Три жизни одного крейсера
Мы уже говорили о той долгой дороге, которую прошли итальянские конструкторы лёгких крейсеров со собственными «кондотьерами», начавшейся с открыто не сильный «Банде Нере» и завершившейся замечательными «Джузеппе Гарибальди» и «Абруцци». За их последовательными шагами, любой из которых приводил к появлению всё более и более защищённого и сбалансированного корабля, пристально следили их извечные соседи и средиземноморские соперники — французы.
До определённого момента в Париже думали, что события развиваются в благоприятном замысле: их замечательные фавориты в полной мере смогут посоперничать с не через чур «прикрытыми» крейсерами Муссолини. Но с каждой очередной серией «возможного соперника» надежды для того чтобы рода становились всё эфемерней. Перелом случился на «Раймондо Монтекукколи» и «Аоста», каковые несли уже солидную бортовую броню, в полной мере талантливую обезопасисть от французских 138-миллиметровок на средних расстояниях и невыгодных для боеприпаса углах встречи.
Нужно было выработать противоядие. Ясно, что никакие улучшения черт фаворитов уже не помогали: требовалось создавать личный лёгкий крейсер, прекрасно защищённый и очень сильно вооружённый. Но наряду с этим на постройки и процесс проектирования очень сильно давили денежные события, каковые, как в большинстве случаев, оставались негативными. При таких событиях неудивительно, что в качестве прототипа избрали последний представитель класса, «Эмиль Бертэн».
Но данный одиночный крейсер-минзаг, весьма быстроходный, по сути дела, совсем не имел брони. Конструкторам предстояла громадная работа, и они с ней удачно совладали. В первой половине 30-ых годов двадцатого века на национальных верфях — арсеналах Лориана и Бреста состоялась закладка двух головных единиц принципиально нового для Франции крейсерского типа, «Ла Галисоньер» и «Жан де Вьенн».
По внешнему виду они очень сильно напоминали прототип — «Бертэн», но намного превосходили его по боевым качествам.
Само собой разумеется, было нужно пойти на жертвы, первой и основной из которыхстала рекордная скорость. Её, как и у основных соперников — итальянцев — снизили до проектных 31 — 32 узлов, практически же на опробованиях удалось достигнуть более чем приличных значений — до 35 узлов, пускай и ненадолго.
Но наряду с этим удалось существенно сократить длину машинных и котельных отделений, каковые но взяли приличную защиту, среди них и подводную. Большой 105-мм пояс закрывал центральную часть корпуса и закрывался с «торцов» 60-мм броневыми переборками, а сверху — 38-мм палубой, образуя замечательный броневой «ящик».
Ещё два таких «бронесундука» скрывали в себе кормовые погреба и носовые; они имели такую же толщину, но вот высота была намного меньше, что разрешало сэкономить большой вес без значительного ущерба для дела. (В отличие от британских и американских вариантов таковой защиты, запрятанной в глубине корпуса, французы предпочли в этот самый момент иметь бронированный борт, что ограничивало вероятные затопления.) Наконец, в корме был ещё один, более тонкостенный ящик, закрывавший рулевое устройство. Весьма разумно защищались башни основной артиллерии.
Их лобовые плиты имели толщину 100 мм, в то время как боковые и крыша, попадания в которых приходились под невыгодными углами — лишь половинную, а задняя стена была ещё уже. Французам удалось кроме того вернуть статус настоящей броневой боевой рубки. В целом на броню приходилось практически полторы тысячи тысячь киллограм — хороший результат для 7600-тонного корабля, которому «привили иммунитет» от 6-дюймовых снарядов.
Под стать бронированию смотрелась и артиллерия.
Базу её составляли замечательные 152-миллиметровки, опробованные на «Бертэне». Немного лучше стало и с «ахиллесовой пятой» французских крейсеров — противовоздушной защитой. Сейчас она складывалась из четырёх 90-мм спарок, в полной мере современных и достаточно эффективныхдля 30-х годов.
Но совсем прикрыть эту злосчастную «пятку» так и не удалось: «галисоньеры» не имели автоматов для ближнего ПВО, которое ограничивалось 13,2-мм «гочкисами», пулемётами хорошими, но очевидно недостаточными кроме того по довоенным меркам. Только в первой половине 40-ых годов двадцатого века кое-какие из сохранившихся единиц серии взяли 37-мм спарку — жалкое зрелище в сравнении с англо-американскими 40-миллиметровками.
В это же время, резервы для модернизации помой-му достаточно «плотного» проекта имелись. «Глуар», «Монкальм» и «Жорж Лейг», ускользнувшие по окончании капитуляции Франции к союзникам, в первой половине 40-ых годов двадцатого века прошли солидную модернизацию, на протяжении которой взяли шесть четырёхствольных 40-мм «бофорсов» и шестнадцать 20-мм «эрликонов». И это не считая новых установок с механическим приводом для 90-мм пушек, не говоря уже о фактически необходимом к тому времени комплекте РЛС и улучшенной совокупности управления огнём.
Не смотря на то, что водоизмещение наряду с этим приблизилось к 11 тысячам тысячь киллограм, «французы» всё ещё имели возможность бегать 32-узловым ходом, продемонстрировав, что инженерам удалось изначально создать хороший проект.
К сожалению, повезло далеко не всем. Из 6 выстроенных единиц ровно добрая половина бесталанно погибла при затоплении флота в Тулоне в ноябре 1942 года, в то время, когда на территорию арсенала вкатились германские танки.
Но оставшаяся тройка успела повоевать вместе с союзниками, на удивление не потерпев никакого урона от германских торпед, мин либо бомб. По окончании Второй мировой «Глуар» и «Жорж Лейг» успели поучаствовать в ещё и в военных действиях в Индокитае. («Монкальм» проходил сейчас громадной ремонт.) Все они благополучно прослужили положенные 20 лет, по окончании чего отправились на слом либо, как тот же «Монкальм», перешли в разряд плавучей казармы.
Несомненный успех «галисоньеров» очевидно взывал к продолжению, но прошло пара лет, перед тем как французское правительство решило возобновить постройку лёгких крейсеров. Обстоятельств к тому хватало: дефицит средств, неопределённость возможностей интернациональных соглашений по флоту и невразумительная, не смотря на то, что и неизменно накалявшаяся интернациональная ситуация.
Толчком к оживлению стало неуклонное развитие крейсерских сил извечного соперника — Италии, с регулярными и маленькими промежутками по времени закладывавшей по паре новых единиц.
Новый проект предусматривал повышение водоизмещения до 8000 т, максимума для лёгких крейсеров, предусмотренного Английским морским соглашением 1936 года. Перед конструкторами поднялся неожиданный вопрос: на что же израсходовать 400-тонный «презент»?
Рассматривались самые различные варианты, от повышения скорости до усиления оружия. Адмиралам не давали спокойствия уже строившиеся итальянцами «Аоста» и «Гарибальди», нёсшие по 10 орудий. Исходя из этого поступили предложения заменить кормовую трёхорудийную башню новых крейсеров четырёхорудийной, дабы уравнять число стволов с будущим соперником.
В следствии оказался бы один из самых уникальных судов этого класса и в один момент — один из самых нелепых, но (скорее, на счастье) вмешались простые мысли по цене разработки, и необычную идею похоронили. Но «Де Грасс», как назвали головной крейсер, однако приобретал новые установки главного калибра. Предполагалось, что трёхорудийные башни будут иметь угол возвышения до 70 градусов, что разрешало бы вести пламя по самолётам.
По большому счету усилению ПВО наконец-таки придали должное значение. 90-мм зенитные пушки заменялись на 100-мм, показались и 37-мм автоматы, не смотря на то, что и не в полной мере удовлетворительные сами по себе. Защита оставалась фактически такой же, как и у предшественников, а большая часть дополнительного веса в итоге пришлась на корпус, «механику» и горючее. Проектная скорость равнялась сейчас 33,5 узла, что, как ожидалось, в полной мере имело возможность вылиться на опробованиях узлов в 35 с лишним.
Существенно (более чем в 1,5 раза) увеличилась дальность плавания, достигнув приличного значения в 8000 миль экономичным 15-узловым ходом.
Любопытно сравнить последние 8000-тонные крейсера Франции с первыми, имевшими то же стандартное водоизмещение. «Новички» превосходили «Ламотт-Пике» и «Примогэ» практически по всем параметрам. Они имели на одно орудие главного калибра больше, дальность хода и лучшую мореходность, а уж зенитную артиллерию и защиту легко нереально и сравнивать.
Менее чем за 15 лет инженеры обучились создавать превосходно сбалансированные сильные боевые единицы в том же водоизмещении, что и некогда столь раскритикованные (очень справедливо) «обнажённые галлы».
Оставалось реализовать все эти задумки в металле. Но тут вмешалась мировая война, разгоревшаяся весьма невовремя для Франции в целом и для новых крейсеров в частности.
Заложить удалось лишь головной «Де Грасс»; два вторых, «Шато-Рено» и «Гишен», утверждённые и заказанные, так и остались только виртуальными. К тому моменту, как германские танки достигли Лориана, где строился «Де Грасс», работы продвинулись менее чем на треть, и немцы пошли на неповторимую меру, разрешив а также настояв на том, дабы побеждённые продолжали постройку — только для того, чтобы высвободить стапель, на что у победителей имелись собственные виды.
Французы осознавали, что более либо менее готовый корабль будет тут же конфискован, и настойчиво тянули время, а также очень экстравагантными способами. В то время, когда Лориан высвободили войска союзников, то стало известно, что пространство двойного дна забито «заныканными» полезными материалами, на недочёт которых строители всё время жаловались оккупантам. Так «Де Грасс» довольно благополучно завершил собственную первую жизнь — «английского» крейсера довоенной поры.
Но неспециализированное состояние судостроения оставалось очень плачевным. Известные французские арсеналы в большинстве собственном лежали в руинах, с бассейнами и доками, забитыми остатками судов, обращённых в металлолом. Для жестоко пострадавших в следствии тулонской трагедии ВМС страны любой корабль воображал громадную сокровище. Исходя из этого неудивительно, что французы не отказались от применения доставшихся им в качестве трофеев остатков флота извечного соперника.
211. Лёгкий крейсер «Де Грасс» (Франция, окончательный проект 1938 г.)
Строился на верфи ВМФ в Лориане. Водоизмещение стандартное 8000 т, полное 10190 т, протяженность большая 184,2 м, ширина
18.5 м, осадка 5,54 м. Мощность двухвальной паротурбинной установки 110 000 л.с., скорость 33 узла.
Бронирование: борт 100 + 18 мм, палуба 38 мм, башни 100 — 40 мм, боевая рубка 95 — 50 мм. Оружие: девять 152/50-мм орудий, шесть 100/45-мм зенитных пушек, восемь 37-мм автоматов и восемь 13,2-мм пулемётов, два трёхтрубных 550-мм автомата, 4 гидросамолёта. Заложен во второй половине 30-ых годов XX века, достроен во второй половине 50-ых годов двадцатого века в качестве крейсера ПВО. Две другие запланированные единицы, «Шато-Рено» и «Ги-шен», не закладывались.
212. Лёгкий крейсер «Де Грасс» (Франция, 1956 г.)
Строился на верфи ВМФ в Лориане, после этого в Бресте. Водоизмещение стандартное 9380 т, полное 11 550 т, протяженность большая
188.5 м, ширина 18,6 м, осадка 5,65 м. Мощность двухвальной паротурбинной установки 110 000 л.с., скорость 33 узла. Бронирование: борт 100 мм, палуба 40 мм, башни 15 мм. Оружие: шестнадцать 127/54-мм орудий, двадцать 57/50-мм зенитных автоматов.
Достроен во второй половине 50-ых годов двадцатого века в варианте крейсера ПВО.
В 1966 г. прошёл переоборудование для применения в качестве корабля управления и связи; сняты 2 кормовые 127-мм и все 57-мм установки, в связи с чем стандартное водоизмещение уменьшилось до приблизительно 9000 т. Исключён из состава флота в 1973 г., сдан на слом в 1976 г.
213. Лёгкий крейсер «Ла Галисоньер» (Франция, 1935 г.)
Строился на верфи ВМФ в Бресте.
Водоизмещение стандартное 7600 т, полное 9100 т, протяженность большая 179,5 м, ширина 17,48 м, осадка 5,35 м. Мощность двухвальной паротурбинной установки 97 600 л.с., проектная скорость 32,5 узла (на опробованиях более 100 000 л.с. и 35,5 узлов). Бронирование: борт 105 + 20 мм, палуба 38 мм, башни 100 — 40 мм, боевая рубка 90 — 50 мм. Оружие: девять 152/50-мм орудий, восемь 90/50-мм зенитных пушек, восемь 37-мм автоматов и двенадцать 13,2-мм пулемётов, два двухтрубных 550-мм торпедных аппарата, 4 гидросамолёта.
Всего в 1935 — 1937 годах выстроено 6 единиц: «Ла Галисоньер», «Жан де Вьенн», «Марсейез», «Глуар», «Монкальм» и «Жорж Лейг». Первые три затоплены командами в Тулоне в декабре 1942 года, остальные прошли модернизацию в Соединенных Штатах с установкой нового оборудования и зенитного вооружения. «Глуар» и «Жорж Лейг» сданы на слом в 1958 — 1959 годах, «Монкальм» в 1970 г.
Два самый сохранившихся итальянских крейсера из серии «вождей Рима», «Аттилио Реголо» и «Сципионе Африкано», решили перестроить в крейсера ПВО-ПЛО — увлекательное сочетание, но, в полной мере соответствовавшее новым послевоенным представлениям о трансформации «ролей» кораблей ВМФ. Они взяли заглавия так и не заложенных «де грассов» — «Шато-Рено» и «Гишен» и стали, пожалуй, в полной мере хорошими продолжателями дела первых носителей этих имён среди металлических крейсеров.
Как и их «родственники по имени», они несли очевидно не соответствующее размерам оружие. Первоначально планировалось вооружить их так же, как новейшие эсминцы типа «Сюр-куф» собственной постройки: шестью 127-мм орудиями, но из-за нехватки орудий и спешки было нужно ограничиться в качестве «главного калибра» также трофейными, в этом случае германскими, 105-мм зенитными пушками.
Столь экстра-бюджетный вариант артиллерии для корабля под 4000 т частично компенсировался возникновением новых 57-мм автоматов, созданных на базе известной 40-миллиметровки компании «Бофорс», и бессчётных торпедных аппаратов для противолодочных торпед и современным радиолокационным и гидроакустическим оборудованием. И однако, эту парочку по окончании переоборудования чуть ли возможно было вычислять крейсерами, что признали и сами хозяева, присвоив им классификацию «эскадренных эскортных судов».
Неудивительно, что при столь твёрдом недостатке готовых крейсеров совсем неповреждённый корпус «Де Грасса» завлекал внимание. Первоначально предполагалось достроить его в исходном варианте, поскольку 152-мм орудия, талантливые стрелять по самолётам, помой-му попадали в неспециализированный «актуальный тренд», в случае если делать выводы по американскому «Уорчестеру» и планировавшимся к постройке английским «тайгерам».
Но французы в полной мере рационально оценивали собственные универсальные шестидюймовки, каковые, по опыту применения на «Ришелье», были через чур медлительными для «охоты» за скоростными самолётами. Более перспективным представлялось перевооружить крейсер теми же новыми 127-миллиметровыми орудиями, как и только что запущенные в серию эсминцы типа «Сюркуф».
Не смотря на то, что на горизонте уже маячила новая ракетная эра, артиллерия до тех пор пока являлась главным оружием против самолётов при условиях применения снарядов с радиолокационным взрывателем, способности и хорошей скорострельности скоро доставить боеприпас к цели, что обеспечивалось громадной начальной скоростью. Нужно заявить, что новое орудие в полной мере соответствовало требованиям времени.
Длинноствольная пушка примера 1948 года имела достаточно тяжёлый 32-кг боеприпас и размешалась в установке с высокой степенью автоматизации, разрешая в теории достигать скорострельности 25 выстрелов в 60 секунд. Широкая палуба крейсера разрешала разместить много таких установок.
При наличии современных систем управления огнём с радиолокационными дальномерами вооружённый таковой артиллерией корабль воображал весьма грозную силу и против авиации соперника, и против его лёгких судов. (Стоит вскользь подметить, что, однако, таковой корабль очень сильно проигрывал бы в классическом артиллерийском бою на громадных расстояниях советским крейсерам типа «Свердлов», да и возможность борьбы со сверхзвуковыми самолётами подвергалась экспертами сильным сомнениям).
Так началась вторая жизнь «Де Грасса».
Готовый по верхнюю палубу, он стал совершенным объектом для достройки по совсем второму проекту. Корпус перегнали из Лориана в Брест, где в 1952 года приступили к работам. (Примечательно, что более чем наполовину модернизацию оплатили Соединённые Штаты по программе военной помощи в рамках сравнительно не так давно созданного Североатлантического альянса). В соответствии с новыми требованиями корабль взял широкие надстройки, талантливые укрыть новую аппаратуру и обслуживающий её персонал.
Благо сейчас не требовалось выгадывать каждую тонну «верхней» нагрузки: тяжёлые бронированные башни уступили место более лёгким 127-мм спаркам. Но удалось отыграться на их количестве: в корме и носу расположилось по четыре установки с широкими углами обстрела. Их обслуживали целых четыре поста управления огнём.
Современным стал и «второй калибр» (спаренные 57-мм автоматы язык как-то не поворачивается именовать оружием ближнего боя). В итоге у французов оказался чистокровный крейсер ПВО, один из немногих судов, реально выстроенный как раз для данной цели. Не смотря на то, что стоит подметить, что тактическое назначение предусматривало применение «Де Грасса» в качестве фаворита одной из двух эскадр лёгких сил, другими словами, необычного «скаута», запоздавшего на целых полвека.
Вторая жизнь «Де Грасса» удалась, не смотря на то, что и была недолгой. Практически сразу после вступления в строй в 1955 году он стал флагманским кораблём Средиземноморской эскадры и прослужил в данной роли до вступления в строй собственного «напарника» — «Кольбера» во второй половине 50-ых годов двадцатого века. Сам же «перестроечник» отправился на новую модернизацию, занявшую более года, на протяжении которой лишился четырёх 57-мм установок — тех из них, каковые имели самые нехорошие углы обстрела, но обогатился новым радиолокационным оборудованием.
Возвратившись в строй, он опять был под адмиральским флагом и благополучно проплавал до 1965 года.
Как раз тогда началась третья жизнь уже ветхого корабля, добросовестно отслужившего обычный 20-летний «крейсерский» срок. Но страны и руководство флота не планировало отпускать его на вечный покой.
Франция, покинувшая Алжир и проводившая очень независимую политику, создала на Тихом океане полигон, на котором испытывала новые образцы оружия, включая ядерные. Для управления требовался соответствующий штабной корабль. «Де Грасс» доходил для данной роли идеально: его громадный корпус с широкими надстройками имел возможность принять и нужную аппаратуру, и персонал наблюдателей.
Эти его нужные качества дополнительно улучшили, удалив несколько кормовых 127-мм установок и все 57-мм автоматы. Вместо этого значительно расширили надстройку, а в корме воздвигли внушительную решётчатую мачту для радиорелейной связи с берегом и ангар для хранения метеорологических воздушных шаров.
В собственной новой и последней роли «Де Грасс» прослужил ещё 6 лет, участвовав во всех ядерных опробованиях Франции на Тихом океане.
В конце 1972 года он с почётом возвратился в Брест, лишившись при входе в порт собственной гордости, той самой высоченной решётчатой конструкции, мешавшей ему проследовать к стенке — её было нужно срезать. Только в январе 1975 года бывший лёгкий крейсер, бывший крейсер ПВО и бывший корабль управления проследовал на разделку, завершив одну из самых неординарных карьер среди судов собственного изначального класса.
Но долгая история изменений давнишнего проекта на том не закончилась.
Мы уже отмечали, что «Де Грасс» стал фаворитом одной из эскадр новейших эсминцев. А вот вторая эскадра из тех же «сюркуфов» оставалась без «ведущего». Явная успех с перестройкой довоенного крейсера, что один снабжал пламя, эквивалентный дивизиону новейших эсминцев, подвигла французов на неповторимый ход: по подобию и образу в сущности вынужденно созданного корабля решили выстроить фактически его «систершип».
В конце 1953 года на верфи в Бресте заложили «Кольбер» — осовремененный вариант «Де Грасса». Главные характеристики корпуса сохранили, но мало увеличили его ширину для обеспечения лучшей остойчивости. Мощность турбин пара уменьшили, а вот пар для них поставляли сейчас всего четыре сверхмощных котла.
Единственную трубу отодвинули в корму, дабы газы из неё не мешали наблюдателям на мостике. Что самое необычное, на крейсере сохранили бронирование: не смотря на то, что поясная броня чуть «похудела» — до 80 — 50 мм, а вот палуба подросла до 50 мм. Оружие всецело повторяло прототип, а оборудование соответствовало возросшему к тому времени современному уровню.
В строй «двоюродный брат» «Де Грасса» вошёл во второй половине 50-ых годов двадцатого века, став последним «хорошим» крейсером с бронированием и артиллерийским вооружением.
Строился «Кольбер» с дальним прицелом: изначально — как флагманский корабль, но при необходимости предусматривалось переоборудование его в быстроходный транспорт, талантливый принять практически две с половиной тысячи десантников с оружием и доставить их фактически в любую точку земного шара.
Но, по окончании крушения надежд во Алжире и Вьетнаме Франция неспешно отходила от вида колонизатора с «громадной дубинкой», и новому универсалу так и не было нужно попытаться себя в данной роли. Но с наступлением ракетного века он не пропал и не был сдан на слом. В первой половине 70-ых годов XX века началось превращение «Кольбера» в корабль УРО.
О его предстоящей судьбе мы поведаем позднее, а до тех пор пока только увидим, что на слом он отправился лишь в первой половине 90-ых годов двадцатого века, завершив, наконец, извилистую историю ещё довоенных лёгких крейсеров.