Авиабаза лэдд. из рук в руки

В годы ВМВ большое количество самолетов разного назначения попало в СССР по маршруту ALSIB (Аляска–Сибирь) через авиабазу Лэдд. Взаимоотношения союзников в необыкновенной обстановке, американский взор на советских людей и сейчас воображают громадной интерес историков

Авиабаза Лэдд (Ladd) на Аляске, расположенная в городе Фэрбэнкс, на протяжении ВМВ была пунктом официальной передачи американских самолетов в распоряжение СССР. Это была сложная процедура, которая потребовала участия громадного количества людей.

Ей руководило, начиная с 1 октября 1943 года, специальное подразделение Air Transport Command (ATC), важное за доставку самолетов с авиазаводов на авиабазу Gore Field в штате Монтана, их перелет на Аляску, передачу автомобилей советским экспертам и возвращение американских летчиков из так называемой 7-й Группы Перевозок (Ferry Group) на собственную базу. С США операциями руководил генерал Дэйл Гаффни (Dale Gaffney).

Авиабаза лэдд.<!--more--> из рук в руки
Аляскинский маршрут переброски самолетов, поставляемых СССР.
Аэропорты Лэдд и Галена отмечены красными кружками
(http://www.nps.gov/nr/twhp/wwwlps/lessons/146LaddField/146visual2.htm)

Первые советские летчики, прибывшие на авиабазу Лэдд, проходили обучение у американцев посредством переводчиков. Позднее русские стали давать предварительную языковую подготовку прибывающим экипажам и лётчикам. Уже весной 1943 года на авиабазе происходила передача более 250 самолетов в месяц. Советская сторона на авиабазе Лэдд была представлена переводчиками, инженерами и механиками, большое их количество на этапе самая интенсивной передачи самолетов достигало 300 человек.

экипажи и Лётчики приобретаемых самолетов трудились по принципу ротации, меняя полеты с нахождением на фронте. Генерал Джон Р. Дин (John R. Deane), командующий американской военной миссией в Москве, побывал проездом на этом аэропорте и был поражен свободой предоставленного советским экспертам доступа ко всем объектам авиабазы, тогда как американские солдаты в СССР везде и везде сталкивались с твёрдыми ограничениями. Кроме того на контрольной башне авиабазы, где постоянно работал русскоговорящий американец, всегда находился коммунистический военнослужащий.

Советские офицеры имели возможность посещать офицерский клуб, офицерскую столовую и применять машины с американскими водителями. Американский летчик Рэнди Эйкорд (Randy Acord) вспоминал: «В то время, когда дело касалось полетов, русские летчики постоянно имели преимущества и пользовались ими при взлете. Но все эти преимущества заканчивались на пороге офицерской столовой – тут русские занимали места последними, но это было единственное место для того чтобы рода!»

В то время, когда самолеты прибывали на авиабазу, американские техники шепетильно контролировали каждую машину перед передачей ее русскому союзнику. После этого советские механики контролировали автомобили на предмет соответствия своим спецификациям. Они были в праве отказаться принимать самолет и "настойчиво попросить" доведения его состояния до нужных стандартов.

Со временем такие ситуации стали большой редкостью. Американцы осознали, что уже на сибирской стороне маршрута ремонт самолета будет громадной проблемой, и советские механики, которым предстояло подписать акт передачи, просто не желали брать на себя ответственность за вероятные поломки по пути на фронт.

По большому счету, на ранней стадии работы транзитного пути русские подозревали, что передача самолетов умышленно задерживается как раз тогда, в то время, когда они были самый нужны, но со временем эти подозрения провалились сквозь землю. Американский рапорт от 1944 года показывает, что «в целом, было мало неприятностей, каковые не были устранены со временем по окончании дискуссий, каковые время от времени были достаточно тёплыми, и не было трений, каковые не провалились сквозь землю самым волшебным образом тогда, в то время, когда транзит отправился в соответствии с графиком».

По окончании подписания акта передачи русскими представителями и механиками закупочной рабочей группе самолеты становились собственностью Советского правительства. Потом самолеты группами перелетали на аэропорт Галена (побережье Аляски конкретно к югу от Берингова пролива) и потом в СССР.

советский представитель и Американские офицеры рядом с Аэрокоброй.
Надпись на плакате: «5000-й самолет, доставленный по
маршруту ALSIB (Аляска–Сибирь). Аэропорт Лэдд, Аляска. 10.09.1944
(http://www.nps.gov/teachers/classrooms/146laddfield.htm)

В начале работы данной программы американские инструкторы открыли особую школу чтобы знакомить советских летчиков со своей техникой до той поры, пока они не возьмутся за обучение собственных пилотов сами. Языковой барьер оставался серьезнейшей проблемой, потому, что у американцев был лишь один русскоговорящий инструктор. Все другие надеялись на переводчиков, не привычных с авиационной терминологией.

Особенно тяжело было обучать летчиков-истребителей полетам на одноместных самолетах. Один американский капитан докладывал: «Юный летчик-истребитель с девушкой-переводчицей подошел к моему Р-40 для проверки. Русский забрался в кабину, женщина забралась на одно крыло, а я – на второе.

Первое, что он желал определить, – как заводить двигатель. Я растолковал девушке, она перевела ему, и он сообщил: «Da». Позже он задал вопрос, каково большое давление и какое количество оборотов в 60 секунд необходимы для взлета.

Следующий его вопрос был таким: «Как вы поднимаете температуру масла и охлаждающей жидкости?» В итоге он задал вопрос, как применять радио. После этого он поднял самолет в атмосферу для пробного полета, и он уже знал, как летать на нем!»

В то время, когда стандартная несколько самолетов отбывала в путь, она довольно часто складывалась из бомбардировщика В-25 в сопровождении нескольких легких бомбардировщиков А-20 и истребителей Р-39, снабженных дополнительными топливными баками для повышения дальности полета. Позднее истребители Р-39 заменили на Р-63. Другие самолеты – P-40, P-47, C-47, AT-6 (был и один C-46) поставлялись в малых количествах.

Бомбардировщик B-17 двигается по аэропорту между двумя последовательностями
самолетов (1944): P-39 (Аэрокобры) слева и бомбардировщики B-25 справа.
Фото из окна офиса метеослужбы (Rex and Lillian Wood collection,
#2002-164-52, Archives and Manuscripts, Alaska and Polar
Regions Department, University of Alaska Fairbanks)

Описания американцами летных навыков русских пилотов варьируются, но все наблюдатели сходились в том, что русские демонстрировали нацеленность на боевые обстановки. Один журналист обрисовал русских так: «Парни в зрелом возрасте, обветренные, имеющие опыт отстрела фашистов. Они летали в боевой манере, испытывая в самолетах все то, что те имели возможность выдать, летали на пределе вероятного, бросая их по вертикали с [диким] ревом.

Дальше они должны были лететь в Ном (рядом был аэропорт Галена)… и они страшно спешили». В официальных докладах отсутствуют формулировки с оттенком «сенсационности», но все признавали элемент торопливости в действиях русских. В одном докладе так и говорилось: «…для них это вопрос жизни и смерти».

Работа в двуязычной обстановке была сложной задачей. Языковой барьер преодолевался формальными и неформальными дорогами. У русских было пара дам-переводчиц, и они скоро освоили авиационную терминологию и обучились переводить технические управления по эксплуатации. У американцев были офицеры связи и свои переводчики. Большая часть американцев на авиабазе имело ограниченные контакты с русскими.

Вспоминает американец Стэн Джурек (Stan Jurek), что управлял складом в ангаре №2, половину которого занимали русские: «В данный ангар русские закатывали самолеты С-47 для проверки по окончании полетов. Само собой разумеется, по-английски они не говорили, но им время от времени приходилось одалживать у нас кусок проволоки либо плоскогубцы. Отечественные механики посмеивались, говорили, что русские все подвязывают проволокой…».

Он же о беседах с русскими механиками через переводчиков: «Было весьма интересно… Они были красивыми юношами, мне было приятно сказать с ними». Вспоминает Ирен Нойс (Irene Noyes), которая трудилась на складе парашютов и внесла предложение русским помощь: «Мы их пожалели и стали проветривать их парашюты на отечественном складе.

Мы развешивали их в громадном помещении под крышей, вентиляторы продували их и не давали им производить статическое электричество…».

Неформальное общение не приветствовалось советскими старшими офицерами, но при случае американцы и русский общались посредством разговорников. Наступил момент, в то время, когда на авиабазе открыли направления обучения русскому языку и опубликовали самые ходовые русские фразы в местной газете Midnight Sun. Не считая таких слов, как «привет», «до свидания», «пожалуйста» и «благодарю», солдаты освоили такие фразы, как «Я – американец», «Заходите!

Присаживайтесь!», «Я – ваш приятель!», «товарищ Капитан» и «рассказываете медленнее». Какой-то русский офицер кроме того открыл направления русского в городе, пригласив на них всех желающих местных обитателей.

Советская переводчица Наталья Фенелова оказывает помощь механикам
(Kay Kennedy Aviation collection, 91-098-865, Archives and Manuscripts,
Alaska and Polar Regions Department, University of Alaska Fairbanks)

Мэри Хэггард (Marie Haggard), трудившаяся на авиабазе, вспоминала, как пригласила двух русских на ужин: «Я обожала играться в шахматы и считала, что делаю это весьма хорошо. Ну и само собой разумеется, шахматы – это игра, которую обожают русские. Я и пригласила двух русских ребят к себе – моя мама приготовила вправду отличный ужин для них.

По окончании ужина мы сели играться в шахматы, и, конечно же, меня снесли с доски в считанные секунды!» Русские не были склонны к свободной беседе, но Нойс пришла к выводу, что они были весьма вежливыми ребятами. «Что касается меня, отнеслись они ко мне замечательно», – вспоминала она. Время от времени русские, владевшие английским языком, скрывали это. Опять вспоминает Ирен Нойс: «Как-то по окончании полудня один русский принес на склад парашют.

Мне необходимо было зарегистрировать это, но он не владел английским языком и все время наблюдал в разговорник. Я израсходовала практически целых полдня на то, дабы растолковать ему все, что касается парашютного склада, и все, что он желал узнать, но мое терпение чуть было не лопнуло от данной изнурительной беседы». В тот же сутки Ирен по дороге к себе столкнулась с этим же русским юношей в автобусе. «В то время, когда мы подъезжали к городу, он обратился ко мне на верном британском и задал вопрос, не желаю ли я прогуляться с ним в бар Cottage и выпить виски с содовой!» – вспоминала она с некоторым раздражением.

Рядовой Фрэнк Нигро вне служебного времени трудился барменом в клубе для советских офицеров. Он купил маленькой англо-русский словарик и начал изучать его, скоро набравшись достаточного количества фраз чтобы управляться со своим делом. «Мне было нужно выучить … изрядное количество русских фраз. Я пробовал сказать с этими юношами…

Кое-какие из них мало владели английским языком… Многие из них были совсем молодыми юношами, эти летчики, совсем как я. И понимаете, это были хорошие парни».

Существование маршрута ALSIB (Аляска–Сибирь) изначально было тайным. Сведения об этом не попадали в центральную прессу, и Минобороны США (War Department) в первый раз открыто сказало об этом лишь в ноябре 1943 года. Совсем завеса секретности провалилась сквозь землю летом 1944-го, и публикации об авиабазе Лэдд попали в журналы и известные газеты, включая Saturday Evening Post, Harper’s Magazine и Alaska Life.

Большая часть статей освещало вопросы сотрудничества сторон, человеческие нюансы взаимоотношений союзников и реакцию русских на американские обычаи. Как правило пресса размещала комментарии, характеризующие русских как людей вежливых и дисциплинированных, но, к тому же, только требовательных во всем том, что касается состояния приобретаемых самолетов. Описания неприятностей, которые связаны с языковым барьером, были любимой темой журналистов.

Сейчас мы знаем, что взаимоотношения союзников не исчерпывались дружеским и опытным общением. контрразведки и Офицеры разведки обеих сторон пристально следили за обстановкой на авиабазе, а американцы, по мере возможности, знакомились с содержанием дипломатической багажа и почты, отправляемых в СССР.

Уже тогда для них не было секретом много данных промышленного и ядерного шпионажа, проследовавших этим методом в советские конструкторские бюро и научные лаборатории. Но это – отдельная история.

Аэрокобры, готовые к отправке (http://www.theamericanhistoryclub.com/world-901)

Уникальный текст: http://www.usarak.army.mil/conservation/WWII_LaddField/Ch5.pd

Primitive Technology: Tiled Roof Hut

Статьи, которые будут Вам интересны: