«Военно-кустарные» разработки вряд ли сильно помогут украинской армии — «военные действия»
Одним из неочевидных последствий евромайдана на Украине стал взрывной рост народного научного творчества в военных целях. Добровольцы фактически на коленке разрабатывают для армии Украины все новые образцы оружия: бронемашины получаются не хорошо, обстановка с беспилотниками получше. Имеется ли у аналогичных разработок какое количество-нибудь важные возможности?
Кризис государственности на Украине стал причиной глубокому расколу в обществе: одни покидают страну либо без звучно выживают в условиях загибающейся экономики, другие деятельно поддерживает проведение так называемой АТО, помогая силовикам подавить сопротивление в Донбассе. Эта помощь проявлялась в изначально массовом добровольческом и волонтерском перемещениях, к каким возможно отнести многих – от батальонов «Правого сектора*» до местных кулибиных, беспрерывно предлагающих все новые технические инновации для «ведения успешной войны».
Бум армейских волонтерских разработок воображает особенный интерес – его направляться признать совсем новым на территории бывшего СССР феноменом. Вооруженные конфликты имели место во многих регионах бывшего СССР, но нигде не отмечалось так технологичной помощи противоборствующих сторон со стороны части населения, как на Украине. Тут активистами были созданы много волонтерских групп, занимающихся всем спектром помощи армии – от сбора средств на закупку униформы, лекарств и продовольствия до плетения маскировочных сетей, разработки военного и ремонта бронетехники ПО.
Для сравнения: в Российской Федерации по результатам 2016 года были внедрены и обозначены на возможность множество новых армейских разработок, но фактически неизменно клиентом есть государство, а исполнителем – большие национальные либо коммерческие структуры. Инициативные разработки для армейских – это, в большинстве случаев, локальные случаи, про большие волонтерские проекты для армии в Российской Федерации ничего не известно.
Русский наука, продемонстрировавшая во время кризиса хорошие результаты, в армейском направлении кроме этого трудится в соответствии с государственному заказу. На Украине же разработки ведутся в инициативном порядке, а также малыми группами инженеров-добровольцев, с надеждой передать результаты собственного труда в «территорию АТО». Это собственного рода «милитари-Сколково», где активисты массово порождают технологические стартапы, проходящие диагностику действительностью.
В случае если правильнее, войной.
Возможно, это разъясняется сочетанием традиционно большого уровня образованности украинского населения (при наличии приличного фундамента постсоветской промышленности и науки) с большим же уровнем его пассионарности. Действительно, второе в итоге портит первое – итогом роста «национального самосознания» (а также в образовательной совокупности) стала неспециализированная деиндустриализация на Украине. Одновременно с этим пассионарная часть общества породила массу увлекательнейших образцов научно-технических изделий для армейских потребностей.
Итак, что мы имеем к настоящему времени? С позиций публичного и отвлечённого интереса первенство стоит дать разработкам в области военной техники. Ремонт ветхих советских бронирование и образцов гражданских машин возможно вынести за скобки – это явление, ставшее привычным.
Наряду с этим из разработок, претендующих на оригинальность и техническую новизну, самый известен «танк для муниципальных боев», уже по заглавию ассоциирующийся с националистическим подразделением – «Азовец». Сложная будущее передового броневика с камерами от домофона уже анализировалась на страницах газеты Взор. С того времени явного прогресса в проекте не случилось, и будущее его, думается, понятна.
Сходным образом развивался и проект по созданию «Первого народного танка» – амбициозной машины-робота, призванной соперничать с русским «Платформой М». Механизм маленького размера на дистанционном управлении должен был нести на себе разное оружие и планировать из несложных бюджетных подробностей. По данным «Всеукраинского центра добровольцев», проект закрылся по окончании сбора 73% от требуемой суммы в 270 тысяч гривен (около 10 тысяч долларов).
А фаворит команды разработчиков Валерий Прудь сейчас занят организацией народных митингов против увеличения цен на услуги ЖКХ в родном Николаеве. Очень показательная эволюция.
Печальная будущее постигла и все-таки созданные на волонтерские средства «бронированные скорые» называющиеся «Святой Николай». Изготовленные на Николаевском бронетанковом заводе по результатам переделки советского БТР-70 эвакуационные автомобили для раненых много раз и неизменно празднично отправлялись в «территорию АТО» и президентом Петром Порошенко, и премьером Арсением Яценюком.
Но не то что предоставлять медпомощь в режиме боя, но и удачно курсировать по местности изготовленные образцы не смогли. Ввиду постоянных поломок и неудачной конструкции их эксплуатация была неосуществимой.
Серия неудач с разработкой бронетанкового оружия не убила в местных кулибиных оптимизма. Так, предприятие «СпецТехноЭкспорт» презентовало на выставке IDEX-2017 в ОАЭ беспилотный мини-БТР «Фантом». Устройство-робот того же класса, что и почивший «народный танк», разрабатывается более важными экспертами с заявкой на экспортный потенциал.
Специалисты с пессимизмом относятся к возможностям данной разработки, учитывая сложную историю прошлых украинских инноваций.
На втором полюсе от разработки военной техники «в железе» находятся армейские разработки «в цифре». Украина, унаследовавшая от времен СССР сильную физико-математическую школу, занимает не последнее место в мире по активности IT-экспертов и созданию новых цифровых продуктов. Ожидаемо, что часть из них подключилась к сугубо армейским проектам. К примеру, на базе Noosphere Engineering School в Днепропетровске создали программный комплекс автоматизированного управления артиллерийским огнем для «АТО».
Именно на артиллерию (наровне с превосходством в живой силе) ВСУ сделали основную ставку в Донбассе. А в условиях беспилотной разведки, в реальном времени и маневренной войны важную роль играется скорость наведения на цель и, уже по окончании залпа, ухода от контрбатарейного огня. По плану разработчиков, надеясь на их ArtOS, армейские значительно сокращают время между открытием нахождения огня и моментом цели.
Кроме этого комплекс исключает неточности при расчетах, что принципиально важно на фоне не сильный уровня подготовки артиллерийских офицеров, призванных из запаса.
Наряду с этим в целом украинский IT-сегмент испытывает на данный момент те же неприятности, что и вся страна под управлением победителей с евромайдана. Компании находятся в режиме твёрдого давления со стороны СБУ и МВД в стиле «лихих 90-х», но под предлогом борьбы с сепаратизмом и терроризмом. В итоге команды стартапов в отыскивании инвестиций и стабильности перебираются в Польшу, Чехию, США, откуда позже реализовывают собственные разработки обратно на Украину.
За два года страну покинули девять тысяч IT-специалистов.
Очень успешным направлением стало и развитие беспилотных летательных аппаратов. Общемировой тренд на разработки беспилотников помножился на высокую инициативность украинских конструкторов и армейский ажиотаж, дав полноценный старт новой отрасли. К примеру, трудящаяся в области БПЛА компания Drone.ua в полной мере системно изготавливает дроны для агропрома, геодезии, картографии а также экспортирует их.
При средней стоимости аппарата в 2400 долларов к концу 2016 года компания реализовала порядка тысячи БПЛА. На сайте организации (кстати, русскоязычном, без украинской версии) сообщается, что Drone.ua входит в топ-3 инновационных фирм в аграрном секторе по версии Forbes и топ-20 по всей Украине.
Что касается армейских БПЛА, минобороны Украины уже приступило к опробованиям беспилотников Spectator местного производства. Моноплан создан ОАО «Меридиан» им. С. П. Королева (сайт организации также сделан на английском языках и русском без украинской версии) и Киевского политехнического университета. Данный БПЛА способен делать как армейские, так и гражданские задачи – вести оптико-электронную разведку местности, мониторинг водных, лесных массивов, нефте- и газопроводов, ЛЭП.
Заявлено, что дроны смогут набирать высоту до двух километров и скорость до 120 км/час. Время постоянного полета образовывает два часа с расстоянием приема сигнала до тридцати километров.
Другие украинские беспилотники – «Фурия» и «Лелека-100» – на данный момент кроме этого испытываются армейскими. Наряду с этим к А1-С «Фурия» киевского НПП «Атлон Авиа» большое количество вопросов: имеется вывод, что их БПЛА – не что иное как создаваемый в Китае недорогой коммерческий RVJet американской компании RangeVideo. Важная критика звучит от сотрудников по «беспилотному цеху».
Так, узнаваемый разработчик Юрий Касьянов уверен в том, что закупка дронов армейскими сопряжена с коррупционными процессами: «Прекрасно, в случае если компания-производитель приобретает 50 тыс. долларов с каждой продажи. Я имею в виду откаты и воровство. Да, они сделали доработки, да, БПЛА подорожал, но не в 15 раз…
Закупки проходят на коррупционной базе, по причине того, что в то время, когда БПЛА ценой 5 тыс. долларов армия закупает за 35 тыс. американских долларов, то тут ясно, что не считая НДС деньги, разумеется, идут еще в карман государственныхы служащих».
Касьянов широко известен на Украине еще и как активист евромайдана, очень многое сделавший для помощи силовиков в «территории АТО». В составе волонтерской команды «Армия SOS» он создавал совокупность беспилотной разведки в зоне боев, собирал и передавал подшефным подразделениям силовиков дроны и данные о позициях ВСН, взятую с их помощью. По окончании конфликта в команде основал новый проект по созданию беспилотников «Матрица разработок», где уже на деньги инвестора формирует тяжелый БПЛА «Командор», талантливый, по его плану, нести ударное оружие либо оборудование для гражданского применения.
Неспециализированную картину с применением «народных беспилотников» он обрисовал так: «На фронте активно применяются самодельные либо кустарно изготовленные малым бизнесом беспилотники для разведки и уже для нанесения ударов с воздуха. Два года государство старательно не подмечает упрочнений энтузиастов, добровольцев и волонтёров, а вдруг и подмечает, то срочно их формализует, бюрократизирует и переводит в привычную плоскость распила госбюджета. Беспилотная авиация в далеком прошлом стала закрытой тусовкой, куда вход заказан тем, кто не близок к власти и не желает платить за входной билет».
Он же ставит диагноз обстановки, сложившейся в украинском секторе волонтерских высокотехнологичных разработок: «Не секрет, что уже давно многие «целые» и волонтёры «волонтерские организации» превратились в коммерческие компании, «удачно» сочетающие волонтерство с бизнесом… Таковой себе «стартап» на доверии общества и за его счет… Разумеется, что волонтерство как база для разработки высокотехнологичных продуктов – это тупик.
По причине того, что сложные вещи требуют большое количество времени и средств на разработку, а создавать их серийно силами лишь добровольцев, на пожертвования, легко невозможно».
Вывод специалиста в целом соответствует замечаемой картине: массовый всплеск армейского научного творчества на Украине создал много занимательных образцов, но в итоге они проигрывают как альтернатива системному государственному заказу. Украина как громадное «милитари-Сколково» по внедрению и производству стартапов начинала весьма интересно и ярко, но сейчас очевидно пробуксовывает.
А с учетом замыслов постмайданного страны по понижению уровня математического и естественнонаучного образования населения, с учетом победы над наследием прежней образовательной совокупности следующая волна подъема научного творчества может и не состояться. Большая часть не уехавших из страны будут заняты работой в полях «новой аграрной державы» (но в национально верных вышиванках для изучения по ним баз геометрии).