В тисках версаля
Оставшаяся по окончании 1-й Всемирный войны главным побеждённым, Германия была ущемлена собственными соперниками, как говорится, по полной программе. Не избежал фактически полного уничтожения и германский флот. По условиям Версальского мира в его составе имели возможность пребывать лишь 6 броненосцев и столько же ветхих лёгких крейсеров.
Чтобы совсем унизить Германию, данный комплект старья разрешалось обновлять лишь по окончании того, как истечёт полный срок работы, что для крейсеров выяснили в 20 лет. Затем срока возможно было выстроить лишь единицы, не превышающие по водоизмещению 6000 т.
Но, союзники так пожадничали, что наказали сами себя: они покинули поражённому неприятелю лишь самые ветхие крейсера типа «Ниобе», для первого из которых назначенный 20-летний срок истекал фактически в один момент с созданием нового германского флота — Рейхсмарине. Но сами немцы не смогли скоро реализовать кроме того столь скромный вариант.
Не хватало ни конструкторов, ни верфей: бывшие замечательные казённые фирмы или были на отобранной территории (госверфь в Данциге), или были переданы частникам (фабрики в Киле), которых и без того бедное государство отнюдь не планировало финансировать. Оставалась единственная надежда, арсенал в Вильгельмсхафене, что без всякой конкуренции и взял заказ.
Сам проект первого послевоенного германского крейсера, взявший символическое имя «Эмден» (немцы не преминули «пнуть» главенствовавшего неприятеля на море, Британию, которой первый из носителей заглавия причинил много проблем в 1914 году), воображал собой пара «подштукатуренный» вариант «Эмдена — 2». От предка «Эмден — 3» взял фактически не поменянный корпус, на котором, но, предполагалось расположить восемь 150-мм орудий в спаренных установках по диаметральной плоскости, причём в самом предпочтительном варианте -линейно-возвышенном. Сами орудия были новейшей марки, с долгим стволом и полуавтоматическим клиновым затвором.
Тут решительно воспротивились бывшие соперники: крейсер получался отнюдь не не сильный, наоборот, он заметно превосходил бы по мощи английские «С» и «D», составлявшие главный «парк» крейсерского флота «Владычицы морей». Союзники сослались на то, что Германии не разрешается разрабатывать новые совокупности оружия и запретили применять новые пушки. Но, снова, как и со сроком постройки, немцы сами не смогли реализовать личные амбиции.
Ужасная инфляция и полный экономический провал вынудил их отказаться и от нового орудия, и от спаренной установки. В следствии «Эмден» ещё на ход возвратился к предкам: одиночные палубные установки разрешали обеспечить в бортовом залпе не более 6 стволов.
Все отсутствие средств и эти перепроектировки очень сильно затянули постройку. В одном отношении это выяснилось кстати: разработчики неожиданно поняли, что кроме того не применяли разрешённый предел в 6000 т. Дело в том, что на прошедшей в 1922 году Вашингтонской конференции было принято новое «стандартное» водоизмещение, разрешавшее исключать из расчёта запас горючего. Помимо этого, все веса измерялись сейчас в «долгих» английских тоннах, что давало еще 1,6% «экономии».
Всё это без неприятностей разрешило заменить смешанное отопление котлов на современное, чисто нефтяное, и установить зубчатый редуктор для понижения числа оборотов винтов — лишь сравнительно не так давно введённое новшество, разрешавшее изрядно экономить на горючем.
С защитой конструкторы решили не мудрить и всецело сохранили прошедшую хорошую диагностику в деле схему собственных крейсеров 1-й всемирный войны: броневой пояс плюс палуба со скосами, имевшая двойную толщину (40 мм) недалеко от погребов боезапаса. В целом оказался пускай и выстроенный по большей части по ветхому проекту, но в полной мере конкурентоспособный корабль. Основное — в полной мере по средствам.
Единственным настоящим показателем «старости» являлось вправду становившееся всё более архаичным размещение артиллерии в палубных установках со щитами. Исходя из этого практически сразу после ввода в строй крейсер собрались модернизировать. Начались продолжительные споры, что лучше: заменить четыре носовых и кормовых установки на спаренные, покинув наряду с этим бортовую несколько «одиночек», либо же всё-таки осуществить начальную задумку с четырьмя полноценными башнями.
Итог был предсказуемым: до тех пор пока теоретики спорили, их «коса» в очередной раз обнаружила денежный «камень». В итоге решили покинуть корабль в первозданном виде до лучших времён, каковые так и не наступили. Последнюю попытку предприняли уже по окончании начала следующей, Второй мировой, в первой половине 40-ых годов двадцатого века. Казалось, что первенец германского флота, уже семь лет как превратившегося в Кригсмарине, наконец-таки возьмёт собственные башни, сейчас уже от громадных эсминцев, вооружённых 150-мм орудиями.
Но и в этом случае дело не пошло дальше проекта. Больше повезло торпедным аппаратам. В первой половине 30-ых годов XX века в рамках унификации их заменили на стандартные 533-миллиметровые для новых торпед. Однако в первой половине 40-ых годов XX века собственной очереди дождалась и артиллерия, не смотря на то, что и в очень своеобразном варианте.
Одиночные палубные установки заменили на… одиночные палубные же, но забранные всё от тех же громадных эсминцев. Важность таковой необычной рокировки заключалась разве что в стандартизации боезапаса.
По мелочи же «Эмден» модернизировали много раз, заменяя дальномеры, оборудование, зенитную артиллерию.
По большому счету же первенец был весьма удачливым кораблём. В то время, как его более новые сотрудника друг за другом уходили на дно либо, как минимум, в долгосрочный ремонт, «Эмден» благополучно избегал «наказания» со стороны соперника. Не смотря на то, что начало выяснилось малообещающим: при налёте английской авиации в первые же дни войны повреждённый огнём крейсера бомбардировщик «Бленхейм» врезался в его борт.
По иронии судьбы, пилот самолёта имел фамилию Эмден! Но, корабль отделался довольно легко — всего на 7 дней ремонта. Но при высадке в Норвегии, стоившей германскому флоту громадных потери, в которой большая часть сохранившихся участников взяли те либо иные повреждения, «старикан» не имел ни одной царапины. Столь же благополучно прошли для него и остальные годы войны, благо, употреблялся «Эмден» по большей части в качестве учебного корабля.
Уже в первой половине 40-ых годов XX века его предполагали значительно модернизировать ещё раз, установив восемнадцать 37-мм и двадцать четыре 20-мм автомата, конечно современный радиолокатор. Очередной ремонт стал для крейсера роковым. На заводе «Дойче Верке» в самом финише войны его достали-таки бомбы союзников.
Возвратимся, но, в Веймарскую республику, в тяжёлые для Германии 20-е годы. К завершению положенного срока работы приближались следующие «крейсерские древности», каковые возможно было заменять на новые единицы. Ясно, что «Эмден» со всеми его «несовременностями» уже не рассматривался кроме того в качестве прототипа.
К разработке нового проекта приступили ещё до его вступления в строй. В 1924 -1925 годах конструкторам удалось создать совсем новый корабль, ничем не похожий на первенца веймарского крейсеростроения.
Главные ограничения, конечно, налагались версальскими соглашениями, обойти каковые в то время не представлялось вероятным. Инженерам предстояла непростая задача: создать самый быстроходный, очень сильно вооружённый и прилично защищённый корабль, что имел возможность бы играться как роль разведчика, так и океанского рейдера, и всё это в пределах 6 млн кг. самая существенная сложность заключалась в верной балансировке элементов, и, в принципе, немцам это удалось.
В один момент предстояло избавиться от недочётов, свойственных «Эмдену». Главным из них являлась открытая артиллерия в щитах. На новых крейсерах предполагалось иметь башенные установки. Потому, что большой калибр принудительно ограничивался 150-мм, выбор вариантов оставался маленьким.
Шесть орудий в трёх башнях руководство флота сочло очевидно недостаточным. Оставались две возможности: восемь стволов в классическом размещении — в четырёх двухорудийных установках, либо девять в трёхорудийных башнях. Потому, что отличие в суммарном весе оружия и в том и другом случае практически не ощущалась, предпочли второй вариант.
Он как-никак снабжал лишний ствол если сравнивать с французскими соперниками — лёгкими крейсерами типа «Дюгэ-Труэн», не говоря о том, что корабль униженной Германии приобретал очень заметное превосходство над любым из английских крейсеров времён Первой Мировой, не считая 190-мм «виндиктивов». Под шумок немцы приняли на вооружение новое 150-мм орудие с долгим стволом и весьма хорошей баллистикой. В отличие от случая с «Эмденом», в этом случае возражения союзных «версальских драконов» были через чур вялыми, и немцам удалось настоять на своём.
Оставалось избрать схему размещения артиллерии. Три башни возможно было расположить или в «наступательном» варианте: две в носу и одна в корме, или в «оборонительном» (две в корме и одна в носу). Немцы выбрали вторую схему: она представлялась более предпочтительной для разведчика, да и для рейдера, в случае если ему требовалось уходить, отбиваясь от соперника.
По большому счету оружие смотрелось очень внушительным: основной калибр дополнялся хорошей по тем временам зенитной артиллерией, двенадцатью гидросамолётом и торпедными аппаратами. Сейчас предстояло за него заплатить, конечно, не только и не столько деньгами, как вторыми статьями нагрузки.
Первой жертвой пала броневая защита, «гвоздь» всех германских проектов. Не смотря на то, что палубы и толщина борта формально оставались такими же, как на «Эмдене», скос палубы утоньшился до символических 10 мм, а 40-мм палуба размешалась лишь над погребами. Ясно, что такое прикрытие годилось лишь против пушек эсминцев. Но вместо брони германские суда защищала… репутация.
Привычные к хорошей живучести крейсеров времён «Великой войны», бывшие (и французы) противники — и будущие англичане -приписывали новым крейсерам Германии совсем недоступные для них качества. Межвоенные корабельные справочники настойчиво утверждали, что на них, как и на их предшественниках, бронирование борта составляло 100 мм в средней части корпуса и 60 мм в оконечностях, в то время как реально оно составляло всего половину данной величины. Напуганные германской инженерной мыслью, союзники как-то забыли поразмыслить, каким как раз чудесным образом их соперникам удалось втиснуть наступательные и оборонительные элементы в ими же установленный, более чем скромный 6000-тонный предел.
Никакого чуда, конечно же, не было. Во-первых, немцы, конечно же, пара сжульничали с водоизмещением — как и все. Но это не помогло полностью. Урезания бронирования выяснилось не хватает, и для облегчения корабля было нужно применять все вероятные технические новшества, время от времени не в полной мере проверенные. В частности, предусматривалось широчайшее использование электросварки, способа, в те годы ещё не хватает отработанного.
Помимо этого, конструкторы включили в расчёт продольной прочности корабля кроме того надстройки, чего ранее ни при каких обстоятельствах не делалось. В следствии втиснуться в 6 млн кг удалось, но очень дорогой ценой. Тройка крейсеров типа «К» (они взяли имена германских городов, начинающиеся на эту букву) вышла изрядно хрупкой.
При первом же опробовании работой в бурных водах Бискайского залива у «Кёнигсберга» и «Карлсруэ» показались страшные трещины в палубе полубака и в надстройках. Потому, что все эти структуры учитывались в общей прочности, продолжение плавания имело возможность привести к ужасным последствиям. Не лучше обстояло дело и на «Кёльне», где изломы в надстройках было нужно убирать, экстренно подкреплять.
В итоге единственной мерой борьбы стал приказ руководства, советовавший снижать при сильном беспокойстве скорость и направляться ближайший порт. Не через чур нужный совет для разведчика и чуть ли не гибельный — для рейдера!
223. Лёгкий крейсер «Карлсруэ» (Германия, 1929 г.)
Строился на верфи «Дойче верке» в Киле. Водоизмещение стандартное 6650 т, полное 8130 т, протяженность большая 174 м, ширина 15,3 м, осадка 6,35 м. Мощность двухвальной паротурбинной установки 65 000 л.с., дизельной установки (2 мотора) 1800 л.с., скорость 32 узла. Бронирование: борт 50 мм + переборка 15 мм, палуба 20 мм (над погребами 40 мм), башни 30 — 20 мм, боевая рубка 100 мм.
Оружие: девять 150/60-мм орудий, две 88/45-мм зенитные пушки, восемь 37-мм и четыре 20-мм автомата, четыре трёхтрубных 500-мм торпедных аппарата, 1 — 2 гидросамолёта, 120 мин. Всего в 1929 — 1930 годах выстроены 3 единицы: «Кёнигсберг», «Карлсруэ» и «Кёльн». В 1934 — 1935 годах 500-мм торпедные аппараты заменены на 533-мм, в 1940 г. 88-мм зенитки заменены на четыре орудия того же калибра новой модели. «Карлсруэ» перед войной модернизирован с дополнительным усилением конструкции и бронирования корпуса. «Кёнигсберг» и «Карлсруэ» потоплены в апреле 1940 г., «Кёльн» затоплен в доке в апреле 1945 г.
224. Лёгкий крейсер «Эмден» (Германия, 1925 г.)
Строился на верфи ВМФ в Вилыельмсхафене. Водоизмещение стандартное 5600 т, полное 6990 т, протяженность большая 155,1 м, ширина 14,3 м, осадка 6,15 м. Мощность двухвальной паротурбинной установки 45 900 л.с., проектная скорость 29,4 узла. Бронирование: борт 50 мм, палуба 20 мм, скосы 40 мм, щиты орудий 20 мм, боевая рубка 100 мм.
Оружие: восемь 150/45-мм орудий, три 88/45-мм зенитных пушки, четыре 20-мм автомата, два двухтрубных 533-мм торпедных аппарата. В 1942 г. 150-мм орудия заменены на подобные новой модели, в 1945 г. зенитное оружие усилено до четырёх 37-мм и семи 20-мм автоматов. Затоплен в доке в первых числах Мая 1945 г.
225. Лёгкий крейсер «Лейпциг» (Германия, 1931 г.)
Строился на верфи ВМФ в Вилыельмсхафене. Водоизмещение стандартное 6515 т, полное 8250 т, протяженность большая 177,1 м, ширина 16,2 м, осадка 5,65 м. Мощность двухвальной паротурбинной установки 60 000 л.с., одновальной дизельной установки (4 мотора) 12 400 л.с., скорость 32 узла. Бронирование: борт 50 — 20 мм, палуба 20 мм, закруглённый скос 25 мм, башни 30 — 20 мм, боевая рубка 100 мм.
Оружие: девять 150/60-мм орудий, две 88/45-мм зенитные пушки, восемь 37-мм и четыре 20-мм автомата, четыре трёхтрубных 500-мм торпедных аппарата, 1 гидросамолёт, 120 мин. В 1935 г. 500-мм торпедные аппараты заменены на 533-мм, установлена катапульта и 2 гидросамолёта, в 1936 г. зенитное оружие усилено до шести 88/76-мм орудий новой модели. В 1941 г. сняты два торпедных аппарата, в 1944 — оставшиеся два, а лёгкое зенитное оружие усилено до четырёх 40-мм и шестнадцати 20-мм автоматов.
В октябре 1944 г. был протаранен тяжёлым крейсером «Принц Ойген», больше деятельно не употреблялся. По окончании войны служил в качестве плавучей казармы, в июле 1946 г. затоплен в море с грузом снарядов с ОВ.
В это же время, о таком применении собственных лёгких крейсеров новой генерации немцы подумывали. Первоначально они предполагали снабдить их чисто дизельной механической установкой, самая экономичной для того времени. Но, не смотря на то, что Германия являлась мировым фаворитом в производстве дизелей, подходящих агрегатов для «кёльнов» не нашлось, а создание новых потребовало много времени.
Подобная обстановка наблюдалась и с высокопроизводительными паровыми котлами, каковые лишь начали разрабатываться. В следствии избрали в качестве ответа комбинированную энергетическую установку: турбины для полной скорости и маломощные дизели для экономического хода. Значительным недочётом таковой наспех слепленной комбинации оставалось то, что в один момент дизели и турбины трудиться не могли, а для переключения с одного вида двигательной установки на другой требовалось большое количество времени и чуть ли не полная остановка корабля.
В целом же механическая установка оказалась весьма долгой, тяжёлой и неудобной для столь маленького корабля. Она занимала целых девять отсеков, простираясь кроме того за нижнюю кормовую башню! Наряду с этим все отделения вышли загромождёнными и тесными, а в очень низком и неудобном дизельном отделении было легко тяжело трудиться.
Всё это додавало сложности в эксплуатации, которая и без того приводила к массе неприятностей. Дело в том, что при ходе лишь под дизелями крейсера имели возможность развивать только 10-узловую скорость, очевидно недостаточную для ответа каких-либо боевых задач. Стало известно, что кроме того в мирное время таковой движение есть через чур неэкономичным для чисто турбинных судов.
В следствии на простых манёврах с участием вторых судов лёгким крейсерам приходилось разводить пары, что сводило фактически на нет все теоретические преимущества комбинированной установки.
Создатели замечательно осознавали ущербность собственных детищ, исходя из этого в следующем, четвёртом лёгком крейсере «Е» они постарались хотя бы частично устранить самые очевидные недочёты. Но «Версаль» с его 6000-тонным лимитом оставался фактически непреодолимым препятствием. Так что в следствии «Лейпциг» отличался от своих предшественников не через чур очень сильно.
Удалось перекомпоновать размещение котельных отделений, сократив их число (снаружи это проявилось в появлении одной широкой дымовой трубы вместо двух), чуть расширить ширину и прочность корпуса. Но крейсер так же, как и прежде оставался через чур легко выстроенным, а одни недочёты в «механике» сменились вторыми. Так, стремясь разгрузить котельные отделения, конструкторы вынесли два малых запасных котла… на верхнюю палубу, в маленькую надстройку за дымовой трубой.
Но их мощность оставалась недостаточной, а размещение на верхней палубе — легко страшно. Но, по крайней мере, в два раза увеличилось число дизелей, а переключаться с них на турбины стало существенно проще.
Пара улучшилась и защита. Германские конструкторы возвратились к прекрасно проверенной схеме «пояс плюс скос палубы». По причине того, что на «Лейпциге» установили були, пояс в центре корпуса имел достаточно большой наклон верхней кромкой наружу, что заметно увеличивало его действенную толщину, в особенности на громадных расстояниях боя.
Толщины пояса и палубы сохранились прошлыми, но броневая палуба закруглялась к борту в виде дуги круга (вместо простого скоса) с мало более толстыми 25-мм страницами. В принципе, такая конструкция имела возможность хоть как-то противостоять орудиям неприятельских эсминцев, и частично кроме того шестидюймовкам.
До постройки следующего лёгкого крейсера прошло целых шесть лет, в течение которых германские военно-морские теоретики, инженеры и адмиралы бесполезно пробовали договориться о том, какой как раз корабль нужен флоту. К тому времени версальские ограничения практически всецело отошли в прошлое, так что, очень «ужиматься» уже наподобие не было потребности. Предлагалось расширить водоизмещение до 8000 т не меняя остальных боевых черт.
Это разрешило бы создать более прочный и мореходный корпус, обеспечить артиллерии и приличную защиту погребов, усилить зенитки и, быть может, пара расширить скорость. В следствии крейсер становился похожим на собственных вероятных соперников, таких как английский «Линдер» либо французский «Ла Галисонье». Но командование и фюрер Кригсмарине мечтали о «Громадном флоте», складывающемся из «важных» судов, в котором места лёгким крейсерам как-то не пребывало.
В итоге, в то время, когда во второй половине 30-ых годов двадцатого века наконец-то утвердили постройку шестого лёгкого крейсера, флот остался по большому счету без какого-либо нового проекта. Было нужно спешно переработать чертежи уже, прямо скажем, не совсем актуального «Лейпцига». Итог совсем необычный, потому, что у немцев было всё: и время, и гениальные конструкторы, и техвозможности.
Основное же, сейчас не существовало никаких ограничений, вынудивших в свое время втискиваться в «версальские» шесть млн кг.
Нельзя сказать, что проектанты не пробовали ничего сделать. Крейсер «F», он же «Нюрнберг», непременно, был самоё совершенным среди «двоюродных братьев». Его корпус пара удлинили, в один момент увеличив ширину. Лишние тонны водоизмещения в значительной степени пошли именно на усиление конструкции.
Улучшилось внутреннее размещение; отсеки прекратили быть столь тесными и неудобными, но наряду с этим ёмкость топливных цистерн, а следовательно, и дальность уменьшились.
Боевые характеристики полностью сохранились: улучшения тут появлялись совсем малыми. самые существенным из них стало усиление защиты башен (по традиции немцы уделяли важное внимание бронированию артиллерийских установок). Лобовые плиты башен «Нюрнберга» подросли до 80-мм, не смотря на то, что стены оставались противоосколочными -20-мм. Ещё одним новшеством стало добавление дополнительной 88-мм зенитной спарки.
Заодно решили проблему с доставкой к ним боезапаса, разместив погреба фактически под установками. (На предшественниках приходилось развозить боезапас на тележках по верхней палубе — не через чур комфортно в боевой обстановке!) Но в целом последний из выстроенных германских лёгких крейсеров полностью повторял созданный пятью годами ранее «Лейпциг».
Немцы всё время думали о том, как бы улучшить собственных тонкокожих «версальцев», но до дела руки никак не доходили. Наконец, по окончании того, как версальские ограничения совсем отошли в прошлое, на исходе тридцатых годов была создана особая программа упрочнения корпуса, очень трудоёмкая и дорогостоящая.
Предполагалось нарастить на протяжении всего борта на маленьком расстоянии от него дополнительную обшивку из отличной броневой стали, соединив ее с палубами замечательными брусьями. В следствии крейсера взяли бы необычную «шубу» из брони. Усилилась бы и защита, но главным назначением «одёжки» являлось улучшение продольной прочности корпуса.
Мысль смотрелась привлекательно, но сходу делается светло, как трудоёмким и дорогостоящим делом становилось её осуществление. Стандартное водоизмещение возрастало на 700 с лишним тысячь киллограм, ширина корпуса — до 16,8 м. Ясно, что скорость наряду с этим заметно уменьшалась (как минимум, на 2 узла), так что в следствии лёгкий крейсер становился очень своеобразным кораблём.
Но, это спорное, не смотря на то, что и увлекательное деяние удалось осуществить лишь с «Карлсруэ», кстати, затратив на это 1/5 начальной цены корабля. Остальные единицы модернизации так и не дождались. В итоге четырём из пяти крейсеров так и было нужно помогать со всеми собственными «заболеваниями», что заметно ограничило их боевое использование.
Но, боевая будущее германских «легковесов» была очень разной. Два из трёх «К» не сумели пережить первую важную операцию — высадку в Норвегии, погибнув с отличием всего в пара часов. Повреждённый в сражении с батареями береговой обороны Бергена «Кёнигсберг» пал жертвой английских пикирующих бомбардировщиков в уже захваченном порту.
Его собрат, модернизированный «Карлсруэ», взял торпеду с британской же подлодки. «Наказание» выяснилось более чем достаточным: крейсер было нужно затопить. Оставшийся в живых «Кёльн» прослужил всю войну, в основном вследствие того что его негде было применять. Для Арктики его хилый корпус никак не доходил, вот и оставалось ему делать по большей части учебные роли.
В самом финише войны его постигла та же будущее, что и «Эмден» — смерть в доке от бомб союзников.
«Нюрнберг» и «Лейпциг» в начале войны употреблялись в качестве быстроходных минных заградителей, выставив вместе с эсминцами пара заграждений в Северном море. Первый из них наряду с этим взял «презент» от английской субмарины, но сумел доковылять до порта. Это благотворно сказалось на его судьбе: крейсер избежал «норвежской повинности» и сходу перешёл к учебной работе.
В сентябре 1941 года он потопил артогнём коммунистический торпедный катер — нечастый успех для германских надводных судов. А в 1944-м его жестоко наказал «старший товарищ», тяжёлый крейсер «Принц Ойген», по окончании столкновения с которым «Лейпциг» так и не смогли вернуть до конца войны.
Собственную торпеду с британской подлодки в конце 1939 года заполучил и «Нюрнберг». Дальше всё протекало по аналогичной схеме: переход в статус учебного, редкие выходы на боевые задания, атаки союзной авиации. Но финиш был неповторимым: сумевший сохраниться во в полной мере приличном виде самый современный из германских лёгких крейсеров в следствии известной жеребьёвки трофеев был в советском флоте под именем «Адмирал Макаров».
конструкторы и Наши моряки взяли хорошее представление о технике собственного поверженного, но сурового соперника. Прослужил «Макаров» довольно продолжительное время, до начала неспециализированной кампании по уничтожению громадных артиллерийских судов. Лишь во второй половине 50-ых годов двадцатого века его исключили из перечней и в следующем году сдали на слом, поставив тем самым точку на истории германских лёгких крейсеров.