Боевые роботы в будущих войнах: выводы экспертов — «военные действия»
В первых числах Февраля с.г. в редакции «Свободного военного обозрения» прошел классический экспертный круглый стол, организованный Свободным аналитическим центром «ЭРА» и посвященный проблеме развития робототехнических комплексов армейского назначения.
Участники дискуссии, осознавая всю сложность, комплексность а также неоднозначность неприятностей развития робототехники армейского назначения, сошлись в одном: за этим направлением будущее, и от того, как профессионально мы действуем в данной сфере сейчас, зависят отечественные завтрашние удачи либо неудачи.
Главные же тезисы выступивших в дискуссии по данной ответственной для перспективного армейского строительства РФ теме экспертов приводятся ниже.
Грезы И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ
Игорь Михайлович Попов – кандидат исторических наук, научный руководитель Свободного аналитического центра «ЭРА»
Тема развития робототехники есть главной для современного мира. Человечество, грубо говоря, лишь вступает в настоящую эру роботизации, наряду с этим кое-какие страны уже на данный момент стремятся вырваться в фавориты. В долговременном замысле победит тот, кто уже сейчас отыщет собственный место в развернувшейся всемирный технологической гонке в сфере робототехники.
У России позиции в этом отношении достаточно благоприятные – имеется научно-технологический задел, имеется таланты и кадры, имеется творческая устремлённость и инновационный кураж в будущее. Более того, управление страны осознаёт важность развития робототехники совершает все возможное чтобы обеспечить России лидирующие позиции в данной сфере.
Особенная роль отводится робототехнике в деле обеспечения нацбезопасности и обороны. Вооруженные силы, оснащенные образцами и перспективными типами робототехнических комплексов завтрашнего дня, будут владеть неоспоримым интеллектуально-технологическим превосходством над соперником, что по тем либо иным обстоятельствам не сможет своевременно вступить в элитный «клуб роботизированных держав» и окажется на обочине разворачивающейся робототехнической революции. Технологическое отставание в области робототехники сейчас может иметь катастрофические последствия в будущем.
Как раз исходя из этого так принципиально важно уже сейчас отнестись к проблеме развития робототехники и в стране, и в армии с максимальной серьезностью и объективностью, без победных реляций и пропагандистских фанфар, но вдумчиво, комплексно и концептуально. А в данной сфере имеется над чем поразмыслить.
Первой очевидной и в далеком прошлом назревшей проблемой есть терминологическая база сферы робототехники. Вариантов дефиниций термина «робот» достаточно большое количество, но единства подходов не отмечается. Роботом время от времени именуют и детскую радиоуправляемую игрушку, и автомобильную коробку передач, и манипулятор в сборочном цеху, и хирургический инструмент медиков, а также «ракеты» и умные бомбы.
В одном последовательности с ними оказываются, с одной стороны, неповторимые разработки роботов-андроидов и, иначе, серийные модели беспилотных летательных аппаратов.
Так что же имеют в виду офпреды различных ведомств и министерств, начальники предприятий и научных организаций, в то время, когда говорят о робототехнике? Время от времени создается чувство, что этим актуальным термином на данный момент ринулись жонглировать кто хочешь. Счет всевозможным роботам уже идет на много тысяч, если не на миллионы.
Вывод однозначен: нужна общепризнанная терминология в сфере робототехники, дабы развести базисные понятия совокупностей дистанционного управления, автоматических, полуавтономных, независимых совокупностей, совокупностей с ИИ. На экспертном уровне должны быть установлены четкие границы этих понятий, дабы все имели возможность общаться на одном языке и дабы у лиц, принимающих ответы, не появлялись неоправданные ожидания и ложные представления.
В следствии, как нам представляется, неизбежно нужно будет вводить новые понятия, каковые в самая адекватной форме отражали бы технологические реалии сферы робототехники. Под роботом, разумеется, было бы рационально иметь в виду совокупность с ИИ, владеющую высокой либо полной степенью автономности (независимости) от человека. В случае если принять за базу таковой подход, то количество роботов может сейчас до тех пор пока измеряться штуками.
А целый другой массив так называемых роботов будет в лучшем случае только автоматизированными либо дистанционно управляемыми аппаратами, платформами и системами.
Неприятность терминологии в сфере робототехники особенно актуальна для армейского ведомства. И тут появляется ответственная неприятность: а нужен ли робот в армии.
В публичном сознании боевые роботы ассоциируются с картинами бегущих роботов-андроидов, атакующих позиции неприятеля. Но в случае если уйти от фантастики, то сходу поднимается пара неприятностей. Мы уверены в том, что создать для того чтобы робота – задача в полной мере настоящая творческим коллективам ученых, инженеров и конструкторов. Но какое количество им потребуется для этого времени, и какое количество созданный ими андроид будет стоить?
Сколько будет стоить производство сотен либо тысяч таких боевых роботов?
Имеется неспециализированное правило: цена средства поражения не должна быть больше стоимости объекта поражения. Вряд ли начальник роботизированной бригады будущего решится кинуть собственных андроидов в лобовую атаку на укрепленные позиции соперника.
Тогда и появляется вопрос: а необходимы ли по большому счету в линейных боевых частях такие роботы-андроиды? На сегодня ответ вероятнее будет негативный. Это дорого и весьма сложно, а эффективность и практическая отдача очень низкие.
Тяжело представить по большому счету какую-либо обстановку на поле боя, в которой робот-андроид был бы действеннее опытного воина. Разве что действуя в условиях радиоактивного заражения местности…
А вот что совершенно верно необходимо начальникам подразделений тактического звена уже сейчас – так это воздушные и наземные дистанционно управляемые либо автоматизированные комплексы разведки, наблюдения, слежения; инженерные автомобили разного назначения. Вот лишь оправданно ли именовать все комплексы и подобные системы робототехническими – вопрос, как мы уже говорили, спорный.
В случае если же вести обращение о настоящих роботах, владеющих той либо другой долей ИИ, то с этим тесно связана еще одна неприятность. Достигнуть значимого уровня развития в области робототехники нереально без реальных достижений и качественных скачков в других – смежных и не весьма смежных – отраслях технологий и науки. Речь заходит о кибернетике, автоматизированных совокупностях управления глобального уровня, новых материалах, нанотехнологиях, бионике, изучении мозга и т.д. и т.п.
О промышленно и производственно значимом прорыве в области робототехники возможно сказать лишь тогда, в то время, когда для этого в стране создана замечательная научно-технологическая и производственная база 6-го технологического уклада. Помимо этого, для робота армейского назначения все – от болта до чипа – должно быть отечественного производства. Исходя из этого специалисты так скептически относятся к бравурным заявлениям об очередных, не имеющих аналогов в мире достижениях отечественной робототехники.
В случае если пристально и непредвзято проанализировать подходы зарубежных высокоразвитых стран к проблемам робототехники, то возможно сделать вывод: в том месте знают важность развития данной области, но стоят на позициях трезвого реализма. Деньги вычислять за границей могут.
Робототехника – это передний край технологий и науки, это еще во многом «терра-инкогнито». О каких-то настоящих достижениях в данной области, каковые имели возможность бы уже сейчас оказать революционное влияние, к примеру, на сферу нацбезопасности и обороны, на сферу ведения войны , сказать до тех пор пока преждевременно. Это, как нам представляется, должно учитываться и при определении приоритетов развития оружий и бронетехники для потребностей армии.
Тон в развитии робототехники Сейчас задает бизнес и гражданский сектор экономики в целом. Это и ясно. Создать робототехническое устройство-манипулятор, используемое для сборки автомобиля, намного проще, чем самый примитивный дистанционно управляемый наземный транспортный комплекс для потребностей армии. Сложившаяся тенденция, разумеется, оправдана: перемещение идет от несложного – к сложному.
Робототехнический комплекс армейского назначения обязан функционировать не просто в сложной, а во враждебной среде. Это – принципиальное требование к любой совокупности армейского назначения.
Исходя из этого, как нам представляется, локомотивом в развитии робототехники в условиях России должны быть организации и предприятия оборонно-промышленного комплекса, имеющие для этого все компетенции и ресурсы, но в ближайшее время востребованность робототехнических комплексов гражданского, особого и двойного назначения будет выше чисто военного, а особенно боевого назначения.
И это объективная действительность отечественного дня.
РОБОТЫ В СТРОЮ: НА ЧТО РАВНЯТЬСЯ?
Александр Николаевич Постников – генерал, помощник главы Генштаба ВС РФ (2012–2014)
Актуальность поднятой неприятности чрезмерно широкого толкования понятия «робот» не вызывает сомнений. Эта неприятность не так безобидна, как может показаться на первый взгляд. За неточности в определении направлений развития оружия и бронетехники (ВВТ) общество и государство может заплатить через чур большую цену.
Особенно страшна обстановка, в то время, когда клиенты под «роботом» понимают свое, а производители – собственный! Предпосылки к этому имеется.
Роботы необходимы в армии по большей части с целью достижения двух целей: замещения человека в страшных обстановках либо независимого ответа боевых задач, ранее решаемых людьми. В случае если новые средства войны , поставляемые как роботы, не могут решать эти задачи, то они являются только усовершенствованием существующих типов ВВТ. Такие также необходимы, но должны проходить по собственному классу.
Быть может, пришло время экспертам дать независимое определение новому классу всецело независимых образцов ВВТ, каковые армейские сейчас именуют «боевыми роботами».
Наровне с этим в целях оснащения армии всей нужной номенклатурой оружия и бронетехники в рациональной пропорции требуется четко разделять ВВТ на дистанционно управляемое, полуавтономное и независимое.
Дистанционно управляемые механические устройства люди создавали испокон столетий. Правила практически не изменялись. В случае если много лет назад для дистанционного исполнения какой-либо работы употреблялась сила воздуха, воды либо пара, то уже на протяжении Первой Мировой для этих целей стали применять электричество. Огромные утраты в той Великой войне (как ее назвали позднее) вынудили все страны активизировать попытки дистанционного применения показавшихся на поле боя танков и аэропланов.
И определенные удачи были уже тогда.
К примеру, из отечественной истории мы знаем об Ульянине Сергее Алексеевиче, полковнике русской армии (в последующем – генерал), авиаконструкторе, воздухоплавателе, армейском летчике, большое количество сделавшем для развития отечественной авиации. Известный факт: 10 октября 1915 года в манеже Адмиралтейства полковник С. Ульянин показал рабочей группе Морского ведомства действующую модель совокупности управления перемещением механизмов на расстоянии. Радиоуправляемый катер прошел из Кронштадта в Петергоф.
В последующем, на протяжении всего ХХ века, мысль дистанционно управляемой техники деятельно прорабатывалась в различных конструкторских бюро. Тут возможно отыскать в памяти отечественные телетанки 30-х годов либо дистанционно управляемые самолеты и радиоуправляемые мишени 50-х – 60-х годов.
Полуавтономные военные машины начали внедряться в вооруженные силы экономически развитых стран уже в 70-х годах прошлого века. Происходившее в то время широкое внедрение кибернетических совокупностей в разные наземные, надводные (подводные) либо воздушные образцы ВВТ разрешает разглядывать их как полуавтономные (а кое-где – кроме того независимые!) боевые совокупности. Особенно убедительно данный процесс проходил в Армиях ПВО, авиации и флоте.
Чего стоят, к примеру, совокупности предупреждения о ракетно-космическом нападении либо контроле космического пространства! не меньше автоматизированы (либо как на данный момент сообщили бы – роботизированы) и разные зенитно-ракетные совокупности. Например, С-300 либо С-400.
В современной войне без «воздушных роботов» достижение победы стало неосуществимым. Фото с сайта Минобороны Российской Федерации
В последние два десятилетия в Сухопутных армиях кроме этого идет активная автоматизация разных задач и функций штатного оружия и бронетехники. Отмечается интенсивное развитие наземных роботизированных автомобилей, применяемых не только как транспортные средства, но и как носители оружия. Однако сказать об этом как о роботизации Сухопутных армий представляется до тех пор пока преждевременным.
Сейчас Вооруженным силам нужна независимая бронетехника и оружие, каковые соответствовали бы новым условиям обстановки, новому полю боя. Правильнее – новому боевому пространству, включающему в себя, наровне с известными сферами, и киберпространство. Всецело независимые отечественные совокупности были созданы практически 30 лет назад. Отечественный «Буран» уже в далеком 1988 году летал в космос в всецело беспилотном режиме с посадкой по-самолетному.
Но аналогичных возможностей в наши дни не хватает. Имеется последовательность принципиальных требований к современной боевой технике, без соответствия которым она будет неэффективна на поле боя.
К примеру, актуальное требование к боевым роботам – соответствие их тактико-технических черт возросшей динамике современных военных действий. Неповоротливые участники военных действий смогут стать легкой жертвой соперника. Борьба за преобладание в скорости перемещения на поле боя (в каком-то смысле – «война моторов») была характерной на всем протяжении прошлого века.
Сейчас она лишь обострилась.
Принципиально важно кроме этого иметь в составе Армии таких роботов, обслуживание которых потребовало бы минимального вмешательства людей. В противном случае соперник будет целеустремленно бить по людям из снабжающих структур и легко остановит любую «механическую» армию.
Настаивая на необходимости иметь в составе Армии независимых роботов, я осознаю, что в кратковременной возможности самый возможно широкое внедрение в армии разных полуавтономных технических устройств и автоматизированных транспортных средств, решающих прежде всего снабжающие задачи. Такие совокупности также необходимы.
По мере совершенствования особого ПО их участие в войне существенно расширится. Широкое внедрение реально независимых роботов в состав сухопутных армий разных армий мира, по некоторым прогнозам, возможно ожидать в 2020–2030-х годах, в то время, когда независимые человекоподобные роботы станут достаточно идеальными и довольно недорогими для массового применения на протяжении военных действий.
Однако неприятностей на этом пути большое количество. Они связаны не только с техническими изюминками создания ВВТ с ИИ, но и с социальными и юридическими качествами. К примеру, в случае если по вине робота убиты гражданские либо из-за недоработанности программы робот начал убивать собственных солдат – кто будет нести ответственность: производитель, программист, начальник либо кто-то еще?
Аналогичных проблемных вопросов большое количество. Основное – война меняет собственный лицо. Изменяется место и роль вооруженного человека в ней.
Для полноценного робота требуются общие усилия экспертов из разных областей людской деятельности. Не только оружейников, но в большой степени – психологов, философов, специалистов и социологов в области IT и искусственного интеллекта.
Сложность в том, что все нужно делать в условиях очевидно выраженного недостатка времени.
Применения и ПРОБЛЕМЫ Создания БОЕВЫХ РОБОТОВ
Муса Магомедович Хамзатов – кандидат армейских наук, ассистент главнокому Сухопутными армиями ВС РФ по координации научного развития (2010–2011)
Современное положение с внедрением в вооруженные силы роботов сильно напоминает условия столетней давности, в то время, когда самые развитые государства начали массово внедрять невиданную до того технику – аэропланы. Остановлюсь на некоторых сходных качествах.
В начале ХХ века большинство инженеров и учёных не имело представления об авиации. Развитие шло способом бессчётных ошибок и проб, опираясь на энергию энтузиастов. Помимо этого, конструкторы и инженеры перед Первой мировой войной в собственной массе кроме того представить себе не могли, что за несколько армейских лет аэропланы начнут выпускаться десятками тысяч штук, а в их производстве будут задействованы многие предприятия.
Схожим есть и долгий период инициативных изучений, и взрывной места и рост роли новой техники в армейском деле, в то время, когда того "настойчиво попросила" война, и государство начало уделять этому направлению приоритетное внимание.
Подобные тенденции мы замечаем и в робототехнике. Как следствие, сейчас многие, включая и начальников большого ранга, кроме этого, возможно, имеют смутное познание, для чего и какие конкретно роботы необходимы в армиях.
Сейчас вопрос о том, быть либо не быть боевым роботам в составе армии, уже не следует. Необходимость передачи части боевых задач от людей разным механическим устройствам считается теоремой. Роботы уже смогут распознавать лица, жесты, окружение, движущиеся объекты, различать звуки, трудиться в команде, координировать собственные действия на громадных расстояниях через Сеть.
Одновременно с этим раздавшийся вывод о том, что технические устройства, именуемые сейчас боевыми роботами, армейскими роботами либо боевыми робототехническими комплексами, целесообразно назвать по-второму, – весьма актуален. В противном случае получается путаница. К примеру, являются ли роботами «интеллектуальные» боеприпасы, ракеты, бомбы либо кассетные снаряды с самоприцеливающимися боевыми элементами?
По моему убеждению – нет. И обстоятельств тому много.
Сейчас неприятность в другом – роботы наступают. В прямом и переносном смысле. Взаимовлияние двух тенденций: тенденции роста интеллекта «простого» оружия (прежде всего, тяжелого) и тенденции понижения цены вычислительных мощностей – обозначило наступление новой эры. Эры роботизированных армий.
Процесс ускорился так, что образцы новых, более идеальных боевых роботов либо боевых робототехнических комплексов создаются так скоро, что прошлое поколение устаревает еще перед тем, как промышленность приступает к его серийному производству. Следствием делается оснащение армии не смотря на то, что и современными, но морально устаревшими совокупностями (комплексами). Неоднозначность главных понятий в области робототехники лишь усугубляет проблему.
Вторым ответственным направлением, на котором сейчас нужно сосредоточить упрочнения, есть активная разработка теоретических практических рекомендаций и основ по обеспечению и применению робототехники при подготовке и на протяжении военных действий.
Прежде всего это относится к наземным боевым роботам, развитие которых, при большой их востребованности в современном бою, существенно отстало от развития беспилотных летательных аппаратов.
Отставание разъясняется более непростыми условиями, в которых приходится функционировать наземным участникам общевойскового боя. В частности, все летательные аппараты, среди них и беспилотные, функционируют в одной среде – воздушной. Изюминкой данной среды есть относительная равномерность ее физических особенностей во всех направлениях от исходной точки.
Важным преимуществом беспилотных летательных аппаратов есть и возможность их поражения лишь подготовленными расчетами с применением ракет «почва–воздушное пространство» («воздушное пространство–воздушное пространство») либо намерено доработанным стрелковым оружием.
Наземные робототехнические комплексы в отличие от воздушных действуют в значительно более твёрдых условиях, требующих либо более сложных конструктивных ответов, либо более сложного ПО.
Боевые действия фактически ни при каких обстоятельствах не идут на ровной, как стол, местности. Наземным военным машинам приходится двигаться по сложной траектории: вверх и вниз по ландшафту; преодолевать реки, рвы, эскарпы, контрэскарпы и другие естественные и неестественные препятствия. Помимо этого, нужно уклоняться от огневого действия соперника и учитывать возможность минирования дорог перемещения и т.п.
По сути, водителю (оператору) любой военной машины на протяжении боя приходится решать многофакторную задачу с громадным числом значительно серьёзных, но малоизвестных и переменчивых во времени показателей. И это в условиях крайнего недостатка времени. Причем ситуация на земле иногда изменяется каждую секунду, неизменно требуя уточнения ответа на продолжение перемещения.
Практика продемонстрировала, что ответ этих неприятностей есть непростой задачей. Исходя из этого большинство современных наземных боевых робототехнических комплексов являются, по сути, дистанционно управляемыми автомобилями. К сожалению, условия применения аналогичных роботов очень ограничены. С учетом вероятного активного противодействия со стороны соперника такая бронетехника может оказаться неэффективной.
Да и затраты на ее подготовку, транспортировку в район военных действий, содержание и применение смогут существенно превышать пользу от ее действий.
не меньше остро сейчас стоит и неприятность обеспечения «понимания» ИИ информации об характере противодействия и окружающей среде соперника. Боевые роботы должны быть способны самостоятельно делать собственные задачи с учетом конкретной тактической обстановки.
Для этого уже сейчас нужно деятельно вести работы по созданию алгоритмов и теоретическому описанию функционирования боевого робота не только как отдельной боевой единицы, но и как элемента сложной совокупности общевойскового боя. И в обязательном порядке с учетом изюминок национального военного мастерства.
Неприятность в том, что мир через чур скоро изменяется, и сами эксперты довольно часто не успевают понять, что принципиально важно, а что нет, что есть главным, а что – частным случаем либо вольной интерпретацией отдельных событий. Последнее – не такая уж уникальность. В большинстве случаев, это происходит из-за отсутствия четкого понимания характера войны будущего и всех вероятных причинно-следственных связей между ее участниками.
Неприятность сложная, но сокровище ее решения никак не ниже важности создания «супербоевого робота».
Нужен широкий спектр особого ПО действенного функционирования роботов на протяжении всех ведения и этапов подготовки военных действий с их участием. К главным из таких этапов, в самом неспециализированном замысле, возможно отнести следующие: получение боевой задачи; сбор информации; планирование; занятие исходных позиций; постоянная оценка тактической обстановки; ведение боя; сотрудничество; выход из боя; восстановление; передислокация.
Помимо этого, возможно, требует собственного решения и задача организации действенного семантического сотрудничества как между боевыми роботами и людьми, так и между разнотипными (различных производителей) боевыми роботами. Это требует осознанных коопераций между производителями, в особенности в части того, дабы все автомобили «говорили на одном языке».
В случае если боевые роботы не смогут деятельно обмениваться информацией на поле боя вследствие того что не совпадают их «языки» либо технические параметры передачи информации, то ни о каком совместном применении сказать не придется. Соответственно определение неспециализированных стандартов программирования, обмена и обработки информацией кроме этого есть одной из главных задач в создании полноценных боевых роботов.
Какие конкретно РОБОТИЗИРОВАННЫЕ КОМПЛЕКСЫ Необходимы РОССИИ?
Ответ на вопрос, какие конкретно боевые роботы необходимы России, неосуществим без понимания того, для чего необходимы боевые роботы, кому, в то время, когда и в каком количестве. Помимо этого, нужно договориться о терминах: прежде всего, что именовать «боевым роботом».
На сегодня официальной считается формулировка из размещенного на сайте Минобороны Российской Федерации «Армейского энциклопедического словаря»: «Боевой робот – это многофункциональное техническое устройство с антропоморфным (человекоподобным) поведением, частично или полностью делающее функции человека при ответе определенных боевых задач».
Словарь подразделяет боевых роботов по степени их зависимости (либо, правильнее, независимости) от человека-оператора на три поколения: с дистанционным