Дамочки и ямочки
«Девочки, дамочки!
Не ройте ваши ямочки.
Придут отечественные таночки,
Зароют ваши ямочки!»
Данный нескладный стишок из германской листовки в конечном итоге сыграл собственную роль – многие уверены, что противотанковые рвы были безлюдной тратой времени и сил миллионов людей. В действительности правда неизменно где-то посередине – рвы не стали панацеей против германских танковых клиньев, но оказали значительное влияние на их продвижение. Во многих случаях конечной точкой продвижения германской армии становился как раз противотанковый ров, что помогал обороняющейся стороне удержать занимаемые позиции.
До 22 июня 1941 года развивалась в основном теория применения противотанковых рвов, а на практике их строили не в таких громадных количествах, как летом-осенью 1941 года. Рвы включались в проекты укрепленных районов, каковые строились по линии «новой границы», но они не были целыми, а представляли собой отдельные отрезки, закрывающие промежутки между ДОТами и закрываемые фланкирующим огнем из них.
С началом войны начался «мозговой штурм» по поиску ответов, каковые имели возможность бы остановить стремительное продвижение германских танков, и рвы стали основной идефикс, затмив надолбы, ежи и завалы.
Вправду, противотанковый ров возможно создать фактически в любом месте, необходимы только лопаты и рабочие руки. В случае если с первыми неприятностей не было, то со вторыми всегда возникали сложности – сначала приходилось трудиться посменно. Пригодились как особые распоряжения по партийной линии, так и распоряжение ГКО, дабы расширить выпуск этого оружия трудового фронта.
С завлекаемым к работе населением сельских областей было несложнее, лопаты у них, в большинстве случаев, были собственные, а вот с жителями было нужно помучиться. Обычно они не через чур пристально относились к собственному «оружию», что приводило к его потере – было нужно наладить строгий учет а также выставлять караульных на время обеда.
Значительно чаще на постройке рвов трудились дамы, но мужчин также хватало, а также строителей-специалистов, осуждённых и тех, кого из-за здоровья либо недостаточной благонадежности не могли послать в армию. Землекопы были распределены в батальоны по территориальному показателю либо по принадлежности к одному предприятию, учебному заведению.
В каждом батальоне не считая начальника был комиссар, назначенный по линии НКВД, что курировал все оборонительное строительство. Комиссар активно учавствовал в обустройстве быта батальона, снабжении его продовольствием и инвентарём.
Чаще всего видящимся профилем противотанкового рва есть трапеция с шириной по верхнему основанию 6–7 метров, глубиной 3–3,5 метра и шириной по низу порядка 3 метров. Так, для постройки одного погонного метра рва было нужно вынуть 12–18 кубов почвы.
Дневные нормативы выработки различались в зависимости от сложности грунта (песок либо глина), времени возраста и года. В первые месяцы войны на земляные работы было призвано большое количество школьников и студентов. Для них, к примеру, в Брянской области была установлена норма в 6 кубов в сутки. Рабочий сутки продолжался 10–12 часов, а те, кто не успевал выполнить норму, оставались дорабатывать ее.
В первые месяцы строительства энтузиазм, в особенности среди молодежи, был довольно большой. Довольно часто сил на то, дабы выкинуть почву со дня рва не хватало, и девушки превращали юбки в земленосные мешки, извлекая в них грунт со дна рва на его край. При постройке можайского предела обороны практиковали и аккордную совокупность – посланный на работы имел возможность за 2–3 дня выработать норму на 7 дней, и на оставшееся время уехать к себе.
Но, таковой подход был характерен до начала операции «Тайфун», в то время, когда многие не верили, что неприятель так скоро дойдет до Москвы, и, бывало, трудились без особенной спешки.
Для контроля профиля рва применяли особый кондуктор из досок либо жердей, что проводили по рву. Громадной проблемой стало разравнивание вынутого грунта. Хаотично выкинутые кучи загораживали сектора обстрела – нужно было их разровнять и спрофилировать.
Раздельно за эту работу не платили, и «кулибины» изобрели примитивный грейдер: древесный либо железный щит, что тянула лошадь. Именно поэтому нехитрому инструменту получались весьма аккуратные рвы.
Попытки применять экскаваторы не имели громадного успеха – существовавшие в то время механизмы не были предназначены для таких работ и имели возможность трудиться лишь в «тепличных» условиях карьеров. Исключение составляли маленькие экскаваторы «Комсомолец», каковые использовали под Ленинградом на ижорском пределе.
Летом 1941 года многие студенты ощущали себя на постройке рвов как на каникулах, не смотря на то, что и приходилось помногу и напряженно трудиться. Были, само собой разумеется, и неприятности: часть студентов выехала на оборонительные работы с одной сменой одежды и практически в тапочках. Тапочки скоро приходили в негодность, и неприятность с обувью, а в августе и с одеждой, поднялась достаточно остро.
В первых числах Августа со строительства стали отправлять несовершеннолетних, а оставшимся стали выделять обувь и военную форму.
В жаркое время года трудились фактически раздевшись, время от времени в одном белье. Работы старались начать как возможно раньше – перед тем, как начнет припекать солнце. Днем делали паузу на отдых и обед, купались в реках, а по окончании необычной сиесты опять трудились вечером до отбоя.
В первое время с едой привлеченных на земляные работы неприятностей не было. Обстановка начала осложняться зимний период 1941 года, в то время, когда снабжение продовольствием стало недостаточным, а в ряде областей на оборонительном постройке кроме того начался голод. Летом через места размещения батальонов эвакуировали громадные гурты скота.
Часть животных по тем либо иным обстоятельствам отбраковывали, и их выкупали управления строительства. Кроме этого не было неприятностей с маслом и хлебом. Ударники, каковые перевыполняли нормативы, приобретали дополнительное питание, а также сахар.
За работу платили по сдельной совокупности, за любой кубометр. Во многих случаях за работниками сохранялся оклад по главному месту работы, а безработным, к примеру на работах в окрестностях Ленинграда, платили по 5 рублей в сутки. Время от времени питание предоставляли безвозмездно, время от времени за него вычитали из заработанных средств.
На рубежах рядом с Москвой устраивали кроме того мобильные ларьки, в которых реализовывали колбасу, яйца, кондитерские изделия.
В феврале 1942 года нарком НКВД Л. Берия обратился к Сталину с понятием о награждении строителей рубежей обороны. В нем он информировал, что за шесть месяцев войны было выстроено 8700 км рвов, по 2–2,5 километра на километр фронта, и это чуть ли было преувеличением. Тысячи километров этих рвов сохраняются до сих пор, став монументом трудовому подвигу «дамочек» 1941 года.
Фото противотанковых рвов в их современном состоянии из архива автора