Бой у первомайского. кто предал наших солдат? — «военные действия»
«9 января 1996 года в 9.45 в соответствии с указаниями директора ФСБ России генерала армии Барсукова М.И. персональный состав управления «А» был поднят по боевой тревоге для получения предстоящих указаний».
Старый и умный Сунь Цзы рекомендовал: «Корми воина тысячу дней, дабы применять один час в необходимое время и в нужном месте».
Данный час пришел в Кизляре и в Первомайском. Страна устала от угроз и кровавых дел чеченских; террористов. Все сохраняли надежду на победу.
Совсем забыв накормить и научить воина.
Позже кричали: кто виноват? Посредственные генералы либо способные террористы? Полноте убеждать себя, что во всех отечественных военных бедах виноваты генералы да полковники.
Кто оплевывал и уничтожал армию безденежьем, бездумными сокращениями, безумной конверсией? Кто кричал с парламентских трибун о том, что «тёмного кобеля» КГБ не отмыть и потому его нужно убить?
Оказывается, виноваты не они, кто под видом священной войны с тоталитаризмом разваливал спецслужбы и армию. Но тогда кто? До тех пор пока мы не ответим на данный вопрос, нас так и будут держать за глотку кровавые пальцы басаевых. Нам не видеть побед в борьбе с террором.
Нам не суметь обезопасисть собственных граждан на собственной почва. Так как залог этих побед в умном совете Сунь Цзы: корми воина тысячу дней…
…А сейчас возвратимся в Первомайское.
Из служебного отчета группы «А»
«По первичной информации, несколько боевиков числом 300 человек, вооруженная стрелковым оружием, ведя пламя по мирным обитателям, захватила в качестве заложников около 350 человек в поликлинике Кизляра, Республики Дагестан. В один момент боевиками была атакована вертолетная площадка г. Кизлярa, в следствии чего стёрто с лица земли 2 вертолета и топливозаправщик, кроме этого захвачен жилой дом.
В 11.30 сто двадцать сотрудников во главе с генералом Гусевым А.В., имея при себе оружие, средства защиты и специальные средства, экипировку, нужные для исполнения задач по освобождению заложников, выехали на аэропорт Чкаловский.
12.00. Персональный состав прибыл в аэропорт и в 13.00 на двух самолетах Ту-154 специальным рейсом вылетел в Махачкалу. В 15.30 и 17.00 самолеты приземлились в аэропорту Махачкалы.
В 20.00 персональный состав на автотранспорте прибыл в управление ФСБ г. Махачкалы, где глава Антитеррористического центра ФСБ России генерал Зорин В.Н. довел своевременную обстановку на данный момент.
В 01.20 10 января по прибытии двух БТРов колонна начала перемещение в г. Кизляр, куда прибыла в 5.30».
Что же заметили бойцы «Альфы» в Кизляре? По существу, они заметили хвост колонны с заложниками и террористами, каковые покидали город. К этому времени управление Дагестана решило выпустить чеченских преступников из муниципальный поликлиники и обеспечить им свободный проезд до границы Чечни.
Террористы давали слово высвободить заложников на границе.
В 6.40 колонна террористов на 9 автобусах, 2 автомобилях КамАЗ и 2 автомобилях «скорой помощи» начала перемещение. Кизлярская поликлиника осталась заминированной.
Началось преследование. Первоначально планировалось совершить операцию на маршруте: блокировать колонну и высвободить заложников. Не смотря на то, что, согласиться, в этом варианте был большой риск.
В заложники пошли кое-какие влиятельные госслужащие, депутаты Дагестана, да и колонна – 9 автобусов. Представьте себе смерть хоть кого-то из заложников. А она была бы неизбежна, потому, что террористов несколько и не двое, и вооружены они не винтовками, а автоматами, пулеметами, гранатометами.
Сейчас «наложите» эти события на ту военную, кровопролитную, напряженную обстановку на Кавказе – и вы осознаете, какие конкретно сомнения терзали начальников операции.
Словом, Радуева и его террористов на маршруте не остановили, не блокировали. Он благополучно дошел до Первомайского, разоружил блокпост новосибирских омоновцев, каковые беспрекословно подняли руки, пополнил свой арсенал и число заложников.
Из служебного отчета группы «А»
«На протяжении предстоящих переговоров начальник боевиков Радуев поставил условия дать возможность для прохода колонны на территорию Чечни, где давал слово выпустить заложников. Вследствие этого штабом управления «А» был создан вариант проведения операции по освобождению заложников на маршруте перемещения.
Замысел операции предусматривал блокирование колонны военной техникой, уничтожение террористов снайперским огнем и подрыв автомашин КамАЗ, груженных боеприпасами и оружием, склонение террористов к освобождению заложников и сдаче оружия.
Сотрудниками управления «А» была совершена изучение местности и подобраны вероятные места проведения операции. Подразделению была поставлена боевая задача и отработана взаимодействия и схема связи, произведен расчет средств и сил».
Но бойцов спецподразделения и усилия командиров были напрасными. Радуев отказался от выдвинутых требований, остался в Первомайском и начал оборудование огневых позиций. Нужно заявить, что это был сильный движение преступников. Сейчас операция из особой – по уничтожению террористов и освобождению заложников – преобразовывалась в войсковую.
Либо, скорее, в особую, чекистско-войсковую. Кстати, по этому поводу у экспертов и до сих пор нет единого мнения.
Минобороны вычисляет операцию в Первомайском особой, а Федслужба безопасности – общевойсковой. Кто тут прав, кто виноват?
Потому, что пленены заложники, террористы поставили условия и расстреляли некоторых захваченных, налицо все составляющие с целью проведения операции антитеррора.
Но террористов – не один-два а также не десяток-второй, а более трехсот штыков. На вооружении у них минометы, гранатометы, крупнокалиберные пулеметы, автоматы, снайперские винтовки. Они вырыли окопы полного профиля, создали укрепленный район обороны по всем правилам военной науки с передовыми и отсечными позициями, с ходами сообщения а также перекрытыми щелями.
Спросите любого мало-мальски осознающего в армейском деле человека: что это? Это не что иное, как мотострелковый батальон в обороне. А потому, что окопался батальон не в чистом поле, а в большом селе, то для наступающих это еще и штурм населенного пункта.
Со всеми вытекающими из этого последствиями.
Что за последствия? Они смогут быть очень плачевными, нежели не выполнить пара «в случае если».
Если не совершить бомбардировку и не подавить огневые средства соперника, если не создать как минимум трехкратный (в годы ВОВ создавался и пяти-, и десятикратный) перевес сил, в случае если кинуть на штурм неподготовленных солдат и офицеров, в случае если… Но, и этого, думается, достаточно. В этом случае попросту погибнут люди, каковые идут на приступ, и атака захлебнется.
Что, фактически, и случилось. Бомбардировки грубо говоря не было. Обстрел из нескольких противотанковых орудий, пожалуй, больше смахивал на давление, чем на настоящее уничтожение огневых точек.
Ничего себе давление… Палили из пушек, уничтожили село. Да, и палили, и уничтожили. Это все видели на экранах телевизоров. Но вот боевикам, зарывшимся в почву, пальба нанесла мало вреда. В то время, когда по окончании обстрела первые подразделения двинулись на штурм, террористы встретили их ураганным огнем. Дагестанский ОМОН сходу утратил пара человек убитыми, ранеными и отошёл.
По законам тактики это означало только одно – передний край обороны соперника был не подавленным, преступники сохранили собственные огневые средства, и всякого, кто постарается ринуться вперед, ожидает смерть.
Из служебного отчета группы «А»
«15 января в 8.30 персональный состав управления занял исходные позиции. По окончании нанесения огневого удара вертолётами и авиацией боевые группы в составе отделов, выставив передовой дозор, вместе с подразделением «Витязь» вступили в бой с чеченскими боевиками и продвинулись в «квадрат четыре» на юго-восточной окраине поселка Первомайское.
На протяжении военных действий 15-18 января сотрудники управления выявляли, уничтожали огневые точки боевиков, осуществляли огневое прикрытие подразделений МВД, оказывали медпомощь, эвакуировали раненых с поля боя».
За этими скупыми строчками отчета кроется очень многое. К примеру, вывод из-под огня бойцов отряда «Витязь», каковые были, по сути, в огневом мешке. Им помогли сотрудники группы «А».
На войне, в то время, когда захлебывалась атака, подтягивали артиллерию и снова начинали «обрабатывать» передний край. По возможности приводили к авиации и наносили бомбовый удар. Либо был еще один вариант: наступающие армии обходили очаг сопротивления и двигались вперед.
Для того чтобы варианта у «федералов» не было, как, но, не было никакого другого. Возобновить бомбардировку не могли, поскольку уже с первых орудийных залпов встал вой: портят заложников.
Выходит, оставалось одно: погубить отечественные отряда – «Альфу», «Вымпел», «Витязь», кинув их под кинжальный пламя преступников.
Я довольно часто думаю о ужасной задаче: да, государство должно, обязано спасти жизни заложников. Но какова цена этого спасения?
Сейчас мы довольно часто наблюдаем на проблему глазами захваченного в плен невооружённого человека. Неприятная, унизительная роль смертника, к тому же ни в чем неповинного. Но сколь унижен и раздавлен специалист, бессильный в собственном главном деле – наказании бандитов и освобождении пленников! Что имел возможность боец «Альфы» в Первомайском? Кроме того самый умелый, высококлассный боец?
Встать во целый рост в наступление и геройски умереть? Но это, по меньшей, мере глупость. Не смотря на то, что и для того чтобы хватает на войне.
Не умереть самому, спасти как возможно большее число заложников, стереть с лица земли террористов – вот триединая задача особых подразделений.
Бойцы группы «А» с успехом могут штурмовать захваченные автобусы, самолеты, дома, в которых засели террористы, но не научены ходить в цепи и не сильны в общевойсковой тактике. Не их это дело. Но тогда чье? Мотострелков, артиллеристов, танкистов…
«Приехали, – сообщат мои оппоненты. – Восемнадцатилетних необстрелянных, необученных мальчишек кинули в пламя, а отменные стрелки, спортсмены, умелые бойцы, побывавшие не в одной переделке, останутся в стороне».
Вот тут и появляется основной вопрос, с которого я начал собственные размышления и что лежит в базе всех отечественных поражений последнего времени: из-за чего солдат русских Армии необстрелян, необучен, не хорошо экипирован, в противном случае еще и голоден?
Все это, кстати говоря, находилось в Первомайском. И водители, каковые совершили собственный первый марш на БМП, и многодневный мороз, и отсутствие элементарных условий судьбы.
Мне говорили сотрудники группы «А», как просились к ним в автобусы на ночь замерзающие русские воины. «Альфовцы» и рады бы разрешить войти, да сами дремали сидя, вычисляй, на коленях приятель у приятеля.
А отечественное телевидение все долдонило: оцепление, кольцо, блокирование. Забывая, что за каждым словом – люди. какое количество ночей и дней без отдыха и сна возможно «блокировать» боевиков, сидя в окопе либо в зимнем поле?
Учитывая, что боевики грелись сейчас в зданиях Первомайского.
Сейчас многие с удивлением задают вопрос: как ускользнул Радуев? Да так и ускользнул, прорываясь с боями. По причине того, что грубо говоря не было в том месте никакого кольца. И не то что внешнего и внутреннего, а кроме того простого окружения. Ну, разве что «островки» обороны, один из которых обороняли три десятка военных спецназовцев. Горстка бойцов, на которую вышла радуевская банда.
Они и перебили главную массу террористов, подпустив их практически близко. Но не забывайте, сколько было у Радуева людей – более трех сотен. Так что перевес практически вдесятеро. Эти русские ребята-спецназовцы, без сомнений, храбрецы.
Они практически все ранены, имеется и погибшие.
Как это было, мало кому известно. Их по большому счету осталось мало по окончании того боя – спецназовцев 22-й бригады. Кто уволился в запас, кто уехал в другие города, армейские округа.
По окончании тех событий мне еле удалось отыскать нескольких храбрецов. Вот как говорит о том ужасном бое один из них:
«Нас в очередной раз подставили. В прессе тогда писали – три кольца окружения, снайперы. Все это ерунда.
Никаких колец в том месте не было. Парни из отечественной 22-й бригады особого назначения и приняли удар.
Плотность фронта была 46 человек на полтора километра. Воображаете! По всем нормативам превышение протяженности на каждого бойца втрое.
А оружие – лишь стрелковое, легкое, да два БТРа придали.
Отечественный участок был самоё вероятным для прорыва. Из-за чего? Да вследствие того что лишь тут, в единственном месте, возможно переправиться через Терек. Подчеркиваю, в единственном. В том месте труба нефтепроводная через реку протянута, а над ней мостик.
И дураку было ясно: больше идти некуда.
Мы предлагали взорвать трубу. Нет, это же нефть, «бабки» громадные. Люди дешевле.
А взорвали бы – и «духам» некуда деваться.
Кстати, с той стороны два КамАЗа чеченских подошли. Находились, ожидали. С отечественной стороны – ничего, «вертушки» по ним не трудились.
Как такой подготовки у террористов не было. Они начали обстрел, и их ударная несколько отправилась в наступление. Подойдя к опорному пункту метров на сто, передние бандюги залегли, начали оказывать огневое давление.
Тем временем подтянулась несколько прикрытия, и все скопом бросились вперед.
С позиций тактики, они действовали верно. По-второму и не могли. По окончании боя мы контролировали документы у убитых. Афганцы, иорданцы, сирийцы.
Около пятидесяти наемников-специалистов.
У каждого, в большинстве случаев, по два вещмешка, в одном – консервы и боеприпасы, в другом – наркотики, шприцы и другое. Так что нападали они в состоянии наркотической дури. Говорят, бесстрашные смертники.
Опасались преступники.
Да, Радуев улизнул, но многих мы положили. В бой пошли около 200 террористов. 84 человека мы стёрли с лица земли.
Не считая раненых и пленных. Утром по следам взглянул – вырвались человек двадцать, не более. С ними и Радуев.
Бригада также понесла утраты: пятеро погибли, шесть человек ранены. Если бы на отечественном участке посадили две-три роты, результат был бы иным. Очень многое было сделано бестолково. В оборону мелкую горстку посадили, минировать подходы не стали.
На что рассчитывали? Может, таковой прорыв кому-то нужен был?»
Вот такие неприятные признания.
В том бою погибли глава разведки 58-й армии полковник Александр Стыцина, командир роты связи капитан Константин Козлов, медик капитан Сергей Косачев.
Утратила в Первомайском и несколько «А» двух собственных офицеров – майоров Виктора Воронцова и Андрея Киселева.
Воронцов был из пограничников, служил в отдельном отряде контроля в Шереметево-2. Сперва попал в «Вымпел», а в первой половине 90-ых годов двадцатого века перешел в группу «А». Отличился при освобождении заложников в г. Буденновске, за что и был награжден медалью Суворова.
Андрей Киселев – выпускник Рязанского воздушно-десантного училища. Служил в роте особого назначения полка связи ВДВ, был инструктором по воздушно-десантной подготовке. В первой половине 90-ых годов двадцатого века принят в подразделение «А».
Оба офицера учавствовали в сложных боевых операциях и оперативных мероприятиях. За отвагу и мужество, показанные при спасении заложников, Андрей Виктор и Киселев Воронцов награждены орденом Мужества (посмертно).