Противоракетное принуждение: про: россия иамерика
- Терминальный перехватчик THAAD (Terminal High-Altitude Area Defense). На вооружение поставлены две батареи. Совокупность предназначена для перехвата баллистических ракет средней дальности
Стратегическая совокупность перехвата МБР на внеатмосферном участке пути — Ground Midcourse Defense (GMD). Для поражения цели употребляется внеатмосферная кинетическая боевая часть (EKV, Exoatmosperic Kill Vehicle)
Боевая и информационно-разведывательная совокупность «Эгида» (Aegis) морского базирования.
- Стоящая на вооружении совокупности ракета SM-3 (модель Block IIA) в будущем возьмёт возможности перехвата МБР
Созданная в 1990-х модификация ЗРК Patriot PAC-3 предназначена для противодействия ракетам дальностью до 1000 км. По окончании отказа от идеи третьего позиционного района GMD в Восточной Европе батареи PAC-3 будут размещаться в Польше
- Эшелоны американской ПРО
Наша страна удачно разрабатывает комплексы ПВО и ПРО с возможностями перехвата баллистических ракет. Среди них ЗРК С-300В, талантливый поражать оперативно-тактические ракеты со скоростями до 3000 м/с на дальности до 100 км.
- Развитием С-300 стал многофункциональный комплекс С-400 «Успех», перехватывающий среди них и баллистические ракеты средней дальности
Русский противоракета 53Т6 «Амур» (классификация НАТО «Gazelle»), стоящая на вооружении зональной стратегической ПРО Москвы. Эта твердотопливная ракета способна поразить баллистические цели на высоте до тридцати километров и на дальности до 100 км. Такие ракеты, как полагают, оснащались ядерной боеголовкой мощностью 10 кт
- ПРО ТВД Ракетные комплексы Еще в девяностых для потребностей ПРО ТВД была создана модификация ЗРК Patriot, названную PAC-3 (Patriot Advanced Capabilities). Эта совокупность может поражать баллистические ракеты с дальностью полета до 1000 км, но менее действенна в борьбе с ракетами и самолётами «воздух-почва», чем другие версии данной ЗРК
Терминальные высотные перехватчики THAAD уже находятся на вооружении армии США (2 батареи).
- В комплексе THAAD применена концепция «кинетического перехвата» (hit-to-kill) — для поражения цели употребляется лишь кинетическая энергия аппаратного блока, выделенной боевой части нет
Airborne laser. Эффективность неочевидна Обширно разрекламированная совокупность ABL (противоракетный лазер воздушного базирования) опять переведена в исследовательскую стадию. От приобретения 20 самолетов для потребностей ПРО в Америке до тех пор пока отказались.
- Существуют важные сомнения в эффективности лазерного оружия, поскольку кое-какие меры разрешают нейтрализовать его действие. К примеру, в случае если боевой блок при нахождении на траектории вращается, точечного действия на него лазером не происходит и ракета не разрушается
Ненужно особенно углубляться в раннюю историю противоракетных разработок. Разумеется, что, когда ракетная техника стала важным причиной в военно-политической расстановке сил, конструкторские умы соперничающих держав принялись трудиться над противоядием. Продолжавшаяся тысячелетиями борьба меча и щита на новый уровень.
Ракетой в глаз
Во второй половине 50-ых годов двадцатого века начались работы над советской системой противоракетной обороны А-35, которая, по крайней мере теоретически, имела возможность бы отразить атаку американских баллистических ракет на Москву и расположенные поблизости от столицы стратегические объекты. Три года спустя, 4 марта 1961 года, на полигоне Сары-Шаган в Казахстане СССР в первый раз показал свойство перехвата головной части баллистической ракеты. Несущая в себе заряд особой шрапнели ракета B-1000 уничтожила боеголовку.
Потом, выступая в ООН, Н.С. Хрущев сказал известную фразу об оружии, которое может в космосе «попасть в глаз мухе».
Совокупность А-35 разрабатывалась и дорабатывалась 20 лет и называющиеся А-35М была поставлена в 1978 году. Она включила в себя Основной командно-вычислительный центр, РЛС «Дунай-3М» и «Дунай-3У», и 32 противоракеты А-350Р шахтного базирования. А-350Р (код НАТО Galosh) имела возможность поражать боевые части МБР на расстоянии более 300 км на высоте ближнего космоса.
Неприятность была только в том, что к концу 1970-х вся совокупность А-35М уже морально устарела.
Вы делайте, а мы не будем
Американцы приняли к сведению слова Хрущева про глаз мухи и в ответ на советские попытки создания стратегической ПРО создали в 1960-х годах собственную совокупность Sentinel-Safeguard с противоракетами Spartan дальнего радиуса действия и Sprint ближнего радиуса действия. Помимо этого, дав должное щиту, Пентагон позаботился и о клинке: на вооружение американской армии поступили МБР и баллистические ракеты на подводных лодках, оснащенные разделяющимися головными частями.
Против них совокупность А-35 была фактически бессильна. Тут подоспел и советско-американский соглашение ОСВ-1 (1972), подписанный в пакете с контрактом по ПРО. В соответствии с дополнительному протоколу 1974 года США и СССР взяли право создавать стратегическую ПРО только около одного района — столицы либо позиционного района МБР.
Советская зональная защита Москвы уже создавалась, а вот американцы объявили, что будут оборонять пусковые установки МБР недалеко от базы ВВС Гранд-Форкс, но практически решили этого не делать, демонтировав пусковые установки Safeguard через пара месяцев по окончании размещения. По всей видимости, в Вашингтоне заключили , что, произойди глобальный ядерный конфликт, созданный США элемент стратегической ПРО все равно ничего не примет решение.
В СССР рассудили в противном случае и с конца 1970-х приступили к созданию второй версии ПРО около Москвы, взявшей наименование А-135. «ПМ» детально писала об данной совокупности в ноябре 2002 года. Возможно только напомнить, что вступившая в строй в 1995 году А-135 включает в себя семь стрельбовых комплексов, в состав которых входят шахтные пусковые установки противоракет.
Два комплекса, по 18 пусковых установок любой, вооружены противоракетами дальнего радиуса действия 51Т6 «Азов» (классификация НАТО «Gorgon»), талантливыми поражать баллистические цели в ближнем космосе на высоте около 120 и на дальности до 350 км. По сути это модификация А-350, входившей в комплекс А-35. Пять пусковых комплексов развернуты около МКАД и включают в сумме 64шахтные пусковые установки противоракет 53Т6 «Амур» (классификация НАТО «Gazelle»).
Эти двухступенчатые твердотопливные ракеты способны поразить баллистические цели на высоте до 30 и на дальности до 100 км. На сегодня заатмосферные перехватчики «Азов», по некоторым данным, сняты с оружия; что касается «Амура», то испытательные пуски данной противоракеты проводились на полигоне Сары-Шаган еще в 2007 году. Помимо этого, сейчас ПРО Москвы была усилена комплексами С-300 и С-400, каковые, действительно, не имеют возможности перехвата боевых блоков МБР.
Скромные ядерные возможности
А-135 стала вторым и последним на сегодня вкладом нашей страны в создание стратегической ПРО, причем вопрос о роли данной совокупности в ядерном сдерживании относится, мягко говоря, к разряду дискуссионных. А-135, в отличие от А-35, уже конструировалась в расчете на перехват МБР с разделяющейся боевой частью. Но имеется два значительных события, каковые не разрешают разглядывать совокупность ПРО Москвы как надежную защиту на случай важного ядерного конфликта.
Во-первых, ограниченное количество противоракет способно перехватить максимум маленькую группу МБР и совсем бессильно против массированного удара. Во-вторых, ввиду неосуществимости правильного попадания во вражеский боевой блок, А-135 должна была остановить ракеты соперника встречным ядерным взрывом, и по крайней мере ракеты «Азов» были оснащены термоядерными боеголовками, возможно, мощностью до 2 МТ.
Иными словами, кроме того отражая случайно выпущенную в сторону Москвы американскую межконтинентальную ракету либо группу ракет от потенциального обладателя скромного арсенала МБР, перехватчик устроил бы над многолюдными районами России высотный ядерный взрыв с губительными последствиями. Американцы же, как уже говорилось, от размещения подобной зональной совокупности (кроме этого с ядерным компонентом) отказались, ограничившись совершенствованием собственных ударных ядерных сил.
Быть может, как раз тот факт, что советское управление с громадным энтузиазмом включилось в дело модификации и создания элементов стратегической ПРО, подтолкнул американцев к мысли забрать СССР, так сообщить, «на слабо» в очередной раз. Прекрасно известна история с рейгановской программой СОИ, предусматривавшей размещение в космосе противоракетных ударных средств в виде лазера с ядерной накачкой.
Тогда еще американская администрация не покушалась на контракты по ПРО 1972−1974 годов, назвав СОИ только исследовательской программой. В последствии инициаторы программы «звездных войн» признавали, что космическая ПРО была нереализуема по технологическим параметрам, а подлинная цель США сводилась к тому, дабы втянуть СССР в экономически непосильную гонку противоракетных оружий и в конечном счете принудить нас к переговорам о радикальном сокращении наступательных ядерных сил.
Цель, как мы знаем, была достигнута, причем ни одного ударного элемента космической ПРО мир, к счастью, так и не заметил. Хватило соревнования Space Shuttle с «Бураном».
Третий позиционный
Кончилась холодная война, распался СССР, американский Конгресс неспешно «удушил» работы по «звездным войнам» в объятиях денежных ограничений. В 1990-х американские США заявили своим приоритетом развитие нестратегических видов ПРО театра боевых действий (ТВД), ориентированных на защиту американских армии от немассированных ракетных ударов со стороны «государств-изгоев».
Но со временем стало известно, что возможности этих самых изгоев оцениваются в возможности очень высоко — впредь до нанесения одиночных ударов по территории США посредством межконтинентальных баллистических ракет. И тема стратегических средств ПРО всплыла снова.
В июле 2002 года США заявили о выходе из Контракта по ПРО, что ознаменовало собой начало нового противоракетного кризиса в отношениях с Америкой, чего, казалось, необычно было бы ожидать через многие годы по окончании окончания «противостояния двух совокупностей». В том же 2002 году американцы приступили к созданию в Форт-Грили на Аляске первого позиционного района совокупности Ground-Based Midcourse Defense (GMD, совокупность наземного базирования для перехвата баллистических ракет на внеатмосферном участке полета).
Ее ударной силой стали заатмосферные перехватчики GBI (Ground Based Interceptor). Два года спустя было заявлено о создании второго позиционного района GMD в Калифорнии (база ВВС Ванденберг), что уже конкретно не вписывалось в параметры почившего контракта по ПРО. В один момент было решено модифицировать под задачи ПРО станции радиолокационного наблюдения на постах Файлингдейлз-Мур (Британия) и Туле (Гренландия).
Но это было еще не все. Скоро администрация Дж. Буша-младшего заявила о замыслах развертывания третьего позиционного района (ТПР) GMD, в этом случае в Восточной Европе — в Чехии и Польше (РЛС).
Практически это означало появление района стратегической ПРО в близи от границ РФ, что, конечно, позвало очень нервную реакцию русского управления, концентрированным выражением которой стала узнаваемая обращение президента Путина на Мюнхенской конференции по проблемам безопасности в феврале 2007 года. В 2008-м уже президент Медведев высказался о возможности размещения в Калининградской области оперативно-тактических ракетных комплексов «Искандер-М» для подавления при войны объектов ТПР.
Плоды перезагрузки
Обамовская «перезагрузка» разрядила обстановку. В сентябре 2009 года президент США объявил, что размещение комплекса GMD на территории Польши и Чехии отменяется. Вместе с тем от широкой программы разработки противоракетных средств, а также с возможностями стратегической ПРО, американцы пока не отказываются, только заморозив кое-какие проекты.
Высказать собственный вывод о том, как России направляться относиться к амбициям и противоракетным планам США, «ПМ» попросила сотрудника Университета США и Канады РАН, бывшего начальника Главного штаба РВСН, генерала в отставке Виктора Ивановича Есина.
«К сожалению, кроме того по окончании отказа администрации Обамы от размещения в Восточной Европе противоракет GMD неприятность стратегической ПРО требует урегулирования, — говорит Виктор Есин. — Об этом, например, свидетельствует тот факт, что подписание в Праге нового соглашения по СНВ Российская Федерация сопроводила особым заявлением довольно ПРО. Дело в том, что США так же, как и прежде не собираются заключать какие-либо интернациональные соглашения, каковые накладывали бы ограничения на создаваемые средства ПРО.
К тому же не существует и окончательной конфигурации совокупности, создаваемой США. Все это не исключает в возможности возможности эскалации американской ПРО, которая сможет очень плохо оказывать влияние на ядерный стратегический баланс между Российской Федерацией и США.
Как свидетельствует опубликованный Пентагоном в феврале этого года обзорный доклад по программе ПРО, американцы собираются расширить финансирование НИОКР по противоракетным комплексам и информационным средствам вероятно более раннего перехвата, в особенности, как выделено, нужным при применении соперником средств преодоления ПРО. Для этого, как заявлено, будут создаваться технологии ПРО нового поколения. Исследуются другие варианты.
Все это показывает, что Вашингтон, возможно, не отказался от намерения поменять в возможности существующий баланс боевых возможностей СЯС РФ и стратегических наступательных сил США в собственную пользу. К числу самые опасных разработок, талантливых реально нарушить данный баланс, направляться отнести создание ударно-противоракетных совокупностей космического базирования. Это в разы повысит боевой потенциал американской ПРО».
Действительно, но не вся
Вместе с тем в политической риторике американской администрации, посвященной теме ПРО, превалируют мотивы противостояния вероятным ракетным угрозам со стороны недемократических агрессивных режимов, и террористических сетей. В действительности, и ядерные разработки, и баллистические ракеты существуют уже более полувека, и расширение доступа к этим в далеком прошлом уже не передовым ноу-хау — очевидность сегодняшнего дня. С ней нельзя не принимать во внимание никому, среди них и России.
«В то время, когда Вашингтон говорит, что он развивает собственную совокупность ПРО в первую очередь для отражения вероятного ракетного нападения государств ‘оси зла‘, то он говорит правду, но не всю правду, — вычисляет Виктор Есин. — намерения и Планы американцев по созданию перспективных средств ПРО свидетельствуют, что боевые возможности этих средств, планируемое их архитектура и количество развертывания, которой придан глобальный темперамент, очевидно превышают потребности для отражения опасностей, каковые смогут исходить от государств ‘оси зла‘. Это свидетельствует в пользу того, что подлинные намерения Вашингтона — создать такую совокупность ПРО, которая будет способна обезопасисть США, а по возможности и их союзников от любых ракетных угроз либо как минимум значительно девальвировать эти угрозы. А следовательно, эта ПРО будет направлена и против Китая и России а также».
Туманное на следующий день и насущный момент
Но в случае если представить себе, что американская глобальная ПРО в далеком будущем станет действительностью, как к данной ситуации стоит подготавливаться России? Ничего не делать? Радикально улучшить отношения с Америкой и самим подняться под будущий противоракетный зонтик США и их союзников? Либо трудиться над собственной крупномасштабной ПРО, скажем, расширяя и модифицируя совокупность А-135? Все эти варианты так или иначе рассматриваются и обсуждаются.
В случае если сказать о вероятном военно-техническом ответе на развитие американских разработок ПРО, то Виктор Есин считает, что таковой ответ должен быть асимметричным: «Отреагировать симметрично на создание американцами глобальной системы противоракетной обороны Российская Федерация не в состоянии, причем не только из-за отсутствия на это потребных ресурсов, но в основном исходя из собственного геополитического положения. Она, в отличие от США, не имеет возможности применять ‘заморские‘ территории для развертывания информационно-разведывательных средств системы противоракетной обороны, без чего эта совокупность a priori будет неполноценной.
России остается лишь одна возможность — придать создаваемым ею ударным ракетным комплексам такие боевые качества, каковые сведут на нет иллюзию слома ядерного стратегического баланса между Россией и США. Соответствующие домашние заготовки для реализации выработанной еще в 1980-е годы стратегии асимметричного ответа как противовеса рейгановской СОИ у России имеются. Таковой ответ будет очень действенным, не смотря на то, что, конечно же, небесплатным, но затраты на его реализацию окажутся на два порядка меньше, чем затраты на глобальную совокупность ПРО».
Но каковы бы ни были возможности глобальной ПРО, не следует забывать про сутки сегодняшний. Абстрагируясь от вопроса о том, как по большому счету целесообразно военно-техническое сотрудничество России с таковой страной, как Иран, нельзя не подметить, что помощь санкций ООН и отказ от поставок русских комплексов ПВО С-300 южному соседу выглядит как ответный реверанс на закрытие темы третьего позиционного района. Десять заатмосферных перехватчиков в Польше и РЛС в Чехии, само собой разумеется, не дали бы Америке решающего преимущества в ядерном конфликте с Россией (да и вряд ли что-то подобное имеется сейчас в мыслях вашингтонских военных и политиков), но решить один серьёзный для Штатов вопрос в стиле «хорошего следователя» противоракеты, наверное, помогли.
Морская «Эгида». На пути к стратегической ПРО
На вооружении совокупности Aegis стоят ракеты Standard Missile-2 и Standard Missile-3 (последняя — с возможностями перехвата баллистических ракет). SM-3 неизменно модифицируется, и уже заявлена модель Block IIA. Эта версия ракеты сможет на определенном участке перехватывать и МБР, что перевоплотит SM-3 в элемент стратегической обороны.
В будущем SM-3 будут размещаться как в морском (в частности, в Черном море), так и в сухопутном варианте (в Восточной Европе).
Aegis («Эгида») — корабельная многофункциональная боевая информационно-управляющая совокупность. Главный элемент совокупности — радиолокационная станция AN/SPY с четырьмя плоскими фазированными антенными решетками мощностью 4 МВт, делающая функции РЛС кругового обзора.
Стратегическая ПРО: Ground based interceptor
какое количество необходимо ракет?
Единственная принятая на вооружение совокупность стратегической ПРО США —
совокупность перехвата на внеатмосферном участке траектории (GMD). Перехватчики GBI на протяжении опробований удачно перехватывали мишени, но эти тесты проводились в упрощенных условиях, без других средств и ложных целей противодействия. Так что эффективность GMD пока не до конца изучена. Патрик О Рейли, глава Агентства по противоракетной обороне США, заявлял, что GMD может гарантированно сбить северокорейский блок четырьмя ракетами.
Всего же на сегодня размещено 30 единиц GBI (26- Аляска, 4 — Калифорния). на данный момент на Аляске создают вторую начальную позицию на 14 шахт. До тех пор пока она рассматривается как резервная, и для нее закупается всего восемь ракет.
Радиолокационные совокупности: Американская про
Мобильный радар передового базирования (FBX-T) AN/TPY-2 рекомендован для отслеживания и обнаружения баллистических ракет сразу после пуска. Трудится с противоракетной совокупностью THAAD. Сравнительно не так давно такую РЛС развернули в Израиле для защиты от вероятной ракетной атаки со стороны соседних государств.
Американская радиолокационная станция SBX (Sea Based X-Band Radar) предназначена для слежения и обнаружения за космическими объектами, а также скоростными и малогабаритными, и выработки данных целеуказания для заатмосферных перехватчиков GBI.
Усовершенствованный радар совокупности раннего предупреждения UEWR Как раз такие радары с фазированной решеткой модифицированы под потребности новой американской ПРО. Места их дислокации — США (Калифорния), Файлингдейлз (Англия) и Туле (Гренландия).
ПРО Москвы: Сканирование пространства
РЛС ДОН-2Н
ДОН-2Н — уши «и основные глаза» противоракетной совокупности Москвы А-135. На каждой стороне данной могучей РЛС расположены фазированные антенные решетки. В каждой решетке — 60 000 излучателей.
Они способны сканировать пространство около Москвы на расстоянии 3700 км и, как неоднократно сообщалось, найти в космосе объект размером с теннисный мяч.
Статья размещена в издании «Популярная механика» (№97, ноябрь 2010).
<
h4>