«Пулеметные» крейсера
Неспешно разгонявшаяся со времени начала «громадной войны» в Европе военная машина США потребовала постоянной подпитки «сырьём» — новыми заказами и проектами. Тем более, что боевые действия всегда подкидывали новые и всё новые предлоги.
По окончании не через чур успешных действий в Норвегии и последовавшей за падением Франции эвакуации англичан из Дюнкерка стало ясно, что любой флот остро испытывает недостаток в сильном противовоздушном прикрытии, обеспечить которое штатные довоенные зенитки уже не могли. Американцы возжелали решить проблему кардинально, создав шестидюймовую противосамолётную пушку и вооружив ей крейсера. Ясно, что от новой супер-зенитки требовалась хорошая подвижность и высокая скорострельность, не говоря уже об необходимых совокупностях управления огнём. «Прожект» тянул на многие миллионы и на продолжительные месяцы — совершенный вариант для военно-промышленного комплекса.
Работы над новым 152-мм орудием уже шли полным ходом, в то время, когда обстановка прояснилась: основную угрозу судам и кораблям с воздуха на деле воображали не горизонтальные «бомбовозы», сбрасывающие собственный груз с громадных высот, а пикирующие бомбардировщики. Против последних тяжёлые орудия являлись в значительной степени ненужными. Работы над новым орудием (и выделенные деньги) оказались под угрозой. Но тут помогли новые «напасти».
При высадке союзников в Италии немцы применили планирующие бомбы, запускаемые именно с горизонтальных бомбардировщиков, находящихся на дальности огня и пределе видимости. А на Тихом океане набирали силу японские камикадзе, самолёты которых требовалось уничтожать безоговорочно, а не только повреждать, причём как возможно дальше от их предполагаемой жертвы. В этих условиях тяжёлая зенитка снова становилась актуальной, и, в итоге, она была создана.
Дело оставалось за носителем для неё.
Фактически, требования к такому супер-крейсеру ПВО показались уже в первой половине 40-ых годов двадцатого века. Они предполагали необычный корабль: большой — водоизмещением более 12000 т, с универсальной артиллерией из двенадцати 152-мм орудий, более чем надёжно прикрытый «сверху», но лишённый броневого пояса. Но палуба должна была иметь толщину до 178 мм — не хуже, чем у многих линейных кораблей!
Вот уж воистину «бронепалубный крейсер».
Но моряки замечательно осознавали, что в таком виде громадный корабль становился лёгкой целью для артиллерии надводного соперника. Исходя из этого проект начали перекраивать, пробуя отыскать золотую середину. Возможно было сократить число орудий, возможно — расширить размер и установить пояс. Нетрудно предугадать, какой как раз вариант оказался по душе и производителям, и потребителям.
Само собой разумеется, как раз тот большой, что имел возможность выдержать лишь глубокий заокеанский «карман».
Заказ последовал лишь в октябре 1944 года, в то время, когда европейские морские соперники (за «вылетом» Италии — лишь основательно пощипанная Германия) уже не воображали практически никакой угрозы, да и на Тихом океане американцы нормально «давили массой» без применения столь особых новаций. Однако, «Нью-йоркская судостроительная компания» успела-таки урвать две единицы. «Уорчестер» и «Роанок» к августу 1945 года, в то время, когда война, наконец, закончилась, и никаких предлогов для продолжения постройки судов «в вакуум» уже не оставалось, достигли большой степени готовности и сохранились.
А вот их планировавшиеся «братики» «Гэри» и «Вальехо» пошли под нож, к счастью для плательщиков налогов, ещё на «бумажной» стадии.
Революционные по оружию крейсера имели в полной мере классический корпус, похожий на «кливлендовский», но удлиненный более чем на 20 м. «Растяжка» пригодилась чтобы разместить «в линию» шесть двухорудийных башен с пресловутыми супер-зенитками. Снабжённые автоматической подачей (правильнее, двумя — противосамолётные и бронебойные боеприпасы подавались раздельно) и талантливые задирать стволы практически на 80 градусов, установки вышли весьма тяжёлыми — более чем 200 т. В случае если рассчитывать вес на один ствол, то он увеличился если сравнивать с предшественниками практически в 2 раза, не смотря на то, что сам ствол именно трансформаций не претерпел.
В итоге было нужно по две концевые башни в корме и носу расположить конкретно на палубе, а не по возвышенной схеме, поскольку в другом случае остойчвость понижалась до страшных пределов. Условно «лёгкий» по калибру гигант и без того догнал по размерам собственных «тяжёлых» сотрудников.
Что до его боевой мощи, то разработчики автоматики в очередной раз не смогли выполнить собственные обещания. Вместо рассчетных 20 выстрелов в 60 секунд шестидюймовки имели возможность реально давать лишь 12. Основное же условие — возможность стрельбы по воздушным целям — было выполнено. Соответственно, провалилась сквозь землю необходимость в необходимом до того компоненте оружия — «втором калибре» в лице вездесущих 127-миллиметровок. Их, а заодно и 40-мм автоматы заменили новые спаренные 76-мм пушки.
В таковой замене имелся громадной суть: одиночное попадание кроме того 40-мм боеприпаса не имело возможности остановить новые тяжёлые самолёты либо мчащегося изо всех сил к собственной цели «камикадзе». А вот более тяжёлый трёхдюймовый делал эту задачу при прямом попадании непременно, а при неконтактного взрыва от действия радиолокационного взрывателя давал большое количество больше осколков. Но на конечный случай на новейших судах покинули пара помой-му уже отошедших в прошлое 20-мм автоматов: при полного отказа всех источников энергии эти лёгкие зенитки с ручным приводом имели возможность бы хоть как-то встретить воздушного неприятеля, поскольку все остальные установки приводились в воздействие только электромоторами.
В целом же новаторский крейсер вправду удался. Однако неприятность сейчас пребывала в поиске возможных соперников, число которых по окончании 1945 года уменьшилось радикально. Но и при сравнении со собственными ровесниками, советскими крейсерами проекта 68, «Уорчестер» и «Роанок» выглядят заметно предпочтительнее.
Они и лучше защищены, и имеют чуть ли не в полтора раза громадную огневую мощь, не говоря уже о серьёзном качестве — возможности стрелять по самолётам и показавшимся первым, пока ещё околозвуковым, ракетам. Ахиллесовой пятой являлась разве что обильная электроника: для вывода из строя радиолокационных кабелей и антенн в полной мере имело возможность хватить удачно попавшего осколка. А американцы к тому времени уже так уверовали в «силу устройств», что все 4 поста управления огнём главного калибра приобретали эти как раз от РЛС.
Само собой разумеется, ни конструкторы, ни промышленники не желали успокаиваться по окончании столь маленькой, всего двухкорабельной, серии. Последовали обещания «в следующий раз» достигнуть желаемой скорострельности в 20 выстрелов в 60 секунд а также превышать её и создать трёхорудийную башню для таких автоматов. (Несложно прикинуть, что одна такая установка была бы способна выбрасывать в 60 секунд практически столько же металла, как, к примеру, некогда чудовищно грозный японский «Могами»). Но поезд уже ушёл.
Кроме того самые агрессивные адмиралы замечательно осознавали, что выстроенных в войну и завершённых сразу после неё крейсеров с избытком хватит, дабы противостоять советским судам того же класса.
Но «Уорчестер» и «Роанок» не остались единственными «автоматчиками», «зачатыми» во время второй мировой. В случае если требования шестидюймовой скорострелки (и судов для неё) зародились, в основном, в связи с угрозой с неба, то появление восьмидюймового автомата явилось следствием бессчётных ночных битв в районе Соломоновых островов, случившихся в конце 1942-го и первой половине 1943 годов.
Скоротечные стычки показали тот очевидный факт, что тяжёлые крейсера с их 203-мм артиллерией были не в самом удачном положении на малых расстояниях в борьбе с быстроходными целями. В первую очередь, в силу недостаточной скорострельности их главного калибра, так что цель сходу была выяснена. Уже весной 1943 года инженеры «навалились» на поставленную задачу — повысить колличество производимых из одного ствола снарядов до 7 — 8 в 60 секунд.
Но (что неудивительно — не в впервые в истории!) кроме того опытные образцы были не через чур надёжными. Новый пример был на заводских линиях лишь в конце 1945 года, в то время, когда война уже закончилась.
Много неприятностей появилось и с будущими носителями столь сурового оружия. Первоначально планировалось установить 8-дюймовые скорострелки на тип «Орегон Сити» (о нём мы уже говорили ранее), но «Боливар» просто не имел возможность вынести воистину двойного груза — трёхорудийная башня имела вес и размер башен дредноутов Первой Мировой — более 450 т. Действительно, разработчики автоматики по окончании всех задержек кроме того пара превзошли исходные требования.
Основной калибр имел возможность давать десять залпов в 60 секунд — фактически в три раза больше, чем у «неавтоматических» предшественников. Само собой разумеется, не обращая внимания на громадную скорострельность, для стрельбы по самолётам 203-миллиметровки уже совсем не доходили, исходя из этого было нужно покинуть обычный комплект из «палочек выручалочек» — универсальных 127-миллиметровок. Как и на «Уорчестере», 40-мм автоматы уступили место новым 76-мм зениткам, а два с лишним десятка «эрликонов» так же являлись резервным оружием последней надежды.
Замечательное оружие дополнялось сильным бронированием. Не смотря на то, что толщина главного пояса осталась такой же, как у предшественников — «балтиморов», сам пояс стал более протяжённым. Замечательно смотрелась горизонтальная защита, выстроенная по тому же принципу, что и у лёгких «автоматчиков» и складывавшаяся из узкой верхней бронированной палубы и в три раза более солидной основной. Не поскупились и на защиту башен, толщина крыши которых достигла 102 мм.
Серьёзным новшеством стало разделение корпуса толстыми (127-мм) броневыми переборками-траверзами на «артиллерийские» и «механические» территории.
Всё это достаток смотрелось замечательно, но потребовало огромной «коробки»: обычное водоизмещение близко приблизилось к 20 тысячам тысячь киллограм, а «де-мойны» стали самыми большими реально выстроенными артиллерийскими крейсерами, кроме, само собой разумеется, линейные. Но и боевая мощь у них была более чем солидной.
Таковой «автоматчик» имел возможность выпустить в 60 секунд до 90 снарядов, что в сочетании с современными совокупностями управления огнём имело возможность решить результат боя с любым из плававших либо строившихся в то время крейсеров практически за несколько мин., в особенности на малых либо средних расстояниях. Наряду с этим броневая защита снабжала практически абсолютную защищенность от 152-мм снарядов, так что в сражении с отечественными «68-ми» победивший был ясен заблаговременно. (Но, адмиралы и советские руководители это замечательно осознавали и предполагали собственное «противоядие», но об этом обращение отправится дальше).
В принципе, 8-дюймовые суперкрейсера оправдали себя, не смотря на то, что взять опробования в сражении им так и не довелось. Но «Ньюпорт-Ньюс» однако участвовал в войне во Вьетнаме, деятельно обстреливая цели на берегу. При одной из таких стрельб и случился единственный, но заметный инцидент с его оружием.
В октябре 1972 года в среднем стволе возвышенной носовой башни случился взрыв, тёплые газы которого через не до конца закрытый затвор ворвались в башню, убив 20 человек и ранив ещё практически в два раза больше. Последовало долгое разбирательство, а крейсер медлено убрали с театра боевых действий. Он так и проходил с парой орудий в «хромой» башне до конца работы, став первым из серии, отправившимся на слом.
Ни на одном из оставшейся пары никаких инцидентов с «пулемётными» орудиями не было, не смотря на то, что, справедливости для нужно заявить, что эти пушки так и не поработали в собственном экстремальном режиме не считая как на опробованиях.
Кстати, американцы не остались единственными любителями крупнокалиберной автоматики. Наровне с сильными мира этого, ей достаточно нежданно заинтересовались малые, но технически развитые государства. Мы уже говорили о шведской паре «Тре Кронор» и «Гёта Лейон», на которых применяли очень идеальные 152-мм орудия, созданные «Бофорсом» для голландских крейсеров.
Но и сами первичные клиенты отнюдь не планировали оставаться в стороне от процесса. Тем более, что корпуса довоенных «Де Зевен Провинсиен» и «Эйндрахта», с одной стороны, были в достаточно приличном состоянии, а с другой — в полной мере годились для широкой модернизации. Они кроме того ещё не были прикрыты палубой, так что удалось без больших затрат всецело перекроить механическую установку.
Классическое линейное размещение уступило место современному эшелонному, складывавшемуся из двух блоков, любой из которых включал турбину и обслуживающую её несколько котлов. Это решение стало причиной появлению второй трубы, что придавало кораблю более прекрасный вид, но приводило к существенным проблемам с «верхним» весом.
Тем более, что количество надстройки возрос более чем в два раза, для получения возможности разместить в ней бессчётную современную аппаратуру, в первую очередь, радиолокационную, антенны которой со своей стороны "настойчиво попросили" двух массивных трёхногих мачт. Конструкторы пошли на интересный ход, совместив переднюю трубу с надстройкой и фок-мачтой, а заднюю — с грот-мачтой. Это мало помогло делу, но крейсера однако были перегруженными, поскольку их размеры остались прежними.
Нужно подметить, что инженеры стремились сэкономить тонны а также килограммы везде, где только возможно. Так, конструкции корпуса скреплялись фактически только электросваркой, а надстройки изготавливались с широким применением лёгких алюминиевых сплавов.
Всё это разрешило создать занимательные современные суда, причём многие технические ответы («совмещённые» трубо-мачты, всецело закрытый и лишённый иллюминаторов корпус) стали стандартными для новых проектов в столь «важных» флотах, как американский. Но солидной 1000-тонной перегрузки избежать так и не удалось.
Но оружие вышло весьма внушительным. Восемь новых автоматических шестидюймовок разместились попарно в четырёх башнях, расположенных по классической схеме — по две в корме и носу.
Орудия, плод совместной разработки «Бофорса» и голландских компаний, посрамили американские «универсалки»: они реально имели возможность давать по 15 выстрелов в 60 секунд, так что 8-орудийные крейсера со стандартным водоизмещением менее 10 млн кг по огню становились эквивалентными куда более большим 12-орудийным «Кливлендам» либо Свердловым «и» советским «Чапаевым». В принципе, основной калибр так же имел возможность употребляться для стрельбы по воздушным целям, не смотря на то, что угол возвышения (60 градусов) и уступал таковому у заокеанских «уорчестеров». Эта возможность хорошо дополнялась сочетанием из 57-мм и 40-мм автоматов самых последних моделей с действенными совокупностями управления и стабилизации огнём, которыми так славился голландский флот ещё с довоенной поры.
Хозяева весьма серьёзно подошли к делу, предпочтя продержать корпуса несколько лет до того момента, пока все устройства и системы не готовься . А по окончании ввода в строй оба корабля прошли жёсткие опробования: один из них отправили в долгий поход к экватору, второй — в Арктику. Маленькая Голландия не планировала строить столь дорогие боевые единицы лишь чтобы через десятилетие послать их на слом.
И вправду, оба крейсера ожидала продолжительная и увлекательная работа, не смотря на то, что по неприятелю им пострелять так и не удалось. Интересным моментом в их истории стала смена названий. При достройке «Де Зевен Провинсиен» стал «Де Рёйтером», а освободившееся имя «Де Зевен Провинсиен» взял бывший «Кийкдуин».
Навалившаяся в 50-х годах вступление Голландии и ракетная мода в Североатлантическом альянсе настоятельно потребовали модернизации. Её прошёл лишь «Де Зевен Провинсиен», «Де Рёйтер» сочли недостойным ввиду пара большего износа. Но реально оба корабля прослужили практически однообразное время. Отслужив в отечественном флоте полный срок — более чем 20 лет, они понадобились в качестве источника средств.
Грозные и в полной мере ещё современные крейсера захотели приобрести в Латинской Америке, и по окончании противолодочных манёвров и «небыстрых переговоров» приобретателем стала Перу. Появилась лишь одна забавная неприятность: вооружённый американскими зенитными ракетами «Терьер» «Де Зевен Провинсиен» было нужно предварительно разоружить, а сами ракеты (к тому времени — изрядный хлам) вернуть «заокеанскому дядюшке». (Их заменили взлётной площадкой и ангаром для другого новомодного корабельного оружия — вертолётов).
В итоге, именно тот крейсер, что должен был бы стать «долгоиграющим», сперва простоял на модернизации лишних несколько лет, до 1978 года, а позже первым отправился на металл уже от новых хозяев, чуть дотянув до нового тысячелетия. А вот «Де Рёйтер» прослужил ещё практически десятилетие по окончании смены века, став последним «настоящим» артиллерийским крейсером в истории.