И все-таки — колумб
…Чужой на земле, приютившей его, окруженный людьми предприимчивыми, готовыми направляться хоть куда макар телят не гонял в отыскивании почестей, богатств и славы, он ревниво оберегает собственный план, по причине того, что твердо уверен: лишь ему, генуэзцу Кристобалю Колону (так именует он себя с некоторых пор), ниспослано судьбой совершить то. что не получалось ни одному мореплавателю, — доплыть до «Индий» через Mare incognitum (Малоизвестное море), волны которого со дня творения омывают берега благословенной папой и богом Лузитании.
Что это?
Одержимость фанатика? Честолюбие? Либо великое прозрение?
Пройдет 25 лет, и в мае 1506 года в маленьком кастильском городе Вальядолиде погибнет человек с долгим и громким титулом «адмирала и вице-материка и короля островов, как уже открытых, так и тех, что будут открыты в море-океане в стороне Индий». Этим титулом Колумба наградят Фердинанд и Изабелла Кастильские — люди, не обожавшие одарять собственных подданных и однако присвоившие столь необыкновенное звание чужестранцу. Какие конкретно деяния должен был совершить человек, чтобы получить его?
без сомнений — великие.
Но это произойдёт позднее. Пока же, в год 1481-й, будущий первооткрыватель Нового Света чертит собственные портуланы* и торгует в розницу книгами…
Мы не знаем, в то время, когда, как, под чьим влиянием зародилась у Колумба идея о плавании на запад. Запрещено кроме этого утверждать, что он был пионером в данной области.
Вероятнее, такие мысли высказывались много раз в эру, в то время, когда духом открытий было пронизано все. в то время, когда Испания и Португалия, совсем покончившие с многовековым господством мавров, устремили собственные взоры на Восток, откуда с покон веков в Европу притекали благовония, шелк, перец и имбирь — товары, ценившиеся на рынках баснословно дорого.
«Сначала были пряности», — сообщит позднейший исследователь, именуя обстоятельства все возраставшей тяги европейцев к освоению и открытию новых земель. Но тот же исследователь ни словом не обмолвится о золоте, не смотря на то, что по этому поводу до нас дошло красноречивое высказывание самого Колумба. «Золото, — писал он, — необычная вещь.
Кто владеет им, тот господин всего, чего он желает. Золото может кроме того открыть душам дорогу в эдем».
Итак, пряности и золото.
Их жаждали и потребовали все — гранды и государи, разорившиеся идальго и священники, дамы и солдаты. Не планирует безвозмездно открывать почвы и Колумб. В то время, когда в первой половине 80-ых годов пятнадцатого века на личной встречи у короля Жуана II Португальского его попросят изложить условия, на которых он берется руководить экспедицией, Колумб потребует десятую часть с будущих доходов. Для себя и собственных потомков.
Но пока это лишь грезы. Богатства далеки, и путь к ним закрыт:
Египет так же, как и прежде во власти мусульман, дорога в Индию находится в руках «неверных». Остается море — безбрежное, бесконечное. Действительно, и испанцы и португальцы плавают по нему в далеком прошлом, но это только робкие попытки, а не дерзновенные фирмы. Еще никто не рискнул углубиться в безграничные воды океана. Но, так ли безграничны они? Прав ли, к примеру, Птолемей, утверждавший, что Африку нельзя обогнуть, что через океан нет дороги к индийским почвам?
Африка. Около Африки…
Где же второй, прямой и легкий путь? Каков океан, что необходимо преодолеть, дабы достигнуть сказочной Индии? Как продолжительно плыть? Какова протяженность океана в конечном итоге? 180° — утверждал Птолемей — океан занимает половину земного шара.
Половину!
Никаких припасов не хватит на то, дабы преодолеть эту огромную пустыню. Неужто грек прав?
Но сириец Марин Тирский, чьими трудами пользовался Птолемей, определял протяженность морского пространства Почвы в 135°.
Практичный ум будущего адмирала делает выбор: прав, само собой разумеется, сириец. Значит, западное плавание не безнадежно. Введя собственные поправки в расчеты старого географа, Колумб уменьшает мыслимый путь до 90°. Последние сомнения покидают его.
Выношенный замысел Колумб отныне будет с металлическим упорством претворять в судьбу.
Главные подробности судов Колумба (цифры относятся ко всем трем судам):
1 — форштевень; 2 — бушпринт; 3 — блинд; 4 — фок; 5 — марсель; 6 — грот; 7 — бонаты; 8 — бизань; 9 — выстрел бизань-шкота; 10 — ахтерштевень; 11 — штаги; 12 — ванты; 13 фордуны; 14 — брасы; 15 — булинь; 16 — гордень; 17 — гитовы; 18 — шкоты: 19 — бархоут (пояс усиленной обшивки); 20 — фендерсы; 21 — киль; 22 — основная палуба; 23 — квартердек (шканцы); 24 — палуба ахтеркастеля (юта); 25 — палуба форкастеля (бака); 26 — грузовой люк; 27 — входной люк; 28 — камбуз; 29 — кофель-планка; 30 — утки для крепления снастей; З Ї — корабельная кладовая; 32 — трюм для воды; 33 — грузовой грюм; 34 — продовольствие; 35 — балласт (камни); 36 — румпель: 37 — подробности комплекта корпуса; 38 — шит с гербом Колумба; 39 — флаг Кастилии и Леона; 40 — флаг экспедиции; 41 — щит
Оставалось последнее — исчислить грядущий путь в мерах длины.
Когда-то грек Эратосфен выяснил длину земной окружности. Но Колумб не знал его расчетов. Но под руками были выкладки другого ученого, араба Альфрагана. Неправильно истолковав его, Колумб на одну треть сокращает длину градуса, и расстояние от Канарских островов до Японии выясняется равным…
2400 морским милям, тогда как настоящая величина данной параллели в 4,5 раза больше!
Как бы в том месте не было, а факт остается фактом: космографические неточности Колумба сыграли хорошую роль в осуществлении его проекта: они укладывались в стройную совокупность доказательств, каковые не выходили за рамки тогдашних представления о мире. Появляйся в противном случае — кто знает, на какой срок отодвинулось бы одно из величайших открытий человеческого духа.
Сейчас же, спокойный и уверенный, Колумб ожидает дня, дабы опубликовать собственный план.
Наконец таковой сутки настал. В первой половине 80-ых годов пятнадцатого века португальский престол занимает Жуан II, племянник Генриха Мореплавателя — человека, чье имя навечно вписано в морскую историю Португалии.
Колумб полон надежд. Он ищет случая быть представленным новому королю. Но проходят три года, перед тем как ему удается попасть во дворец.
Жуан II не верит в возможность успехи Индии западным методом, однако он передает проект Колумба на рассмотрение авторитетного совета. Вывод ученых мужей единодушно: отказать. Но Жуан II не торопится расстаться с внушающим симпатию чужестранцем. Король готов снарядить маленькую экспедицию. Но желает знать, во что это обойдется короне.
Пускай глубокоуважаемый Кристобаль Колон изложит собственные условия.
Вот оно, долгожданное мгновение! Не потребуй неосуществимого, сеньор чужестранец, и на следующий день ты поведешь суда в океан!..
Любой на месте Колумба ограничился бы минимумом.
Но никто, не считая него самого, не знает, в канун каких событий ведется данный торг. Дела прошлых мореходов поблекнут перед его предприятием! И Колумб требует десятую часть пожизненного титула и доходов адмирала всех земель и островов, каковые будут им открыты.
Король не находит слов. Наглость чужеземца превосходит все ожидания. Тем хуже для него!
Он не возьмёт ни одного мараведи!*
Игра проиграна. Униженный, но не сломленный покидает Колумб дворец.
Восемь лет тяжёлых ожиданий предстоят ему. Он еще не знает об этом; его ум лихорадочно ищет выхода. Он обращает взгляд на Испанию: возможно, в том месте ему удастся достигнуть большего. Но он еще медлит, потому что непросто покинуть страну, в которой прожил столько лет, где появилась мысль предприятия.
И внезапно, как гром средь ясного неба, слух: снаряжается экспедиция на запад. Без него! Без Колумба! Суда поведут капитаны Иштрейт и Дулму.
Крушение! Финиш всему!..
Потрясенный, Колумб ожидает результатов. Но небо благоволит к собственному храбрецу: Иштрейт и Дулму возвращаются в Лиссабон.
Буря раскидала и повредила их суда. Спасен! Больше Колумб не колеблется. В Испанию! В том месте он или добьется успеха, или погибнет…
«Дон Фернандо и донья Изабелла, божьей милостью королева и король Кастилии, Леона, Арагона и проч.
И проч: — Потому, что вы, Христофор Колумб, отправляетесь по отечественному повелению для приобретения и открытия некоторых материка и островов в море-океане на отечественных судах и с отечественными людьми и потому, что мы сохраняем надежду, что посредством божьей лично вами и благодаря вашей предприимчивости будут открыты и куплены кое-какие из этих островов и материк в упомянутом море-океане, мы вычисляем честным и разумным вознаградить вас за труды, каковые вы несете на отечественной работе, хотя оказать вам милости и надлежащие почести за все вышеупомянутое, изъявляем мы милость и свою волю следующим образом:
По окончании того как вы, упомянутый Христофор Колумб, откроете и получите материк и указанные острова в море-океане либо любую иную почву из их числа, да станете вы отечественным адмиралом материка и островов, каковые будут открыты и куплены вами.
И да станете вы отечественным адмиралом и вице-правителем и королём в этих почвах.
Дано в отечественном городе Гранаде, в тридцатый сутки апреля, года от рождества Спасителя отечественного Иисуса Христа 1492.
Я — король Я — королева».
Колумб еще и еще раз перечитывает текст. Свершилось! Восемь лет мучительной борьбы, унижений и отчаяния сзади. Они иссушили тело, выбелили голову, но не сломили дух. Он адмирал! Запрещено терять ни часу. Скорее в Палое, где ожидают корабли и люди!
корабли и Люди…
Колумбу было обещано три каравеллы. И в то время, когда адмирал прибыл на песчаные берега Сальтеса, два судна — «Пинта» и «Нинья» — уже пребывали в том месте. Водоизмещением в 60 т любая, они владели мореходными качествами и хорошим ходом. «Нинья» несла треугольные, либо латинские, паруса, «Пинта» — прямые.
Потом такими же парусами оснастят и «Нинью». Третий корабль флотилии, известная «Санта-Мария», не была каравеллой. Зафрахтованная у галисийского капитана Хуана де ла Коса, она представляла собой стотонную каракку.
Словом, это были суда собственного времени, и установленные ими рекорды до сих пор приводят к восхищению у моряков всех государств.
Хуже было с людьми. Никто не желал плыть куда-то в тартарары, где на тысячу лиг** нет ни одного островка, где возможно окончательно застрять в подводных лесах, каковые, по слухам, растут в той части моря-океана, куда планирует данный безумный итальянец.
И лишь слова Мартина Алонсо Пинсона, капитана, гражданина Палоса, заявившего о том, что он сам и его братья поплывут на запад, успокоили расходившиеся страсти. Экипажи были собраны — 87 человек, включая адмирала. «Санта-Марией» руководил Колумб, «Пинту» он предоставил Мартину Пинсону, «Ниньей» распоряжался Висенте Пинсон, брат Пинсона-старшего.
3 августа 1492 года флотилия покинула Палое. Перед выходом Колумб заявил всем, что на запад он собирается плыть с Канарских островов.
Архипелаг лежал на юго-западе, на достаточном удалении от Португалии, и данный «крюк» расценивался некоторыми как непозволительная роскошь. В конечном итоге все обстояло напротив. Недаром за плечами Колумба были бессчётные плавания и по Средиземному морю, и к берегам туманного Альбина, и на протяжении побережий Африки.
Данный опыт и понадобился адмиралу на данный момент. Колумб знал, что Канарские острова лежат в той благодатной территории, где дуют ровные постоянные пассаты, и его план был в том, чтобы воспользоваться этим замечательным эфирным течением. Будущее блестяще подтвердит расчеты генуэзца.
Прибыв на архипелаг, Колумб был должен задержаться в том месте из-за ремонта «Пинты».
Но уже 6 сентября суда подняли якоря и устремились на запад. Великое плавание началось.
Предвидя его трудности и протяжённость, Колумб, дабы «не наводить на людей ужас», намеренно преуменьшал пройденные за сутки расстояния. И все же в первых числах Октября на судах началось брожение. Тридцать дней в никакой земли — и открытом море! Это сумасшествие — плыть дальше. Назревал бунт.
Колумб прекрасно не забывал, что именно в таких событиях, не доплыв до Индии, развернул назад Бартоломеу Диаш. Неужто и по сей день нужно будет пойти на попятную?! Адмирал успокаивает и уговаривает моряков, но наконец-то дает обещание развернуть, в случае если в течение трех дней они так и не встретят почвы.
На что сохранял надежду Колумб, устанавливая данный срок?
На везение? На интуицию? На покровительство святых? Не только!
Показатели почвы были налицо — все чаще виделись водоросли, и своры птиц садились на мачты, и в то время, когда в ночь с 11 на 12 октября с «Пинты» раздался крик: «Почва!», Колумб не сомневался, что его мечта сбылась.
До утра суда пролежали в дрейфе, а в 12 часов дня адмирал в сопровождении свиты ступил на обетованную почву. Да, в этом случае это была вправду почва!
Установив на берегу королевский штандарт, Колумб заявил открытый остров владением Кастилии и Арагона. «И в то время, когда все, воздавая признательность отечественному господу всевышнему, стали на колени, обнимая почву со слезами эйфории, видя явленную им бесконечную милость в том, что достигли ее, адмирал встал и дал этому острову имя Сан-Сальвадор — Святой Спаситель».
Открытие Америки произошло.
Колумб искал окраину Ветхого Света, а отыскал Новый Свет.
По иронии судьбы, материк назвали именем человека, что пришел на эти берега методом великого генуэзца. Это имя материк носит и поныне. Но благодарное человечество не забывает собственных храбрецов.
И в скрижалях величайших открытий одно из первых мест по праву в собственности мореплавателю Христофору Колумбу.
Б. ТИМОФЕЕВ