Заботливые руки наших женщин… три героини трех веков — «военные действия»
Имеется в Донецком музее ВОВ пара инсталляций, а также – «Госпитальная палата». Визитёры видят забинтованного бойца, лежащего на койке, двух медсестер, хлопочущих около, и окно, за которым буйствует сирень. И, не смотря на то, что знаешь, что это всего лишь музейные экспонаты, – нереально не захотеть раненому, дабы он заметил рвущуюся в палату весну… И он встретится с ней.
Заметит благодаря заботливым рукам дам – воительниц за саму жизнь.
Этот уголок музея вспомнился мне в мартовский сутки, в то время, когда на улицах полно мужчин, куда-то торопящихся с букетами в руках. Пышные розы, скромные тюльпаны либо ласковые веточки мимозы невольно приводят к самым светлым чувствам. Но вместе с тем – нельзя забывать, что не всегда путь дам устлан цветами.
Обычно данный путь – по дымящимся развалинам, по лужам крови, через смерть и огонь – для жизни.
Восьмого Марта возможно почтить хорошим словом весьма многих — и партизанок, и подпольщиц, и «Ночных колдуний», и легендарных девушек-снайперов, которых неприятели опасались, как огня… И тружениц тыла. И танкисток, которых, действительно, было мало…
И отважных пулеметчиц, и связисток…
Но, раз уж в памяти всплыла та «Госпитальная палата», хочется отыскать в памяти о тех дамах, каковые – в различные эры – выручали людей из ада. Каковые были знаками заботы, милосердия и доброты.
Даша Севастопольская
Одна из исторических несправедливостей содержится в том, что первой и самой известной фронтовой медсестрой принято вычислять Флоренс Найтингейл, которая оказывала помощь английским воинам на протяжении Крымской войны. Не смотря на то, что в действительности первой была русская женщина – Дарья Лаврентьевна Михайлова (Хворостова), известная как Даша Севастопольская.
К тому же, она защищала отчизну, оборонявшуюся от агрессоров. А Флоренс, при всем к ней уважении, поддерживала собственную страну, выступавшую в роли одного из этих агрессоров.
…Появилась Дарья в семье моряка в ноябре 1836 года. Весьма рано утратила мать. А в ноябре 1853 года в Синопском сражении геройски погиб ее папа – Лаврентий Михайлов.
Крымская война вынудила 17-летнюю девушку-сироту распродать все, что у нее было, а на вырученные средства приобрести лошадь, повозку, продовольствие, перевязочные материалы, лекарства. Другими словами – все нужное, дабы сделать мобильный пункт для помощи воинам прямо на поле боя.
Показавшись в первый раз в гуще сражения при Альме, она подзывала защитников к собственной повозке: подкрепиться, утолить жажду. Но уже через пара мин. ей было нужно перевязывать бессчётных раненых. И, не смотря на то, что она ранее не имела медицинского опыта, — ее ловкие руки удачно справлялись с данной нелегкой работой.
Так по кличу сердца женщина, которую прозвали Дашей Севастопольской (ее фамилии не было человека, кто знал), стала первой фронтовой медсестрой. Она сражалась вместе с воинами, выносила раненых с поля боя, доставляла пресную воду на самые жаркие участки боев. Скоро в Севастополь приехал выдающийся русский врач Н.И.
Пирогов. Дарья начала работать под его управлением.
В то время, когда на войну прибыли двое сыновей Николая I, они увидели девушку и поведали о ней отцу. Николай I наградил ее золотой медалью с надписью «За усердие» на Владимирской ленте. И, не смотря на то, что ранее такую медаль вручали лишь тем, кто ранее заслужил три серебряные медали – правитель сделал для юной героини исключение.
Помимо этого, он пожаловал ей и финансовую премию – 500 рублей серебром.
Слава о Даше распространилась далеко за пределы Севастополя. Воодушевленные ее примером, в Крым другие женщины и прибыли, каковые кроме этого, в тяжелейших бытовых условиях, под обстрелами, оказывали помощь защитникам Отечества.
По окончании войны, в 1855 году, Дарья вышла замуж. Ее супругом стал матрос Максим Хворостов. Вместе с деньгами от императора, предназначенными для обзаведения хозяйством, она взяла и медаль «За защиту Севастополя». Скончалась героиня в 1910 году.
К сожалению, ее могила не сохранилась.
Юлия Друнина
Перенесемся в другую эру – сороковые годы ХХ века. Самая, пожалуй, ожесточенная война в истории… Юные советские девушки, вчерашние школьницы, за парнями яростно рвутся на фронт, в битву. Среди них 17-летняя Юля, москвичка из культурной семьи, мечтательница, пишущая стихи…
на данный момент мы знаем ее как выдающуюся советскую поэтессу Юлию Друнину. Но тогда это была вчерашняя школьница, которой было нужно уйти «из дома – в нечистую теплушку». Но, это случилось не сходу.
В первоначальный раз ее попросту не забрали – возрастом не вышла.
Мать сначала не осознавала Юлю, а папа – замечательно осознал. Он внес предложение дочери поработать санитаркой в военного госпиталь, окончить направления медсестер. В то время, когда нацисты пробовали захватить Москву, Юлия отправилась рыть окопы. Под Можайском, на протяжении одного из воздушных бомбандировок, она отстала от своих товарищей и наткнулась на группу пехотинцев – тех, каковые остались от одного из батальонов. Им весьма нужна была медсестра, и женщина, преодолевая ужас крови, перевязывала раненых.
Вместе с бойцами она попала в окружение. В течение 13 дней они пробирались к своим через захваченные неприятелем территории.
В том месте, в данной группе, Юлия в первый раз влюбилась – в человека, которого позже в собственных стихах именовала Комбатом, с громадной буквы. Он был из Минска, до войны трудился преподавателем… В том месте же она пережила первую тяжелейшую утрату.
В то время, когда спасение группы было совсем близко, Комбат вместе с двумя бойцами подорвался на мине.
Выбравшись из окружения, Юлия опять появилась в Москве. Она настойчиво просилась на фронт в качестве медсестры, но ей отказывали: восемнадцати лет еще не было. После этого школу, где ее папа был директором, решили эвакуировать в Тюменскую область.
И, не смотря на то, что Юлия эвакуироваться не хотела, но решила быть вместе с отцом. К тому времени он не легко болел.
В начале 1942 года папа скончался. По окончании его похорон Друнина отправилась в Хабаровск, где поступила в Школу младших авиаспециалистов. Но в том месте девушкам заявили, что их не пошлют в боевые части.
Разочарованная Юлия решила получать отправки на фронт, применяя свидетельство об окончании направлений медсестер. И добилась – ее направили в санитарное управление 2-го Белорусского фронта и выяснили в 667-й стрелковый полк 218-й стрелковой дивизии.
Самоотверженно делая собственный долг, в первой половине 40-ых годов двадцатого века Юлия Друнина была тяжело ранена – осколок боеприпаса угодил в шею. Она наскоро замотала шею бинтом и помогала раненым, пока не утратила сознания. Пришла в сознание в военного госпиталь, где ее чудесным образом спасли.
По окончании лечения молодую медсестру комиссовали. Она возвратилась в Москву и постаралась поступить в Литературный университет. Но попытка не увенчалась успехом – ее стихи заявили «не хватает зрелыми». Тогда Юлия добилась повторной отправки на фронт и появилась в 1038-м самоходном артиллерийском полку 3-го Прибалтийского фронта.
В осеннюю пору 1944 года, по окончании тяжелой контузии, ее признали «негодной к несению военной работы».
Отчизна наградила ее медалью Красной и Орденом Звезды «За отвагу». Возвратившись в Москву зимний период, в середине учебного года, Юлия в Литературный университет, села за парту, да так и осталась обучаться – выгнать фронтовичку не решились.
В ее предстоящей жизни было все – и слава, и любовь, и творчество. И это – тема для отдельной статьи… Особенно – ее смерть по окончании разочарования в «демократии». Но сейчас, в контексте данной публикации, мы вспоминаем ее как раз как юную медсестричку, которая ушла «в блиндажи сырые, от «Красивой Женщины — в «маму» и «перемать»…
Марина Хочай
Новые времена – новые войны. Новые войны – новые храбрецы. А также – среди дам. А также – среди медсестер.
О Марине Хочай до тех пор пока известно очень мало. Но эта дама хороша того, дабы ее имя стояло рядом с именами двух прошлых героинь.
Появилась она 5 августа 1970 года в Новоазовске (Донецкая область). С первых же дней «Русской весны» горячо поддержала протесты дончан против вооруженного мятежа в Киеве. Она самостоятельно обучилась навыкам оказания первой медицинской помощи.
В качестве медсестры учавствовала во многих битвах. Рвалась в том направлении, где было самый «жарко», полагая, что именно там она и нужна.
31 января 2015 года недалеко от Дебальцево Марина ехала на броне БТРа, следовавшего в составе колонны ополченцев. Начался минометный обстрел со стороны «укропов». Дама заметила раненого бойца. Не обращая внимания на опасность, она спрыгнула с автомобили, дабы оказать ему помощь.
Один из осколков попал ей в голову… Насмерть…
У Марины осталось трое детей, и годовалый внук. Ее достаточно продолжительно не могли похоронить – из-за нередких обстрелов тело продолжительно не получалось привезти в Новоазовск. И лишь 11 февраля обитатели города простились с отважной дамой, которая спасла судьбе многих людей, но не убереглась сама.
***
Итак, вот перед нами – три образа превосходных дам. Тех, каковые имели возможность противопоставить бесчеловечности и грубости войны – лишь собственные светлые души и нежные руки. Три героини трех столетий – девятнадцатого, двадцатого и двадцать первого…
Непременно, и войн больше, и храбрецов – значительно, значительно больше. О некоторых мы снова отыщем в памяти через год, в сутки 8 Марта. А имена многих так и остались малоизвестными. Но, какая бы ни была война, какой бы век ни царил на Земле, — любой раз находятся те, кто является другим и жертвует собственной судьбой.
А также – и дамы, которых никак нельзя назвать «не сильный полом». А также – и представительницы самых добрых профессий в мире…