Урезанные «тяжеловесы»
Извечный конфликт средств и потребностей их реализации особенно остро проявился по окончании начала постройки «вашингтонских» крейсеров. Десятитысячетонные скоростные суда обычно не уступали дредноутам прошлой войны ни по длине, ни по цене. Их количество зависело в первую очередь от толщины кошелька, а с этим у всех государств в годы великого финансового кризиса дело обстояло совсем не здорово.
В очень неприятном положении была «владычица морей». Британии требовалось большое количество крейсеров, не меньше 50, замена которых на новый тип потребовала фантастической для тех времён суммы в 100 миллионов фунтов. В это же время к 1926 г. денежное положение стало такими критическим, что было нужно сразу же отказаться от двух из четырёх рассчетных «каунти».
Будущее двух намеченных к постройке судов кроме этого оставалась под вопросом. Тогда Адмиралтейство пошло по давешнему проторённому пути, постаравшись отказаться от «больших» тяжёлых крейсеров в пользу меньшего и более экономного варианта.
Но, через чур очень сильно урезать боевые возможности единиц «экономного класса» (взявшего, кстати, обозначение «В» вместо класса «А», полноразмерных десятитысячников) также не представлялось разумным: так как при войны им предстояло сталкиваться со собственными «старшими братьями» из соперников. Предполагалось ограничиться водоизмещением 8000 тысячь киллограм за счёт удаления одной из восьмидюймовых башен.
Но, наработанный опыт помой-му разрешал заодно усилить бронирование, обеспечив пристойную защиту хотя бы от шестидюймовок.
В итоге проект достаточно существенно отличался от не хорошо защищённых высокобортных «графств». (Оба корабля взяли идеологически интересные наименования, отражавшие их промежуточный статус.
Их назвали «Йорк» и «Эксетер»; с одной стороны, это имена городов, традиционно дававшиеся лёгким крейсерам, а с другой — оба города имели статус городов-графств.) «Урезанность» заметно проявилась в их внешнем виде. В первую очередь,крейсера оказались заметно более маленькими. Вместо массивного гладкопалубного корпуса конструкторы ограничились достаточно протяжённым полубаком.
От предшественников новым крейсерам досталась энергетическая установка, но число труб сократилось до двух: из обоих передних котельных отделений дым отводился в переднюю трубу. Сохранение той же мощности при меньшем водоизмещении разрешило довести скорость до 32 узлов.
Цифра достаточно скромная, но не лишне напомнить, что британцы к тому времени отказались от «накрутки» дутых скоростей, достигаемых лишь на опробованиях, ориентируясь на стабильность и надёжность работы механизмов без всякой форсировки. Исходя из этого неудивительно, что их суда в полной мере имели возможность соперничать на работе с формально куда как более французами и скоростными итальянцами.
Парочка была не совсем однотипной.
В случае если головной «Йорк» сохранил многие особенности «каунти» (в частности, наклонные трубы и «трёхэтажную» переднюю надстройку, опоясанную открытыми мостиками), то «Эксетер» получил вид, ставший характерным для всех последующих крейсеров английского флота. Прямые трубы и всецело закрытая угловатая надстройка придавали ему более респектабельный вид, свойственный скорее линейному кораблю.
Наконец-то на британские крейсера возвратилась бортовая броня.
Пускай и не весьма солидная: толщина броневого пояса составляла 76 мм, столько же, как и на ветхих мелких «С». Прилично защищались погреба боезапаса, имевшие ставшую столь привычной «ящичную» конструкцию. Их стены достигали толщины 112 мм на головном «Йорке», а на «Эксетере» их усилили до 140 мм.
Что касается оружия, то из нужных новшеств предполагалась установка многоствольных 40-мм «пом-помов», но с целью денег и экономии массы их при постройке заменили столь же классическими, сколь и малополезными 12,7-мм пулемётами.
В целом, но, суда оказались совсем хорошими (кое-какие эксперты не без веских оснований вычисляют их лучшими английскими тяжёлыми крейсерами), но вот основную задачу — экономию — решить не удалось.
Эконом-вариант стоил всего на 10% дешевле полноразмерного «каунти». Несложный расчёт говорит о том, что такое вложение денег чуть ли возможно назвать рациональным: 10 «эксетеров» имели возможность противопоставить неприятелю лишь 60 орудий главного калибра, в то время как девять стандартных десятитысячников — на 12 пушек больше. Выигрыш в одну боевую единицу никак не компенсировал то, что лично любой корабль из таковой десятки уступал в силе огня вероятному сопернику на четверть либо кроме того на треть.
В Адмиралтействе всё это скоро просчитали и решили больше «экономических опытов» не повторять. Следующими тяжёлыми крейсерами предстояло стать «Нортумберленду» и «Сэррею», о которых мы уже говорили, полноценным «вашингтонцам» с четырьмя двухорудийными башнями. Но принятие Английского морского соглашения ставило для «владычицы морей» крест на предстоящей постройке восьмидюймовых крейсеров — целый отпущенный на них лимит был уже выбранным.
Так волей случая «неполноценные» «Йорк» и «Эксетер» стали последними представителями этого класса в Британии.
В случае если британцы историю собственных тяжёлых крейсеров завершили созданием «урезанного» варианта, то японцы, наоборот, историю собственных единиц этого класса с подобного проекта начали. Нужно заявить, что мотивы появления типа «Како» и близко не лежали к экономическим.
Наоборот, для 1918 года (в частности тогда началось проектирование нового крейсера-разведчика) водоизмещение 7500 тысячь киллограм смотрелось более чем внушительно. Уже блеснувший собственными талантами кораблестроитель Юдзуру Хирага и его юный тогда ассистент Кикуо Фудзимото, потом кроме этого ставший известным конструктором, поставили перед собой храбрую задачу.
Предполагалось, что новые суда должны по всем статьям превзойти всё тех же пресловутых «елизаветинцев» из Британии, пока ещё остававшейся «сердечным втором» дальневосточной монархии. Но японцы уже пробовали думать на несколько десятилетий вперёд и не исключали возможности скрестить шпаги со собственными нынешними союзниками, что и произошло через 23 года.
И в этом случае Морской штаб желал бы иметь суда, превосходящие боевые единицы вероятного соперника, в этом случае — сильнейшей морской державы мира.
Поэтому-то изначальный вариант крейсера с оружием из двенадцати 140-миллиметровок (в уникальном размещении — в шести двухорудийных башнях, расположенных двумя «пирамидками» — по три штуки — в корме и носу), решили усилить за счёт более замечательных орудий.
Каждую из 140-мм спарок заменили на одноорудийную установку принципиально нового калибра, кстати, оставшегося в истории неповторимым. Дело в том, что японцы в то время переходили на метрическую совокупность мер и делали это, как и многие другие вещи, последовательно и упорно. Так показалось 200-мм орудие, во всех справочниках обозначавшееся как восьмидюймовое.
Время для и пушки, и самого корабля выяснилось очень успешным: до подписания Вашингтонского соглашения оставались считанные месяцы.
Так Страна восходящего солнца первой взяла суда, максимально приближенные к предельным договорным. Дело в том, что проектные характеристики: 35-узловая скорость, 76-мм бронирование борта и шесть 200-мм орудий никак в заявленные 7500 т не укладывались.
Инженерам было нужно много раз кроить и перекраивать проект. И Хирага с Фудзимото доказали, что являются очень незаурядными конструкторами. Вместо того дабы копировать уже приевшиеся английские образцы, они создали новые формы корпуса, известную «ниспадающую волну». В носу красовался красивый вздёрнутый форштевень, талантливый разрезать океанские валы. Потом высота борта выбиралась из-за остойчивости и необходимого объёма внутренних помещений.
Иметь большой корпус в самой корме считалось ненужным, исходя из этого в том месте с корабля «срезалось» всё лишнее, только бы волны не накрывали палубу. Эти три главные высоты соединялись плавными переходами, в следствии чего «японцы» отличались от обеих главных схем судов «белых людей»: с полубаком и гладкопалубных. Ответ выяснилось и успешным, и очень эстетичным: дальневосточные крейсера смотрелись весьма элегантными, как бы летящими по воде.
Новая форма корпуса использовалась фактически на всех последующих боевых единицах флота микадо, от линейных кораблей до миноносцев.
Броневая защита по своим чертям очень напоминала таковую у итальянских «Тренто», «Триесте» и «Больцано»: 76-мм бортовой пояс закрывался сверху 35-мм палубой. В случае если отыскать в памяти первые упражнения британцев, американцев и французов, то её возможно счесть в полной мере приличной.
Конструкторы постарались втиснуть в проект ещё и подводную защиту, но было нужно ограничиться маленькой наделкой — булем, отказавшись от броневой противоторпедной переборки. Неприятности появились и с аппаратами для новых 610-мм торпед, каковые были через чур долгими чтобы разворачиваться в узком корпусе.
Хирага по большому счету не хотел видеть торпедные аппараты на громадных артиллерийских судах, считая, что они воображают громадную опасность для самого крейсера, нежели для соперника, учитывая громадные расстояния будущих сражений. Но новые теории Морского штаба потребовали обратного: как возможно больше торпед на крейсерах, призванных вести в наступление собственные эсминцы. В итоге аппараты сделали неподвижными, причём смещёнными относительно друг друга на правом и левом бортах необычной «лесенкой».
Но на палубе нашлось место кроме того для маленького ангара для гидросамолётов, новомодного атрибута новых океанских судов.
172. Тяжёлый крейсер «Йорк» (Англия, 1930 г.)
Строился компанией «Палмер». Водоизмещение стандартное 8250 т, полное 10 350 т, большая протяженность 175,25 м, ширина 17,37 м, осадка 6,17 м. Мощность четырёхвальной паротурбинной установки 80 000 л.с., скорость 32,25 узла.
Бронирование: пояс 76 мм, погреба 76 — 112 мм, палуба 37 мм, башни и барбеты 25 мм. Оружие: шесть 203/50 мм орудий, четыре 102/45-мм зенитные пушки, восемь 12,7-мм зенитных пулемётов, два трёхтрубных 533-мм торпедных аппарата. Сел на грунт в марте 1941 г. в следствии атаки итальянского взрывающегося катера. Потом повреждён германскими самолётами. Разобран на металл в 1952 г.
173.
Тяжёлый крейсер «Эксетер» (Англия, 1931 г.) (эти по состоянию на начало 1942 г.)
Строился на верфи ВМФ в Девонпорте. Водоизмещение стандартное 8390 т, полное 10 500 т, большая протяженность 175,25 м, ширина 17,68 м, осадка 6,17 м. Мощность четырёхвальной паротурбинной установки 80 000 л.с., скорость 32 узла. Бронирование: пояс 76 мм, погреба 76 — 140 мм, палуба 37 мм, башни и барбеты 25 мм. Оружие: шесть 203/50 мм орудий, четыре 102/45-мм зенитные пушки, два 40-мм автомата, два трёхтрубных 533-мм торпедных аппарата.
Модернизирован в начале 1941 г. с установкой восьми 102/45-мм зенитных пушек в спаренных установках и двух восьмиствольных 40-мм автоматов. Полное водоизмещение увеличилось до 11 000 т. Потоплен в марте 1942 г. в Яванском море артогнём и торпедами японских судов. Тяжёлый крейсер «Аоба» (Япония, 1927 г.)
Строился компанией «Мицубиси» в Нагасаки.
Водоизмещение стандартное 8300 т, обычное 9850 т, большая протяженность 185,17 м, ширина 15,83 м, осадка 5,71 м. Мощность четырёхвальной паротурбинной установки 102 000 л.с., скорость 34,5 узла. Бронирование: пояс 76 мм, палуба 35 мм, башни и барбеты 25 мм. Оружие: шесть 203/50 мм орудий, четыре 120/45-мм зенитные пушки, шесть двухтрубных 610-мм торпедных аппаратов. В 1927 г. выстроено две единицы: «Аоба» и «Кинугаса».
В 1938 — 1940 гг. вместо неподвижных торпедных аппаратов установлены два четырёхтрубных поворотных, и восемь 25-мм и четыре 13,2-мм зенитных автомата. Стандартное водоизмещение возросло до 9000 т, скорость упала до 33 узлов. К концу войны «Аоба» имел сорок два 25-мм автомата. «Кинугаса» потоплен авиацией в ноябре 1942 года, «Аоба» затонул на мелком месте на стоянке в Курэ и разобран на металл в 1948 г.
Всё это было превосходно, не считая одного. Водоизмещение росло как на дрожжах и в итоге достигло в обычном грузу 8500 тысячь киллограм — ровно на тысячу тысячь киллограм больше проектного. С полными запасами оно возрастало ещё на одну тысячу тысячь киллограм. Такие проектные и строительные перегрузки свойственны скорее для судов начала века, в то время, когда построечная дисциплина совсем лежала в руинах.
К чести проектировщиков нужно заявить, что их детище выдержало все издевательства над осадкой и массой, сохранив большинство и скорость боевых качеств. Но вот с погружением пояса и более низким надводным бортом сделать, само собой разумеется, ничего было нельзя. Неприятным результатом стала и стремительная качка, свойственная скорее эсминцам, очень сильно мешавшая действиям артиллерии.
В целом же «Како» и «Фурутака» так отличались в хорошую сторону от предшественников, не только японских, но и всех основных морских держав, что их неоднократно провозглашали первыми «вашингтонцами». На самом же деле японцы замечательно осознавали, что их первый «тяжёлый» опыт далёк от совершенства.
Так, пресловутые полубашни, выстроенные в «пирамидки», были очень неудобными с позиций подачи боезапаса и заметно уступали полноценным башенным установкам, прочно занявшим собственное место на 10 000-тонных крейсерах.
Исходя из этого проект второй пары, «Ки-нугаса» и «Аоба», к постройке которых уже приступили, подвергся большим трансформациям. Место уникальных, но громоздких пирамид заняли три простые двухорудийные башни: две в передней части корпуса и одна в корме.
Усилилась и зенитная артиллерия, показалась полноценная катапульта. И всё это в дополнение к более массивным надстройкам.
И снова ценой стала перегрузка, достигшая если сравнивать с начальным заданием 1300 т! Надводный борт стал ещё ниже, остойчивость — ещё меньше. Все эти далеко не однозначные трансформации было нужно проводить Фудзимото, заменявшего Хирагу, пребывавшего в долгой зарубежной командировке.
По возвращении шеф задал собственному помощнику порядочную головомойку, не смотря на то, что у того просто не оставалось запаса для «весового манёвра». Более того, первую несколько в 1936 —1939 годах перестроили по типу второй, затратив большие средства. В следствии вся четвёрка купила похожий вид и составила однородную дивизию для будущих битв.
А военная будущее «тяжёлых малышей» была воистину тяжёлой: ни один из японцев и англичан не дожил до окончания боевых действий в боеспособном состоянии. Все они очень деятельно принимали участие в битвах, неоднократно вступая в артиллерийские дуэли. У англичан отличился «Эксетер», в начале войны вошедший в состав маленького отряда из трёх крейсеров под руководством коммодора Харвуда.
13 декабря 1939 года отряд вступил у берегов Южной Америки в бой с страшным соперником — германским «карманным линкором» «Адмирал граф Шпее». Немцы сочли пускай и «усечённый», но однако тяжёлый крейсер самый опасным соперником и в начале сражения вели пламя по большей части по нему. Итог поединка лишь зафиксировал предвоенные прогнозы экспертов. «Эксетер» сумел добиться двух попаданий, не причинивших «вору» особенных проблем, а сам «уловил» семь 280-мм снарядов.
Всецело лишённый систем и артиллерии управления стрельбой, собравший пара сот тысячь киллограм воды и утративший практически 100 человек экипажа, английский крейсер еле смог покинуть поле боя 16-узловым ходом, управляясь по компасу, снятому со спасательной шлюпки. Добравшись до Фолклендских островов и мало подлатавшись в том месте, «Эксетер» направился на родину, где его ожидал праздничный приём: так как «Шпее» удалось, в итоге, одолеть, не силой, так хитростью.
В Англии крейсер не только всецело отремонтировали, но ещё и основательно модернизировали, установив спаренные 102-мм зенитные установки и грозные 8-ствольные «пом-помы», и радиолокатор. Обновлённый корабль отправился на Дальний Восток, где в начале 1942 года его ожидали жёсткие опробования. В последних числах Февраля пёстрая англо-голландско-американо-австралийская эскадра встретилась в Яванском море с сильными и замечательно подготовленными японскими тяжёлыми крейсерами.
203-мм боеприпас, выпущенный «Хагуро», с дальней дистанции, попал в машинное отделение «Эксетера». Движение упал до 11 узлов; английскому крейсеру опять, как 14 месяцев назад, было нужно ковылять в базу для ремонта. рабочие и Команда трудились не покладая рук и смогли за три дня ликвидировать повреждения.
Как выяснилось, совсем зря. При попытке выбраться из моря, ставшего ловушкой для союзников, было нужно опять вступить в бой со ветхими знакомцами — тяжёлыми крейсерами «Хагуро» и «Нати». По роковому стечению событий одно из первых попаданий было нужно фактически в то же самое место, с подобным результатом. На этот раз окружённому соперником кораблю спасаться было некуда, и по окончании маленького неравного боя «Эксетер» отправился ко дну.
Его «сводный брат» «Йорк» протянул ещё меньше. Летом 1940 года он попал на Средиземное море и успел прикончить итальянский эсминец, но в марте 1941 года на стоянке в бухте Суда на острове Крит сам стал мишенью для итальянских морских диверсантов. Взрывающийся катер МТМ поразил цель, и «Йорк» сел на грунт на довольно малый глубине так, что над водой оставалась орудийные башни и вся палуба.
В следствии он стал объектом для атак германских бомбардировщиков, уложивших в неподвижную и по сути уже мёртвую мишень пара бомб. итальянцы и Немцы до сих пор спорят, на чей счёт отнести данный лакомый кусок, а вот британцы … не вычисляют «Йорк» потопленным. «Полунадводный» крейсер причислили к необычной категории «total loses» — боевых единиц, не подлежащих восстановлению.
По сути же, само собой разумеется, его смело возможно причислить к погибшим: к восстановлению не показали интерес ни немцы, ни итальянцы, ни сами британцы — уже по окончании освобождения острова.
не меньше деятельно вступили в войну японские «мини-вашингтонцы». Вся четвёрка принимала участие в массе операций на начальном этапе японского наступления, в то время, когда десанты и корабли захватывали одну территорию за второй. Критическим для них стал «крепкий орешек» — остров Гуадалканал.
Дружно они составили ядро отряда адмирала Гото в блестящем по итогам ночном бою у острова Саво 9 августа 1942 года, завершившемся разгромом союзников, утративших четыре тяжёлых крейсера, как минимум три из которых возможно отнести на счёт «тяжёлых малышей». Но «Како» стал необычным «козлом отпущения» за эту победу: при возвращении к себе он взял три торпеды с американской подлодки и через пять мин. скрылся под водой. А через два месяца кара постигла и его «систершип».
11 октября уже японское соединение попало под неожиданную ночную атаку американцев у мыса Эсперанс. «Фурутака» принял практически сотню снарядов самых различных калибров и торпеду, по окончании чего команде было нужно покинуть его пылающие останки.
В отличие от «Фурутаки» «Кинугаса» благополучно пережил бой у мыса Эсперанс, став единственным кораблём, избежавшим важных повреждений. Но протянул он всего на месяц больше.
Походы к Гуадалканалу становились настоящей «русской рулеткой», в которой 11 ноября 1942 года крейсеру выпала заряженная ячейка револьверного барабана. Американская авиация отнять у него хода, а после этого добила беззащитный корабль.
Продолжительнее вторых противостоял американцам упорный «Аоба», претерпевший большое количество приключений и взявший массу повреждений.
У злосчастного мыса Эсперанс он вёл японскую колонну и принял на себя неожиданный первый удар. Из-под града снарядов крейсер вышел приблизительно в том же состоянии, что и «Эксетер» по окончании боя у Ла-Платы и кроме этого чуть добрался до базы. Отремонтированный корабль преследовали неприятности.
Сперва на стоянке он подвергся атаке американских «летающих крепостей» и взял прямое попадание бомбой. От взрыва собственных торпед появился сильнейший пожар, и японцы сочли за благо сами притопить крейсер на мелком месте. По окончании починки очень сильно покалеченный «Аоба» применяли по большей части на вторых ролях — для доставки подкреплений и конвойной службы.
При высадке американцев на Филиппины его торпедировала подлодка; крейсер снова лишился хода и чуть не затонул. С огромными сложностями отбуксированный в Манилу, он подвергся атакам авиации и чуть добрался до отечественных вод на скорости всего около пяти узлов. Совсем уже «калека», «Аоба» прочно обосновался на базе в Курэ, где руководство сочло его восстановление нецелесообразным.
Последний аккорд в судьбу страдальца внесли американские палубные бомбардировщики, много раз атаковавшие неподвижный крейсер весной и летом победного 1945 года. Всего крейсер (уместно прибавить — «бывший») взял не меньше девяти прямых попаданий, не считая массы родных разрывов.
Маленькая глубина да и то, что он сел на грунт на относительно ровном киле, разрешают вычислять его необычным «побратимом» «Йорка», также «всецело потерянным для восстановления», но формально не потопленным.
Так закончилась карьера последнего «вашингтонского недомерка». Нужно подметить, что ни одна из главных морских держав не пробовала повторить японо-британский опыт. И, возможно, поступили они верно.
Так как результатом маленькой экономии денег и водоизмещения становилось через чур большое количественное ослабление артиллерии: на 25 — 40%. Но то, что не годилось «сильным мира этого», привлекло интерес других государств. Но об этом — в предстоящих выпусках.