Книга, написанная для двоих — «военные действия»
Пара лет назад в букинистическом магазинчике Сталинграда приобрела я маленькую книгу Петра Иосифовича Капицы «Повести». Безмерно уважаю этого писателя, фронтовика, редактора издания «Около газеты» и света армейского времени «Балтиец», признанной лучшей газетой флота.
Так вот, приобрела книгу маленького формата и скромного переплёта. Первой в ней стояла повесть «Комиссар Таня», о которой я, к собственному стыду, прежде не знала (кстати, во всемирной сети это произведение не встречала, имеется только упоминания о нём). Книга захватила с первых же страниц. Это был очевидно документальный рассказ о девушке-ленинградке.
Будущее её сложилась так: будучи студенткой, Таня скоропалительно стала женой, по-существу, малознакомого ей человека. Оба супруга сразу же осознали собственную неточность, но исправить её опоздали: началась Великая Отечественная война. Супруг Тани ушёл на фронт, она же осталась трудиться в Ленинграде. Война, блокада, работа санитаркой, а после этого военкомом в линии битв Ленинградского фронта… Строка за строчком Капица рисовал тяжёлые дни горожан на Неве.
В эти годы Таня встретила собственную настоящую любовь — танкиста (а в мирное время филолога), красавца-майора Александра Шаталова. От мужа за всю войну она не взяла ни строки, и этому не удивлялась, поскольку ещё до войны у него была вторая дама, к тому же, жены не скрывали приятель перед втором собственной неточности. Саша же, некое время воюющий рядом от Ленинграда, два раза взял возможность приехать к Татьяне.
Они оба всё отчётливее осознавали, что вправду нашли собственное счастье.
Наконец кончилась война. Окрылённая счастьем Таня ожидала собственного Сашу, от которого из Германии летели сердечные письма. И внезапно возвратился супруг, Константин Иванович, утративший на войне ногу…
Вместо описания предстоящих событий приведу цитату из книги. Это последнее письмо Саши, из которого всё делается совсем светло: «12 августа 1945 года. Дорогая, дорогая Танюша! Врач мне сказал обо всём (у Саши и Тани был неспециализированный привычный). Бельше семи дней я не имел возможности забрать в руки перо, по причине того, что оглушён. Я не живу, а механически делаю собственные обязанности.
По служебным делам ношусь как сумасшедший на мотоцикле. Может быть где-нибудь сверну себе шею. Ты представить не можешь, как мне не хорошо!
Врач без утайки поведал, в каком состоянии он застал тебя и привёз записку Софьи Александровны (это Танина мама). Она взывает к моей офицерской чести и сознательности. «Он же ваш фронтовой товарищ. Такое же имело возможность произойти и с вами.
Мы порядочные люди. Долг Тани остаться с покалеченным мужем. Надеюсь, вы больше не будет терзать её душу.
Она и без того кандидат в Бехтеревку. Будьте милосердны».
Что по окончании таковой просьбы предпримешь? Отечественное будущее, Танечка, зависит от тебя. Если не ответишь, не отыщешь нужных слов — я всё осознаю.
Лишь напомни Софье Александровне, что я также живой человек. Окончательно твой Саша»…
…Таня не ответила на это письмо, по причине того, что взяла его мама и не стала показывать дочери. А через четыре года Константин Иванович погиб. И Татьяна начала разыскивать Сашу.
Она написала тому самому врачу, их неспециализированному привычному, но ответ взяла нерадостный: тот знал лишь, что Саша родом из какого-либо приволжского города.
Таня с головой ушла в работу — она трудись в университете защиты растений. Повесть заканчивалась словами о том, что Татьяна Даниловна до сих пор обожает Сашу и сохраняет надежду, что в один раз он приедет…
Я недаром употребила глагол «заканчивалась» в прошедшем времени. Потому как в том издании, что я купила, спустя два десятилетия по окончании написания первого варианта повести Пётр Капица дописал ещё пара глав — так сообщить, от автора. А в них — продолжение истории.
Да, повесть эта документальна и написана по окончании того, как Татьяна Даниловна сама обратилась к Капице прося оказать помощь разыскать Сашу (случилось это спустя продолжительное время по окончании смерти Константина Ивановича, сперва она пробовала искать сама). Поведала историю их любви. Пётр Иосифович написал книгу. В довоенные годы майор Саша был филологом. Значит, если он начал преподавать в школе либо высшем учебном заведении, новая книга обязана попасть к нему в руки.
Капица обратился прося в издательство (к сожалению, не знаю, какое как раз). И повесть с далека стотысячным тиражом. Пятую его часть намерено разослали по городам Поволжья.
Татьяна и Писатель Даниловна ожидали. Писем приходило большое количество, но всё не те. И вот наконец — весточка из Целиноградского края (привожу её в громадном сокращении): «Глубокоуважаемый товарищ автор! Я прочла Вашу повесть «Комиссар Таня» и по сей день не в себе. Ответьте, прошу вас, выдумка это либо правда? Уж больно всё похоже на то, что произошло с моим мужем.
Я тружусь акушеркой в районной поликлинике. На Вашу повесть наткнулась случайно. Сейчас я не знаю, показывать Саше эту книгу либо утаить? Я познакомилась с ним по окончании Победы. Всем девчонкам он нравился. Отечественный любимец по окончании каких-то писем внезапно захандрил. Запил так, что руководство всполошилось: спивающийся политработник, да ещё за рубежом — чп! Обратились к докторам: помогите демобилизовать.
Я вызвалась сопровождать Александра Трофимовича. Он как будто бы не подмечал, что я дама, говорил о собственной ленинградке. Он рвался в Ленинград, но мне удалось его отговорить. Мы отправились в моё родное Ферзиково. Выяснив, что я больного привезла, а не мужа, мать задала вопрос: неужто потеряешь красавца? И я не потеряла собственного шанса.
Вот уже прошло столько лет. Один из нас обожает, второй — лишь разрешает себя обожать. В пятидесятых годах Сашу отправили налаживать жизнь в Целиноградский край.
Мы не ссоримся, не злобимся друг на друга, но сердечной близости нет. Чувствуется, не по душе я ему. В отчаянии я готова отправиться в Ленинград и отыскать ему эту распроклятую Таню.
Что Вы мне дадите совет?»…
Пётр Иосифович продемонстрировал письмо Татьяне Даниловне. И не смотря на то, что ей весьма хотелось сразу же телеграфировать Саше, сейчас уже секретарю райкома, но Капица отговорил. Он отправил Александру Трофимовичу собственную книгу с дарственной надписью. И весьма не так долго осталось ждать раздался звонок. Саша был безмерно рад, продолжительно благодарил, попросил телефон Тани. Они созвонились и договорились о встрече, не смотря на то, что и не скорой, поскольку шла страда.
А скоро пришло письмо от Ариадны Антоновны, жены Саши: «Глубокоуважаемый товарищ автор! Я осознаю, что Вы не на моей стороне. Всех вас связывает блокада, а я посторонняя. Я видела у мужа подаренную Вами книгу. Прекрасно, что это сделано Вами, в противном случае я корила бы себя, что сама поломала себе жизнь. Саша стал заметно веселей… Как дальше отправится — не знаю, но пока он никуда не спешит. А они вряд ли получат счастье и любовь.
Не те уже, что были в войну. За двадцать лет задубели и постарели, да и пыл уже не тот. Сохраняю надежду на лучшее…»
Эти последние главы, а вместе с ними — и окончательный вариант повести, заканчиваются словами о том, что люди стареют, а любовь ни при каких обстоятельствах. И без того устроена жизнь, что за всё нужно расплачиваться.
И вот какая идея не отпускает меня, глубокоуважаемые читатели «Армейского обозрения»: каким вечно уважительным и чутким было отношение людей, переживших войну, друг к другу! Пётр Иосифович написал книгу, дабы оказать помощь двум любящим отыскать счастье, а ведь имел возможность бы мимо. Что такое два человека? На войне их тысячи терялись. Имел возможность бы отговориться: ожидайте, Саша приедет в Ленинград, он же знает ваш адрес… Либо написать повесть и на сём поставить точку.
Но поступил Капица в противном случае.
Работники издательства выпустили книгу громадным тиражом и в достаточно маленькие сроки, а позже позаботились о том, дабы двадцать тысяч экземпляров разошлись по городам Поволжья. Возможно сколь угодно продолжительно скептично качать головой, дескать, и Капица гонорар взял, и в издательстве не безвозмездно трудились. Но так как не этим руководствовались люди, не этим!
Не рубли были в их душах, в то время, когда они делали ответственное не для страны, а только для двоих людей дело. Вы согласны?..