время, когда забираешься на высоту в 40 км, давление окружающего газа образовывает всего 0,2% от простого атмосферного, — говорит Арт Томпсон, один из учредителей компании Sage Cheshire, — так что нет фактически никакой отличия, забрались вы на высоту в 40 км либо прогуливаетесь по поверхности Луны». Герметическая сфера из стекловолокна с эпоксидкой, защищенная решеткой из хромомолибденовой стали, содержит в всю приборную часть летательного аппарата, включая и ручное управление для бессчётных совокупностей жизнеобеспечения.
«Вверх данный аппарат поднимается подвешенным под воздушным шаром, а вниз спускается подвешенным под парашютом, причем на протяжении подъема в нем сохраняется практически давление, а вот на протяжении спуска в гуляет вакуум, — говорит Майкл Макдауэлл, инженер, занимающийся электрической частью и опробованиями капсулы. — Ему дастся такое, чего не видал простой летательный аппарат. Он побывает и на морозе, и в условиях вакуума, а в конце собственного пути приземлится вовсе не на колеса».
Капсула со всей собственной приборами — и начинкой, и человеком — будет весить около 1100 кг. Для сравнения: гондола Фурнье весит около полутоны, а у Киттингера она весила всего 414 кг. «Это принципиальный момент, потому, что любой лишний килограмм сокращает высоту, на которую эту гондолу сможет затащить воздушный шар», — говорит Билл Додсон, основной инженер, руководивший созданием капсулы.
Дабы подняться на рекордные 40 км, шар Баумгартнера должен иметь количество 810 000 м3 — в три раза больше, чем у Фурнье, и на порядок больше, чем у Киттингера. Он будет подниматься со скоростью около 300 м/мин, пока не достигнет высоты, где он раздуется до диаметра приблизительно 120 м. Вот здесь-то Баумгартнер и шагнет через порог собственной гондолы.
Разработка этого проекта длится уже практически три года, а до решающего прыжка осталось меньше шести месяцев. Все знают, что Фурнье желал бы сделать собственную попытку хотя бы на 7 дней раньше. «Запрещено вести программу научных опробований, подстраиваясь наряду с этим к чужому графику, — говорит Томпсон.- Поддавшись на эту провокацию, мы совершим важную неточность. В случае если Фурнье решил прыгать, пускай себе прыгает.
В любом случае нельзя терять рассудок».
А до тех пор пока Баумгартнер упражняется, опять и опять совершая данный самый серьёзный первый ход. «Мне необходимо вооружиться всеми знаниями мира, — говорит он, — потому, что все равно в итоге мы останемся с одним весомым малоизвестным, с вопросом, что может случиться с людской телом, в то время, когда достигаешь скорости звука».
Команда Баумгартнера желает доказать, что человек способен возвратиться из стратосферы на землю, пройдя от режима дозвукового полета через режим околозвукового к полету сверхзвуковому, а позже произвести все эти переходы в обратном порядке.
Баумгартнер стоит в корзине монтажника, кран медлительно поднимает его над почвой. Снизу он выглядит белой кляксой на тусклом красном фоне металлических ферм. В углу парковки расставлены складные кресла, и в том месте сидят Джо Киттингер и Эйнар Эневолдсон, консультант команды по вопросам высотных изучений. Оба наблюдают на Баумгартнера, надвинув шляпы на лоб.
Эневолдсон летал на аппаратах 300 конструкций и установил восемь мировых рекордов (пять из них до тех пор пока еще никем не побиты). Кожа обоих испещрена старческими пятнами, а в лицах — преимущество уже свершенной карьеры, но и по сей день они чувствуют себя действующими пилотами-испытателями.
На вопрос, большое количество ли он раздумывал, перед тем как совершить вот такой же первый ход, Киттингер отвечает прямо: «Я думал полтора года. Тысячи раз я создавал данный трюк в уме и 30 раз — в барокамере. Мне не хотелось прыгать за борт с энтузиазмом — нужен был маленький и аккуратный прыжок.
Сейчас такой же фокус обязан выполнить и Феликс».
Баумгартнер подходит к краю корзины. И вот — маленький прыжок. Он падает, как при замедленной съемке, — маленькая белая фигурка, похожая на игрушечного парашютиста. «Замечательно», — говорит Эневолдсон. «А мне думается, что он улетел на несколько метров дальше, чем нужно», — отвечает Киттингер. Баумгартнер пара раз подпрыгивает на резиновом тросе, и кран медлительно спускает его на землю.
Он готов сразу же встать и повторить прыжок. Через пара месяцев ему будет предложена единственная возможность сделать данный прыжок в стратосфере, единственный шанс на побитие рекорда. Но сейчас возможно повторять попытки, пока не надоест.
Статья размещена в издании «Популярная механика» (№95, сентябрь 2010).
<
h4>