В тени камикадзе
Так уж сложилось, что в последние два десятилетия у нас работы о японских камикадзе и подводных диверсантах публикуются десятками при громоподобном молчании довольно сухопутных смертников, так что единственным источником по их тактике остается, пожалуй, художественный фильм «Приказ перейти границу». Наровне с этим распространено вывод, что смертников в Японии стали применять только к концу войны и все они были добровольцами. Предлагаю разглядеть данный вопрос подробнее.
Итак, кое-какие историки пишут о том, что в первый раз в ХХ веке смертники использовались Японией в начале Русско-японской войны при попытке заблокировать выход из гавани Порт-Артура судами-брандерами. Но, как это направляться из официального японского «Описания боевых действий на море в 37–38 гг. Мейдзи», экипажи брандеров не были смертниками – любой пароход-брандер шел на задание в сопровождении миноносца, что должен был выручать его команду, что и было выполнено для большинства из вызвавшихся на это задание 67 добровольцев1.
Использование японцами брандеров в Порт-Артуре в феврале 1904 г., экипажи которых ошибочно
считаются смертниками (рисунок времен Русско-японской войны)
После этого в течение 40 лет войны Японии – оккупация российского Дальнего Востока на протяжении Гражданской войны и оккупация части Китая – не потребовали чрезмерных упрочнений от японских армейских, исходя из этого в первый раз смертники были использованы в начале войны против Англии. 7 декабря 1941 г. при высадке японского десанта в Малайе 50 солдат 56-го пехотного полка добровольно вызвались пожертвовать собой – выполнить проходы в минных полях, подрываясь на минах, при штурме укрепленного района Кота-Бару (столицы султаната Келантан и самого северного города на восточной границе Малайи).
За это они посмертно приобретали следующее воинское звание и вносились в почетный перечень полка2. Тут использование смертников было вызвано необходимостью получения самого серьёзного ресурса на войне – времени. Затем опять на 3 года необходимость в смертниках отпала.
Но к началу 1944 года японские армии на тихоокеанских островах терпели одно поражение за вторым, среди них и из-за отсутствия действенного противотанкового оружия – имевшиеся в армиях 37-мм противотанковые пушки «тип 94» и 75-мм пушки, и 20-мм ПТР «тип 97» были малоэффективны против американских и английских средних танков, но а также этого оружия не хватало на южных островах. Исходя из этого помощник главы Императорского генштаба генерал Усироку Дзун приказал снабдить солдат ранцами с подрывными зарядами (штатный солдатский ранец вмещал в себя до десяти килограмм ВВ), дабы те кидались под вражеские танки, подрывая себя и их.
Это было не новое решение проблемы – в первый раз американцы столкнулись с аналогичной японской тактикой в битвах за Бугенвиль и Новую Гвинею, но тогда это были единичные случаи необязательного самопожертвования, а сейчас это стало необходимой частью ведения войны. Сейчас любимец Тодзио генерал Усироку Дзун официально перевоплотил самопожертвование в необходимую часть военной совокупности: по требованию Усироку Императорский генштаб издал приказ о формировании подразделений смертников для противодействия танкам и их широком применении. Солдат из таких подразделений именовали «человеческие заряды» либо «человеческие пули» («никудан»)3.
Необходимо подчеркнуть, что подобная тактика использовалась на протяжении войны и Германией. Вот как обрисовывает пулеметчик 6-й дивизии СС «Норд» Иоганн Фосс один из эпизодов военных действий в Карелии весной 1944 г.: «Четыре человека стоят у входа, дистанцировавшись от остальных. На каски наброшены капюшоны курток. Оружия у них нет, но вместо него у каждого на груди по паре килограммов взрывчатки.
Это команда из взвода штрафного полка. Им разрешена возможность искупить собственную вину в сражении»4.
Потому, что в течении всей ВОВ в Москве трудилось японское консульство, и армейский атташе имел возможность отслеживать эволюцию тактики Красной армии, то армейскому управлению Японии было ясно, что неприятности, вызванные применением современных танков американцами на островах Тихого океана, – ничто по масштабам если сравнивать с тем, что ожидает японскую армию на протяжении будущей войны с СССР. Исходя из этого к началу военных действий в составе Квантунской армии была организована 132-я особая бригада генерала Онитакэ – 4000 смертников, намерено обученных кидаться под танки, и взрываться вместе с мостами и другими ответственными объектами5.
Бойцы генерала Онитакэ показали себя уже с самого начала войны. Военный очерк «Советские танковые армии 1941–1945» сжато повествует: «11 августа на пути к Муданьцзяну 257-й танковой бригаде приходилось прорывать подготовленную оборону соперника, громить его доходившие резервы, включая и те, что подвозились по железной дороге, вести борьбу со «смертниками». Напряженный бой развернулся 13 августа в районе ст.
Хуалинь (10 км севернее Муданьцзяна), где упорное сопротивление оказал сильный арьергард соперника, закрывавший отход 125-й пехотной дивизии. Два раза пробовала бригада преодолеть сопротивление неприятеля южнее ст. Хуалинь, но бесполезно.
Японцы обширно использовали «смертников», каковые с гранатами кидались под танки. Утратив 6 танков и 35 солдат и офицеров, бригада отошла»6. О подобном писал и командующий 1-м Дальневосточным фронтом маршал Мерецков: «В битвах под станцией Мадаоши мы насчитали до двухсот смертников, каковые, обвязавшись сумками с толом и с ручными гранатами, ползали по полю в зарослях густого гаоляна и кидались под отечественные танки. Эти «живые мины» были, само собой разумеется, достаточно страшны.
Но, отечественные войска заблаговременно готовились к таковой тактике соперника и скоро парализовали действия этих групп»7.
Советские танки на улице китайского порта Далянь,
японские противотанковые смертники не смогли их остановить
Противотанковые смертники показались через чур поздно и уже не могли спасти собственную страну. Развитие японской противотанковой артиллерии закончилось в 1941 г. с возникновением 47-мм противотанковой пушки, и ничего нового за войну создано не было (действительно, было выпущено 125 САУ «Хо-ни I» c 75-мм пушкой, но в пехотных подразделениях аналогичных артсистем не имелось), исходя из этого воинам с зарядами взрывчатки на теле предстояло заменить собой современные противотанковые средства. Действительно, в отличие от ПТА, противотанковые смертники имели возможность использоваться только в тепличных условиях – против танков, идущих по пересеченной местности на маленькой скорости без сопровождения пехоты, а в Манчжурии условия были совсем другие, исходя из этого воины гибли зря, так и не причинив значительного вреда Красной армии.
Литература
-
Мерецков К. А. На работе народу. – М., Политиздат, 1968, С. 436
-
Описание боевых действий на море в 37–38 гг. Мейдзи – СПб., Типография Морского министерства в Главном Адмиралтействе, 1909
-
Советские танковые армии 1941–1945. Военный очерк. – М., Воениздат, 1973
-
Тюрк Г. Сингапур. Падение цитадели. – М., Основная редакция восточной литературы изд-ва «Наука», 1973
-
Фосс И. Тёмные эдельвейсы СС. Горные стрелки в сражении. – М., «Яуза-ПРЕСС», 2009
1 Описание боевых действий на море в 37–38 гг. Мейдзи – СПб., Типография Морского министерства в Главном Адмиралтействе, 1909, С. 77–87
2 Тюрк Г. Сингапур. Падение цитадели. – М., Основная редакция восточной литературы изд-ва «Наука», 1973, С. 61–63
3 Ю. Иванов. Камикадзе: пилоты-смертники, гл. 4
4 Фосс И. Тёмные эдельвейсы СС. Горные стрелки в сражении. – М., «Яуза-ПРЕСС», 2009, С. 166
5 Мережко А. Маньчжурия – укрепленный плацдарм (http://rus.ruvr.ru/2010/08/05/14534982.html)
6 Советские танковые армии 1941–1945. Военный очерк. – М., Воениздат, 1973, С. 322
7 Мерецков К. А. На работе народу. – М., Политиздат, 1968, С. 436